— Обратный отсчет, — кивнул. — Он начинает с белых цветов… Затем цветы становятся красными… За этим идёт смерть. Лисагорец похитит тебя, разрежет и будет смотреть как расплывается кровь на белой ткани.
Сглотнула, ярко вспомнив Ингренса.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Залезал ему в голову, когда служил королю. Досыта искупался в его предпочтениях, — Наяр прикрыл глаза ресницами и спокойно добавил. — Оставаться здесь тебе опасно. Перекусим, затем — собирай вещи. Я забираю тебя к себе.
— Нет, я отказываюсь! — решительно сообщила, чуть взглянув на колоссального серого орла с хищно загнутыми когтями. — Или полечу на Коре.
Наяр пригнал птичку размером разве что чуть меньше дракона. Откуда тут такие? Чтобы драконы не голодали или чтобы контролировать популяцию… быков?
Всё как-то внезапно… Я почувствовала настойчивое желание переждать похищение дома.
— А может никто за мной и не прилетит? Вдруг ты ошибаешься? — с надеждой посмотрела на князя.
— Ошибки нет. За тобой прилетят. Поймают, свяжут, отнесут подальше от острова, где не действует антимагическая защита и порталом переправят в Лисагор, — неумолимо сообщил Наяр, который уже явно имел дело с похищениями княгинь.
Покосившись на него, только вздохнула и опять оглядела орла. В последнее время я невзлюбила полеты в когтях драконов: налеталась.
— Ясно… Но я все-таки на Коре, — озвучила вслух.
— Путь неблизкий, — князь настаивал на своем. — Мантикора не идеальна для полетов на длинные дистанции, ты же понимаешь. Она летит медленнее, значит время полёта удлиняется. Нам надо успеть до заката. А если зазеваешься — выпадешь с неё. Опасно, Катя.
Кора, которая настороженно стояла рядом, недовольно ощерилась на Наяра. Я ещё раз взглянула на птичку.
«Здоровенная… Дрогнет коготок — вот и сказочке конец… И мутить опять будет…»
— Ты преувеличиваешь. В седле я сижу надежно, — не согласилась. — Нет. Нет, Яр. Это выше моих сил.
— Это не выше твоих сил, потому что твоих сил вообще не требуется, — веско сказал князь, проявляя металл в голосе. — Не время капризничать, Катя.
Возмущённо повернулась.
— Я не капризничаю!
Наяр, который опять превратился в сосредоточенного и неприступного князя Воронов, смотрел на меня цепко.
— Капризничаешь, — спокойно констатировал. — Разрешишь помочь тебе с этим справиться?
Вопрос был задан вежливо, но непонятно.
«Что?»
— Хорошо, помоги… — неуверенно согласилась, отвлекшись на безукоризненную вежливость и безобидное «помочь тебе».
Было подозрение, что где-то ловушка, но непонятно — где.
Только уголок рта Наяра неминуемо пополз вверх.
Птичка чистила перышки, каждое из которых может служить копьем. Ой, а что у неё застряло в когтях? Это… чья-то часть?
Князь вдруг поднял голову к небу.
— Стой на месте, — предупредил и тут же стартанул вороном в высь.
Проследила за ним, ощущая недоумение.
Некоторое время ничего не было видно, когда вдруг прямо с высоты вниз стремительно полетели две мужские фигуры: в черном и в белом. Я ахнула.
«Драка на лету?»
Зная боевые навыки Наяра, я за него не слишком волновалась, скорее переживала за физическую сохранность лисагорца и слегка — за дипломатические отношения между странами.
«Прогонит?»
Они вцепились друг в друга, а затем… затем черная фигура обратилась в ворона, а белая — просто упала в море.
«Не совсем прогнал… Убрал…»
У головы что-то свистнуло.
Непонимающе оглянувшись, увидела, как совсем рядом валится на спину белый высокий лисагорец, с шипом мантикоры в горле. Булькая, кровь выливалась из раны, заливая зеленый мох. Я попятилась.
Спустившийся через несколько секунд Ворон, одобрительно кивнул, подхватывая меня за плечи.
— Хорошо сработала, Кора, — сдержанно похвалил он и повелительно добавил. — Скинь его в море.
Кора довольно высунула черный язык, к моему удивлению, слушаясь. Схватила зубами лисагорца за ногу и поскакала к обрыву.
— Катя, надеюсь, ты поняла серьёзность положения? Это были только первые два ворона. — Яр настойчиво подтолкнул меня к орлу. — Вперёд.
Я упрямо помотала головой, упираясь.
— Серьезность поняла. Я полечу. На мантикоре. Я решила! — твердо заявила я и повернулась, чтобы окликнуть Кору. Услышала, как за спиной вздохнули.
— Не буду спорить, — миролюбиво произнёс Яр и повернул меня к себе совсем близко. — Помогу справиться, — шепнул.
Его пальцы коснулись шеи.
«Ай…»
…
«Безрассудный неугомонный птенец…» — с долей раздражения и одновременно нежности подумал князь Воронов, аккуратно подхватывая обмякшее тело Катерины на плечо.
Он улыбался. Сны сбывались.
И еще один день в Вороньем гнезде
И ещё один день в Вороньем гнезде
Крохотная комната наполнена только нашим дыханием. Я касаюсь кончиками пальцев щеки и слышу всё, что Катя чувствует. Давно не пользовался этой возможностью. Не так просто… Я становлюсь слишком уязвимым, когда ощущаю вместе с женщиной, ведь чувствовать приходится не только хорошее. А иногда можно узнать, что женщина ничего не чувствует.
Рискую, но ошибиться нельзя. К тому же время ограничено, Катя доверилась… Хочу, чтобы ей было хорошо.
Успокаиваю, укутываю в ласку. Шепчу не бояться, уверяю, что не сделаю ничего лишнего, одновременно исследую одуряюще нежную открытую кожу. Слышу, как она расслабляется от моего голоса, как отзываются на её коже прикосновения моих же пальцев. Ещё говорю… Крадусь так осторожно, как могу. Мне нельзя спугнуть её.
Прикасаться к ней вызывает эйфорию. Не сразу понимаю, что это не только мои ощущения… Меня оглушает осознание: «Она… тоже?»
Кровь кипит, гулко стучит в висках, призывая к действиям. Уже не различаю, чей слышу пульс. Сдерживаю себя до тех пор, пока не ощущаю как в моё прямолинейное желание вплетается извилистое и тягучее женское.
Я слышу, что она готова до того, как она сама понимает.
Пора! Впиваюсь в мягкие губы, подхватываю ее на руки и опускаю на кровать. Теперь полетаем, птенчик…
Я открыла глаза, когда только рассвело. Знакомая комната, знакомая кровать, знакомый расписной потолок с гладью неба, птиц и облаками. Красиво… С удовольствием потянулась и некоторое время спокойно лежала, соображая.
Похлопав глазами, вдруг всё вспомнила. За мной серые подушки, на мне — одеяло из натуральной, плотной грубоватой ткани. Как и было…
«И в этот раз усыпил⁉» — не рассердилась, а развеселилась от мысли. Некоторые события упрямо повторялись. Значит, сейчас увижу Яра на кресле? Приподнялась на жестком матрасе.
Но его в комнате не оказалось. Зато я обнаружила около кровати записку.
Доброе утро, Катя.
Чувствуй себя как дома.
Я разбираюсь с белой проблемой. Вернусь до обеда.
Не сердись. Мантикора тоже здесь.
Надеюсь, мои цветы тебе понравятся больше.
«Ух, ты! А где цветы?» — я оглядела довольно аскетичную комнату.
Словно в ответ на мои мысли, в комнату залетела птица с розовым цветком в клюве и сделав круг по комнате, сбросила его на меня. Я рассмеялась. А сразу за ней прилетела ещё одна птица, ещё и ещё… Десятки птиц, которые принесли десятки разноцветных цветов.
— Цветочный дождь! — я подставила руки.
Самые смелые мечты оживали на глазах.
Счастливая и засыпанная цветами, я откинулась на подушки.
«Так, стоп! А как он решил разобраться с белой проблемой?»
Несколько озабоченная вопросом Лисагора, я оделась и спустилась вниз. В доме было мирно, тихо. Я с улыбкой ступала по поскрипывающей деревянной лестнице, прислушиваясь к ощущениям и воспоминаниям. Всё было знакомым и, одновременно, совершенно другим. Молчал камин, было по-утреннему зябко, но не так холодно, как зимой. А ещё, светлее, гораздо светлее. Дом выглядел приветливее. Кутаясь в тёплую накидку, я вышла наружу и задохнулась от красоты гор. Огромные, мощные, кажется, они смотрели прямо в душу. Розовые рассветные облака задевали острия, и уже вовсю звонко пели рассветные птицы.
От счастья защемило в груди. Неужели вот оно…?
Шум хлопающих за спиной крыльев заставил меня оглянуться.
— Кора!
Приземлившись, Кора немедленно упала на спину, требуя ласки. Довольная и, похоже, сытая. Лишь бы не загрызла кого-то нужного… Я потрепала чёрную шерсть.
— Ворона слушайся, Кора, слышишь? Это его территория, уважай.
Мантикора щурила зеленые глаза и, наверное, понимала. Надеюсь.
— Ну, привет, скорпионья дочка, — услышала я скрипучий голос.
Оглянулась, увидев сгорбленную Джа.
— Здравствуйте, бабушка! — я радостно поздоровалась.
«Интересно, вспомнит ли?»
— Видела я тебя, да, — немедленно ответила моим мыслям ведающая старуха. — Вернула всё, и сама вернулась. Добро… Говорила же, что добрая примета была с молоком… Не верил… Есть-то будешь?
Знакомиться не потребовалось.
Через полчаса я опять сидела на кухне в вороньем гнезде и вновь передо мной стояли теплые только что испеченные лепешки, жирное прохладное молоко, мёд… Джа вновь возилась у горячего очага, ссыпая травки в кипящий котёл, и без усилий вплетала мои мысли в свою речь.
— Можно спросить, что вы готовите, бабушка?
— Зелье варю… — проскрипела Джа. — Живое.
Открыто усмехаясь, Джа поставила передо мной кружку.
— Пей давай, пигалица, — серьезно повелела ворониха. — Дело к плодородию быстрее пойдет. Я внуков хочу успеть понянчить.
Краснея, я выпила отвар под черным взглядом Джа.
Так странно, так правильно…
Мир Порядка, ты не переносишь путаницы, да? Хаос заставил тебя исказить ход событий, а теперь ты меняешь его на то, что должно? Ты повторяешь события, изменяя их на то, как им надлежало случиться. Всё, что повторяется, должно было произойти… Теперь понимаю, что я должна была появиться здесь.