– Поразительно!
– Да, но мне понадобилось немало времени, чтобы выбраться из той скользкой мерзости, в которую превратились овощи. Но я все равно доберусь до проклятых пьянчуг, – погрозил кулаком Листрейд входной двери. – Я их отучу махать крыльями и пить горькую!
– Успокойтесь, инспектор. Полагаю, им невыгодно скрываться, и завтра же они явятся к вам, чтобы принести свои глубочайшие извинения и раскаяться в содеянном.
– Вы полагаете? – Листрейд недоверчиво покосился на Шерлока Зая.
– Такую возможность исключать нельзя! Но вы что-то говорили об ограблениях, – напомнил сыщик.
Я как раз выставил на стол чайник с морковно-мятным чаем, и Шерлок Зай разлил его по трем чашкам и придвинул одну из них Листрейду.
– Благодарю вас. – Инспектор взял чашку, поднес к губам, но пить не стал, а лишь долго наблюдал за струящимся паром. Мы его не торопили. – Вы правы. Совершено сразу два ограбления: одно, как я уже упомянул, в лавке, торгующей зерном, а другое, дерзкое, – в ювелирной. В первой украли по мешочку семечек тыквы и ячменя; из другой увели алмазные подвески стоимостью в две моих годовых зарплаты.
– Неужели вы так мало получаете, комиссар? – поразился я.
Мне почему-то казалось, что полицейским у нас платят достойно. Хотя, мне кажется, правильнее было бы платить за проделанную работу, а не за должность.
– Как вам сказать… – рассеянно протянул Листрейд. – Просто, на мой взгляд, чертовы побрякушки стоят слишком дорого.
– И на мой тоже, – согласился я. Никогда не понимал тяги к блестящему и дорогому.
– Просто ума не приложу, кому могло понадобиться красть драгоценности. У нас ведь их некому продать!
– Ну, за этим дело не станет. – Шерлок Зай помассировал подбородок. – Да и сомневаюсь, будто вор рискнет продавать их под самым носом у полиции в разгар следствия. Полагаю, их вывезут из Среднелесья и продадут где-нибудь в другом месте, что более безопасно.
– Еще чего не хватало! – Листрейд возмущенно грохнул кулаком по столу. – Нужно во что бы то ни стало схватить негодяя и вернуть драгоценности.
– Вы сказали, свидетелей нет?
– Я, разумеется, не успел опросить всех, но у меня сложилось впечатление, что никто ничего не видел и не слышал. Похищение, как мне кажется, произошло спонтанно в тот момент, когда торговец зерном закричал о краже в его лавке, и все поспешили к нему.
– Значит, первой произошла кража семян?
– Именно так. Сначала обнаружилась недостача семян, а после уж ювелир заметил пропажу трех самых дорогих подвесок. Этот раззява даже не удосужился как следует обезопасить себя. Закрыть витрину на декоративный замок, который можно вскрыть обычной заколкой для шерсти! Вот, полюбуйтесь.
Листрейд вынул из кармашка на поясе пакетик с черной заколкой и положил на стол перед Шерлоком Заем. Следом он выложил и миниатюрный позолоченный замочек в виде шайбы с крохотной замочной скважиной на плоской, отполированной до блеска поверхности.
– Разрешите? – спросил Шерлок Зай, заинтересовавшись уликами.
– Конечно. Я специально принес вам показать. Вдруг у вас возникнут какие идеи.
Шерлок Зай взял прозрачный пакетик, повертел перед глазами, затем поднялся и прошел к шкафчику, в котором хранился различный инструмент. Достав пинцет и сильную лупу, сыщик вернулся за стол.
Листрейд между тем продолжал:
– Заколку обнаружили мои люди позади ювелирной лавки. Она лежала в траве почти у задней двери посреди пары разбитых бутылок. Торговец утверждает, будто ни осколков бутылок, ни заколки еще утром не было.
Шерлок Зай, держа заколку пинцетом, пристально, с прищуром разглядывал ее в лупу.
– Заколка совсем не ржавая, что говорит в пользу вашей версии – потеряли ее совсем недавно. А вот тут, взгляните, – Шерлок Зай поднес пинцет к морде Листрейда, – защемлены вырванные волоски.
– Я уже в курсе, – важно произнес Листрейд, даже не взглянув на заколку. – Черные и белые волоски. Эксперты уже изучили заколку и пришли к выводу, что ее могла обронить какая-нибудь модница. Но что женщине делать на задах ювелирной лавки – ума не приложу!
– Возможно, к ювелиру приходила дама, пожелавшая остаться инкогнито? – наивно предположил Шерлок Зай, возвращая заколку в пакетик и беря замок.
– Вполне вероятно. Мне тоже пришла на ум мысль, что здесь замешана дама, – обрадовался подтверждению собственной версии Листрейд.
Внимательно осмотрев в лупу и замок, Шерлок Зай откинулся на спинку стула.
– Ну, что вы об этом думаете? – поинтересовался Листрейд, прихлебывая чай.
– Однозначно можно сказать следующее: здесь работал профессионал. На замке почти нет свежих царапин. Преступник знал, как его вскрыть просто и быстро и не делал лишних движений. Хотя, на мой взгляд, такой замок вскроет даже ребенок. Ювелир и вправду какой-то простак, раз доверяет свое состояние подобным устройствам.
– Я ему сказал то же самое, почти слово в слово, – гордо заявил Листрейд, вскидывая подбородок. – Но что вы все-таки думаете насчет личности преступника?
– Преступник невысок ростом, передние лапы узкие, с короткой шерстью, но сам довольно пушист, когти острые, левша, страдает гиперметропией14
– Невозможно! – воскликнул пораженный Листрейд. – Признайтесь, вы меня дурачите.
– И в мыслях не было, инспектор, – лукаво прищурился Шерлок Зай. – Все здесь, – постучал он когтем по столу, рядом с лежащими на нем уликами.
– Вы шутите!
– Когда вы схватите похитителя, то сами убедитесь в правильности моих выводов, дорогой Листрейд.
– Может быть, вы готовы назвать и имя преступника? – с надеждой спросил инспектор, наваливаясь грудью на стол. – С вас станется, дорогой Шерлок!
– Увы, пока нет. Но от всей души буду рад, если смог быть вам полезен.
– Жаль, оч-чень жаль! – разочарованно произнес Листрейд, сгребая со стола улики и возвращая их в кармашек на поясе. Похоже, он действительно лелеял надежду, что Шерлок Зай раскроет преступление не сходя с места, а ему останется лишь арестовать преступника. – Что ж, и на том спасибо. – Инспектор залпом осушил чашку чая, поставил ее на стол и поднялся. – В таком случае разрешите откланяться.
Мы с Шерлоком Заем тоже поднялись. Листрейд распрощался с нами и удалился восвояси. Я же вернулся в гостиную: нужно было прибрать со стола. И еще мне не терпелось узнать подробности о предположениях сыщика относительно внешности преступника.
Шерлок Зай уже успел перебраться в свое любимое кресло, и теперь раскуривал трубку, задумчиво глядя в угасающий в камине огонь. Давно прогоревшие дрова развалились на красноватые уголья, покрытые белым налетом. Пламя то вспыхивало, выбрасывая вверх огненные лоскуты и невесомые чешуйки пепла, то вновь пряталось в углях.
– Вы хотите узнать, дорогой Уотерсон, как мне удалось так точно описать преступника? – спросил Шерлок Зай, бросив горящую спичку в камин.
– Откуда вы знаете?
– Ну, это совсем просто. У вас на лбу написано.
– Врете вы все, – буркнул я, но на всякий случай потер лоб крылом. – Нет там ничего.
Шерлок Зай только хмыкнул в усы и выпустил в потолок аккуратные колечки дыма одно за другим.
– Ну, пусть так. Но для начала объясните, как вы узнали, что инспектор находится в крайне возбужденном состоянии.
– Дорогой Уотерсон, об этом вы могли бы догадаться и без моей помощи. Листрейд посредственность, и когда ему выпадает случай заняться расследованием более или менее серьезного дела, которое ему не удается сразу ухватить за хвост, он начинает пасовать и нервничать. Таким делом вполне могло оказаться ограбление ювелирной лавки, о котором мне сообщил Хорео.
– Я так и думал, – кивнул я. Нет, я и вправду так думал! Но решил проверить себя. Что-что, а Листрейда я уже неплохо изучил. – А что насчет преступника? Как вам удалось с такой точностью обрисовать его внешность?
– Тоже в принципе ничего сложного для наблюдательного зверя. Начнем с того, дорогой Уотерсон, что хозяином ювелирной лавки является обезьяна Хомицу Микако… Черт побери, Уотерсон! Вы заметили, что практически все торговцы и богачи в Среднелесье – иностранцы или иммигранты?
– Действительно, довольно странный и прискорбный факт, – вынужден был согласиться я.
– Но мы отклонились от темы. Так вот, на заколке я обнаружил клок шерсти. Шерстинки имеют длину в сантиметр, не меньше, и они разных цветов: черные и рыжевато-белые. Следовательно, на шкуре животного пятна различного цвета, либо… – Шерлок Зай сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня.
– Либо что? – нетерпеливо спросил я, собирая со стола чашки.
– Пока не будем строить пустые предположения на сей счет и остановимся на том, что известно доподлинно: у животного, носившего заколку, шерсть длиной не меньше сантиметра, по крайней мере, двух цветов. Так?
– Возможно, – сказал я, решив, будто Шерлок Зай попутно проверяет меня: мало ли что я упустил в его рассуждениях.
– Не «возможно», дорогой Уотерсон, а именно так!
Я лишь пожал плечами и потащил грязную посуду на кухню.
– Итак, продолжим. На кончике заколки имеются свежие царапины. Металл вытерт, будто заколкой что-то скребли. А чуть выше осталось немного позолоты с замка.
– И что же? – крикнул я из кухни.
– Ничего, если бы была только заколка, а вкупе со вскрытым замком – это уже весомая улика. При осмотре замка мне удалось выяснить следующее: на его лицевой поверхности имеются несколько свежих царапин около самой замочной скважины, а левый край ее кромки чем-то вытерт – там блестит металл. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что повреждение позолоты произошло совсем недавно. Покрытие заколки стерто именно в том месте, каким она упиралась бы в кромку замочной скважины. Теперь, на основе того, что нам известно, попытаемся обрисовать преступника, насколько это возможно.
– Слушаю вас, – сказал я, вернувшись в гостиную.
– Начнем с дальнозоркости. Вор очень неловок для своего ремесла, хотя отлично знает конструкцию замков. Отверстие скважины очень небольшое, даже миниатюрное, и вору далеко не с первого раза удается попасть в него кончиком заколки, из чего можно сделать вывод о его плохом зрении на близком расстоянии. Что касается левши, то основное усилие, прилагаемое к заколке, воздействует на левый, основательно вытертый край скважины – это возможно, если зверь работает левой лапой. К тому же свежие следы когтей на позолоте однозначно указывают на то, что преступник крепко держ