– Мойя не хочьет разбираться, кто виноват. Мойя хочьет спокойно торговать, а вы мне мешьять и портьить товар!
– Я не собираюсь ничего вам портить, господин Папандоус! – с нажимом произнес Листрейд, едва сдерживаясь. – Мы всего лишь хотим осмотреть место, где произошел вчерашний инцидент.
– Смотреть? – заколебался торговец. – Хорошьё, только прошью, ничьего не трогать, не ломать.
– Да не собираюсь я ничего ломать! – вскипел Листрейд, а белые пятна панды еще больше побелели при виде взбешенного инспектора.
– Успокойтесь, дорогой Листрейд! – Шерлок Зай насилу оттащил комиссара от торговца. – Давайте, наконец, займемся тем, для чего мы сюда пришли.
Листрейд гневно поджал челюсти, напоследок окатив притихшего бледного торговца ледяным взглядом, и чуть отошел от лотка.
– Итак, я стоял здесь, а гнусные пропойцы – чтоб их черти побрали! – шли оттуда. – Листрейд ткнул когтем в сторону кабака.
– Понятно, – кивнул Шерлок Зай. – Насколько я помню цепь событий, один из них упал и ухватил вас за заднюю ногу, отчего вы упали на лоток.
– Все именно так и было. Но я бы не упал, не подвернись мне под ногу проклятая бутыль! Кстати, вон и она, – указал Листрейд на бутыль желтоватого стекла, валявшуюся в траве у самой стены овощной лавки.
– Эта? – Шерлок Зай подошел к лавке, наклонился и поднял бутыль.
– Именно она, чтоб ей пусто было! – с чувством произнес Листрейд.
– В таком случае, дорогой Листрейд, взгляните, что в ней есть, – протянул Шерлок Зай бутыль инспектору.
– И не подумаю! Что в ней может быть, кроме остатков вонючего самогона?
– А вы все-таки приглядитесь повнимательнее, – продолжал настаивать Шерлок Зай и поднял бутыль так, что солнечный свет, пройдя сквозь нее, ярко сверкнул и отразился в глазах Листрейда.
– Бог мой! – Листрейд выхватил из лап Шерлока Зая бутыль и вгляделся в остатки мутной жидкости. На самом дне бутыли колыхались три золотые подвески, весело посверкивая ограненными алмазами. – Не может быть! Но как? Как такое возможно? – уставился инспектор на Шерлока Зая, пораженный до самых кончиков бакенбард. – Вы гений? Или провидец? Кто вы?
– Успокойтесь, дорогой Листрейд, – несколько смутился Шерлок Зай, – я всего лишь скромный сыщик, наделенный умением все подмечать и анализировать факты.
– Нет, вы именно гений! Подумать только, найти пропажу в течение нескольких часов и помочь схватить преступников!
– Ну-ну, будет вам, инспектор. Пойдемте, а то уже народ начинает собираться. Неудобно как-то…
– Да-да, конечно! – Листрейд крепко прижал к груди бутыль с сокровищами, словно дорогое дитя, и заспешил с площади в полицейский участок, на радостях совершенно позабыв про прикованного к столбу в собственной лавке сурка.
В кабинете Листрейда по случаю поимки опасного преступника и возвращения украденных драгоценностей нашелся стул даже для меня. Дождавшись, когда нам заварят чай, инспектор лично разлил его по чашкам, и мы приготовились услышать очередную захватывающую дух эпопею о торжестве разума над преступным гением. Шерлок Зай, однако, не слишком торопился. Он все помешивал серебряной ложечкой чай и своим молчанием подогревал наш всевозрастающий интерес.
– В общем, что бы вы ни думали, распутать кражу драгоценностей оказалось совсем не сложно, – скромно начал Шерлок Зай. – Все, можно сказать, прояснялось по ходу расследования само собой, без особого моего участия. А началось все с сомнений насчет кражи в зерновой лавке. Мне сразу показалось необычным, что такие два совершенно не схожих между собой преступления произошли практически одновременно, вернее, одно за другим: В одном случае были украдены пара мешочков с зерном, а в другом – дорогие украшения на очень значительную сумму. И мне пришло в голову, что первая кража могла быть отвлекающим маневром.
– Вы хотите сказать, вор или его сообщник специально устроил первую кражу, чтобы отвлечь внимание присутствующих на рынке, включая и господина Микако, и совершить главную кражу, ради которой все и затевалось? – уточнил Листрейд, слишком громко гремя ложкой, что свидетельствовало о его сильном волнении.
– Именно, инспектор! Все было спланировано идеально, и преступление наверняка увенчалось бы успехом, не попадись навстречу вору братья Хуси.
– Ох уж мне эти веселые гуси, – удрученно покачал головой Листрейд. – Кстати, они так и не соизволили принести извинения за нанесенный мне ущерб!
– На вашем месте, – вставил я, откашлявшись, – я бы не держал на них зла. Насколько я понимаю, если бы не они, то драгоценности могли сгинуть в неизвестном направлении.
– Уотерсон прав, – согласился Шерлок Зай. – Братья Хуси невольно сыграли с вором злую шутку.
– Что вы имеете в виду? – удивился Листрейд, перестав греметь ложечкой, вытащил ее из чашки и зачем-то облизнул.
– Вы в тот день оказались не единственным, кто понес моральный и физический урон от Белого и Серого. Енот, уносивший ноги с места преступления, наткнулся на гусей, когда те задами лавок несли ящик со спиртным в кабак. Налетев на братьев Хуси, Проционе обронил подвески, а гуси – ящик. Две бутыли разбились – их осколки мы с Уотерсоном обнаружили утром на месте стычки, – а подвески по чистой случайности угодили в одну из бутылей, что выяснилось гораздо позже. Вор, как рассказали братья Хуси, вместо того чтобы принести извинения, полез в ящик и начал копаться в нем. Гусям это не понравилось, и один из них попытался оттащить нахала от ящика за хвост, но Проционе решил оказать сопротивление, за что и заработал кулаком в глаз.
– Мда-а! – протянул инспектор, поглаживая забинтованное предплечье. – Хотя еноту, надо признать, тоже досталось… Значит, от Хуси вы и узнали о личности грабителя?
– Вовсе нет. Гуси сообщили мне, что морду нахала скрывала резиновая маска волка, а его ступни и хвост были замотаны тряпками. Оно и понятно: маска и замотанный хвост позволяли скрыть истинную внешность грабителя, а тряпки избавляли его от необходимости думать об оставленных на влажной глинистой почве следах. Теперь о заколке.
– Да-да, я слушаю! – подался вперед Листрейд.
– На ней, как вы помните, остались клоки шерсти, выдранные слишком немилосердно. Странно, согласитесь: столь ловкий грабитель оказался настолько неаккуратен, что оставил собственную шерсть на заколке. А после он еще и теряет ее – это уж, простите, полнейший нонсенс. Ловкий жулик, разработавший идеальный план ограбления, оказывается недальновидным раззявой.
– Действительно, звучит глупо, – вынужден был признать Листрейд.
– Так вот, заколка была вовсе не утеряна, как мы полагали, а сорвана с хвоста грабителя могучим крылом одного из гусей во время стычки.
– Но почему преступник держал заколку на хвосте? Неужели не было другого места?
– А где, простите, еноту было держать ее, когда на хвосте оказалась самая длинная шерсть, и заколка не соскочила бы в самый неподходящий момент?
– Резонно, – согласился инспектор со столь веским доводом. – А как вы догадались, что драгоценности находятся в бутыли?
Бутыль стояла рядом с ним на столе, и Листрейд любовно погладил ее бок. Самогон и драгоценности все еще находились в ней – закон предписывал зафиксировать все, как есть, а лапы у Листрейда до протокола еще не дошли.
– Поначалу я полагал, что драгоценности находятся в ящике, но братья Хуси обнаружили на его дне лишь битое стекло, которое позже вытряхнули в мусорную кучу позади кабака. Мы с господином Кряком обследовали ее и нашли осколки, однако, драгоценностей среди них не оказалось. Тогда у меня родилось несколько версий: «а» – драгоценности взяли братья Хуси, но они, разумеется, не склонны сообщать о находке; «б» – драгоценностей в ящике не было, а это в свою очередь означает, что они упали в траву; «в» – драгоценности каким-то удивительным образом попали в одну из бутылей. Версию «а» я откинул сразу – слишком уж неподдельно наивными выглядели морды гусей, когда я их спросил насчет содержимого ящика. Версия «б» тоже отпала, поскольку я первым делом обшарил место стычки гусей с грабителем, и ничего там не обнаружил. К тому же против второй версии говорил тот факт, что грабитель полез именно в ящик, значит, был уверен в местонахождении оброненных драгоценностей. – Шерлок Зай сделал паузу и пригубил чай, затем отставил чашку на стол и достал трубку.
– И вы склонились к варианту «в», – нетерпеливо подсказал Листрейд.
– Именно так, инспектор. – Шерлок Зай набил трубку и раскурил ее. – Из версии «в» следовало, что преступник попытается завладеть утерянными драгоценностями ночью, вломившись в кабак, ведь днем ему никто не позволит шарить по ящикам. Так, собственно, и случилось. Хозяин кабака, придя утром, обнаружил разгром в своем заведении, о чем слышала, по крайней мере, вся округа.
– Да-да, я тоже слышал странные крики сегодня утром, – подтвердил Листрейд. – Но почему вы решили, что грабитель не завладел подвесками, и они все еще находятся в одной из бутылей в кабаке?
– Представьте себя на месте грабителя. – Шерлок Зай выпустил облачко дыма в потолок. – Разве вы, дорогой Листрейд, будете крушить мебель, обнаружив пропажу?
– Разумеется, нет! Я постараюсь убраться по-тихому.
– В том-то и дело, – кивнул Шерлок Зай. – Разгром в кабаке говорит именно о неудаче, постигшей преступника в попытке отыскать подвески. Но его планы летят ко всем чертям, отчего он впадает в ярость и начинает крушить мебель, вымещая на ней злость.
– Звучит логично. Но все же я пока так и не понял, с чего вы взяли, будто подвески находятся именно в этой бутыли? – Листрейд постучал когтем по ней, и та тихонько звякнула.
– В кабаке мне удалось осмотреть бутыли, принесенные братьями Хуси. Все они были заткнуты бумажными затычками, и ни в одной из них не было драгоценностей. Однако в ящике одной не хватало – ее хитрый песец всучил братьям Хуси в уплату за товар, как он утверждает. На самом деле, я полагаю, гуси неоднократно прикладывались к той самой бутыли, пока несли товар, и в ней не было бумажной затычки. Потому песец и вернул им ее. Выходило, драгоценности могут находиться только в ней. А поскольку самогон довольно мутный, заметить их на дне достаточно проблематично. Тем более, гуси были уже навеселе. После того, как они обронили бутыль, а вы наступили на нее, она должна была куда-то откатиться. Разумеется, гусям не было никакого смысла искать пропажу – их в тот момент преследовала одна мысль: поскорее унести ноги, пока вы не выбрались из овощного завала, что они, собственно, и сделали. Из чего следовало, что бутыль все еще должна находиться в густой траве где-то рядом с овощным ларьком, поскольку очень сомнительно, что кого-то могла заинтересовать пустая тара. Ее, разумеется, могли выбросить вместе с мусором, но тогда она нашлась бы на свалке, а ее мы обследовали до того.