ал замок именно в когтях правой.
– Но почему вы так уверены, будто следы когтей принадлежат именно вору, а не хозяину лавки?
– Дорогой Уотерсон, – Шерлок Зай состряпал хитрую улыбку на губах, – вы где-нибудь видели обезьяну с когтями?
– А разве?.. – я растерянно воззрился на друга. Честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что у кого-то из зверей не может быть когтей, и потому я никогда не приглядывался к подобным вещам.
– Вот именно! У обезьяны ногти, как у человеков – широкие и плоские, а вовсе не когти – длинные, скругленные и заостренные ороговелости.
– Вот уж никогда бы не подумал, – ошарашенно пробормотал я.
– Следовательно, следы когтей на замке принадлежат именно похитителю, а не хозяину лавки. Теперь, полагаю, вы со мной согласны?
– Абсолютно и полностью!
– Еще один немаловажный момент: застрявшая в стыке между верхней и боковыми поверхностями замка шерсть. У хозяина лавки Микако она слишком длинная и чуть желтоватая, а здесь мы имеем короткую и серую и принадлежит она похитителю. Что же касается роста преступника, то его можно определить по тем же следам когтей: преступник держал замок почти на уровне глаз без особого напряжения в запястье, поскольку в противном случае, когда лапа вытянута вниз и кисть вывернута, когти прихватили бы замок несколько иначе.
– Как всегда все просто. Но почему ни Листрейд, ни эксперты этого не увидел?
– Возможно, они думали не о работе, а о том, как от нее побыстрее отвертеться.
– Вероятно, вы правы, дорогой Шерлок. Но как вы намерены поступить дальше? – спросил я, протирая салфеткой заляпанную сметаной полированную поверхность стола – аккуратность Листрейда оставляла желать лучшего.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, собираетесь ли вы лично расследовать кражу драгоценностей?
– А ведь неплохая идея, друг мой! – радостно подскочил в кресле Шерлок Зай, загораясь азартом. – Дело обещает быть крайне любопытным. Да и возможность подзаработать немного тоже нельзя сбрасывать со счетов. Как вы полагаете, Уотерсон, Микако не очень жадный обезьян?
– Я с ним никогда не пересекался, но, думаю, он будет счастлив блеснуть щедростью за возврат драгоценностей.
– Будем надеяться. Хотя я берусь за расследование дел не ради выгоды, но – черт возьми! – жить ведь на что-то надо.
– Полностью с вами согласен. Инспектору вы, разумеется, ничего не собираетесь говорить?
Мне совершенно не хотелось, чтобы плоды труда моего друга пожинал какой-то неумеха с высшим образованием, которым тот нередко кичился.
– Сообщать ему пока особо нечего, кроме того, что я уже сказал.
– Судя по вашему виду, у вас уже есть предположение, кто мог совершить кражу?
– Скорее, ощущение ухваченной тонкой ниточки в когтях, – ушел от прямого ответа Шерлок Зай, покусывая чубук трубки.
– Будем надеяться, что она не оборвется в ваших когтях.
Я потянулся и зевнул. В сон клонило просто невероятно, и если бы не поздний визит Листрейда, я бы наверняка видел уже седьмой сон. Но в этом случае, как вы сами понимаете, не было бы и столь блестящего расследования кражи алмазных подвесок.
Утром Шерлок Зай разбудил меня ни свет ни заря. Солнце только-только показалось над лесом, даже певчие птицы еще не проснулись, а сыщик был уже на ногах и вовсю гремел посудой на кухне. Делал он это, как я догадался, нарочно, чтобы поскорее поднять меня с постели.
Я поежился в кровати – в чуть приоткрытое окно тянуло утренним холодком, – и разлепил веки. Вставать совершенно не хотелось, но разве Шерлок Зай даст поспать несчастному селезню лишний часок-другой, если уж сыщику приспичило куда-то бежать сломя голову. Пришлось все-таки сползти с кровати и тащиться вниз.
– Вы слишком много спите, друг мой, – заметил Шерлок Зай, накрывавший на стол, когда я, зевая и почесываясь, спустился в гостиную. – Так мы с вами никуда не поспеем и ничего не сделаем.
Я уже начинал жалеть, что подал другу идею заняться проклятой кражей.
– Неужели ваше расследование нельзя отложить на час или на два, и так ли необходимо начинать его именно сейчас, когда порядочные звери еще спят?
– Именно сейчас и ни минутой позже! – безапелляционно заявил Шерлок Зай, усаживаясь за стол. – Присоединяйтесь, Уотерсон. Скоро нам выходить.
– К чему такая спешка? – привычно заартачился я. Ну, не привыкли утки вскакивать спозаранку и нестись неведомо куда очертя голову.
Но за стол я все-таки сел.
Шерлок Зай уже уплетал салат из свежих овощей. Мне же он намешал отрубей с зерном и червячками – представляю, скольких нервов ему стоило приготовить это блюдо! Но он знал, что червячки – моя слабость, и, похоже, сыщику очень хотелось угодить мне, раз он пошел на такие жертвы.
– Спешка, дорогой Уотерсон, в данном случае обусловлена необходимостью прибыть на место преступления, пока его не затоптали окончательно и не вымели ненароком улики. Я еще вчера вечером порывался сходить туда, но уже было слишком поздно, вернее, темно. Так что нам желательно поспеть на рынок сегодня до его открытия.
– Вы сказали, улики? Но ведь полиция еще вчера днем должна была их собрать!
– Зная безалаберность Листрейда, можно предположить, что часть улик все еще находится там. Уликой может оказаться любая мелочь, которую полиция могла счесть совершенно неважной в данном конкретном случае, хотя от нее на самом деле может быть пользы гораздо больше, чем от всех остальных находок вместе взятых.
Сыщик замолчал, уткнувшись в свою тарелку, а я наблюдал за ним исподлобья и все пытался понять, о чем он сейчас думает. Но было ясно одно: нам в очередной раз предстоит перелопатить и обнюхать в прямом и переносном смысле гору всякого мусора.
Однако все оказалось не столь печально, как я предполагал. Прибыв на рынок, Шерлок Зай первым делом обошел его кругом, вглядываясь в следы и сор, втоптанный во влажную землю. Основное внимание он сосредоточил на небольшом участке земли, вплотную примыкавшем к задней стене ювелирной лавки и спускающимся другим своим краем к зарослям камыша. Я не понимал, что конкретно ищет Шерлок Зай, и потому стоял в стороне.
С пруда причудливыми извивами лент и распушенными хлопьями тянулись молочно-белые облака тумана. Набегая на здания, они уплотнялись, расползались в стороны и стелились почти по самой земле. Из-за тумана почти ничего не было видно, и моему другу приходилось низко, практически к самой земле, нагибаться в попытке разглядеть, что находится у него под самым носом. Шерлок Зай раскидывал концом трости, которую для солидности приобрел совсем недавно, разный сор, ворошил его, приподнимал листья лопуха, заглядывая под них, но, как видно, поиски пока не принесли ощутимых результатов.
Мне стало скучно. От нечего делать я побродил туда-сюда, вглядываясь сквозь текучую пелену тумана вдаль. Вдруг что-то звякнуло у меня под ногой, и я почувствовал боль.
– Ну вот, – горестно вздохнул я, – кажется, я порезался. А все ваши глупые поиски неизвестно чего!
Шерлок Зай приблизился ко мне, нагнулся и оглядел порез.
– Ничего серьезного, небольшая, можно даже сказать, пустяковая рана. Зато вы нашли то, что я искал.
– Вы искали осколки? – Меня немного раздосадовало подобное прохладное отношение к моей пораненной ноге.
– Именно их. – Шерлок Зай опустился на четвереньки и теперь ползал по земле на четвереньках. – Помните, Листрейд упоминал об осколках стекла, в которых была обнаружена заколка? Похоже, это они и есть.
Солнце уже поднялось над лесом. Его не по-весеннему жаркие лучи быстро разгоняли туман, и тот редел прямо на глазах. Спустя некоторое время я уже мог разглядеть, не нагибаясь, землю.
– Только не двигайтесь, – предупредил меня Шерлок Зай. – Вы можете затоптать важные улики.
Улики! Я уж было решил, что он переживает, как бы я в очередной раз не нанес себе урон.
– Да какие здесь могут быть улики! – воскликнул я. Мне порядком уже надоело стоять на одной ноге. Я все-таки не цапля какая, а селезень, и мне в таком положение не совсем удобно.
– Очень важные, друг мой! Сделайте, пожалуйста, шаг назад.
Я осторожно отступил.
– Теперь еще один шажок.
Я сделал еще шаг назад и замер. Шерлок Зай вновь повертелся на четвереньках у моих ног и что-то поднял с земли.
– Что это, как вы думаете? – протянул он мне бутылочный осколок, нанизанный на конец трости.
– Полагаю, донышко от широкогорлой бутыли, – сказал я разочарованно, не видя в осколке ничего примечательного. И ради него стоило плестись сюда спозаранку и резать себе лапы?
– Вы правы. Здесь только вчера разбили две полные бутыли с самогоном.
Теперь я понял, откуда доносилась отвратительная вонь спиртного духа. Запах самогона до сих пор еще не выветрился и забивал мой нежный нюх. До того я полагал, что сивушными ароматами тянет с болота. Именно оттуда ветер довольно часто доносил их, по чему я давно догадывался, что братья Хуси открыли там подпольный цех самогоноварения – не может же так нести всего лишь от двух непросыхающих алкоголиков!
– И что нам это дает? Какой-нибудь пьянчуга обронил их, возвращаясь из кабака. Я даже догадываюсь, кто именно, – с плохо скрываемым презрением в голосе ответил я.
– Но, Уотерсон: мы знаем, что братья Хуси возвращались домой не здесь, а по улице между торговыми рядами, где и произошел инцидент с Листрейдом.
– Значит, бутыли разбил кто-нибудь другой.
– Разбили их именно гуси, но двигались они не от кабака, а в кабак. И несли приличную тяжесть. Вернее, нес один из них. Похоже, мы с вами, дорогой Уотерсон, попутно разгадали загадку о том, кто снабжает кабак самогоном.
– Только не говорите, будто вы разгадали ее по бутылочному горлышку, – ткнул я крылом в осколок, который Шерлок Зай все еще держал на трости.
– Отчасти да, но здесь есть и еще кое-что посущественнее, – указал сыщик когтем на землю. – Вглядитесь.
Я посмотрел в указанном направлении. Следы, цепочка следов, даже две, оставленных лапами с перепонками, несколько крупнее моих и шире в шаге.