– Ну ладно, – устало выдохнул Штизель. – Собирайтесь, вы пойдете с нами.
– Да никуда я не пойду!
– Пойдете! – прорычал Штизель и грохнул лапищей по столу. В буфете звякнули чашки.
– Инспектор! – вынеслась из кухни фрау Хунсон. – По какому праву вы рушите в моем доме мебель и бьете посуду?
– Прошу прощения, нервы.
– Я попрошу вас держать нервы в когтях! Что же касается херр Листрейда, то записка действительно была – я сама встретила посыльного и собственнокрыльно передала ее лису.
– О чем же говорилось в записке?
– Я не читаю чужих посланий. Но херр Листрейд, прочитав записку, тут же собрался и покинул дом.
– Хм-м. – Штизель поскреб когтями покатый лоб и обернулся к сопровождавшим его двум полицейским. – Вы. Пойдете сейчас к городским воротам и обыщите все вокруг. Мне нужна записка, которую якобы выбросил инспектор Листрейд. Где вы ее бросили?
– Не могу точно сказать, – наморщил Листрейд лоб. – Я прохаживался туда-сюда по левой стороне дороги. Записка должна быть где-то там.
– Но зачем вы ее выбросили?
– Глупый вопрос, – пожал плечами лис. – Я, как дурак, проторчал там столько времени, потому, вероятно, и выместил злость на записке.
– Ага, значит, вы разозлились!
– А вас, разумеется, подобное развеселило бы. И если вы считаете это достаточным поводом для убийства…
– Вы могли убить случайно.
– Да не был я ни в каком дворце, сколько уже можно повторять!
– Хорошо, вы меня вынудили, – инспектор Штизель порылся в папке и передал Листрейду протокол осмотра места преступления.
– Что такое?
– А вы почитайте. Третий абзац.
– «На месте борьбы во множестве обнаружены следы лап», – начал читать лис. – «Часть из них принадлежат зайцу; другие – лисе…» – инспектор медленно поднял голову. В его взгляде застыло недоумение. – Ничего не понимаю.
– Это, херр Листрейд, у нас называется уликами.
– Да, но…
– И ни единого свежего следа скунса, между прочим, – добавил Штизель по всей вероятности для меня. – Так что я вынужден арестовать вас, инспектор Листрейд!
Лис вздрогнул. Штизель забрал у него протокол, убрал в папку и взял Листрейда под локоть.
– Пройдемте!..
Полночи я не сомкнул глаз, стараясь осознать происшедшее. Ситуация отдавала бредом: следы Листрейда в саду, подброшенный кошелек, спящий сном младенца дворецкий, пропажа командировочного удостоверения, записка от Шерлока Зая, которой тот не писал. Кто мог такое провернуть? И, главное, как? Я также не мог взять в толк, откуда в саду взялись лисьи следы. Ведь я лично видел улепетывающего скунса! Да, было достаточно темно, но спутать совершенно разных, непохожих друг на друга животных. Но наибольшее беспокойство у меня вызывала пропажа Шерлока Зая. И кота. Если они упали со скалы и разбились, то куда делись их тела? Если же не падали… Впрочем, глупо. Я собственными глазами видел, как они летели вниз.
Ломать голову над неразрешимой загадкой было бесполезно, и я, совершенно разбитый бессонной ночью поднялся с постели, лишь забрезжил рассвет. Прохладный душ и сытный завтрак придали мне бодрости и сил, и я вылетел ко дворцу, горя желанием еще раз лично обследовать подножие скалы и ее крутой склон. На это я потратил полдня, но не достиг ничего, даже понимания того, куда могли пропасть тела. На склоне горы не было ни уступов, ни углублений или выступов, на которых можно было бы задержаться, а у ее подножия росли лишь терновые кусты и несколько деревьев, и ни расщелин, ни ям – ничего!
Во дворце мне было нечего делать, и я повернул домой.
– Наконец-то! – встретила меня в дверях фрау Хунсон. – Вас все утро разыскивал инспектор Штизель.
– Нашелся Шерлок Зай? – бросился я к хозяйке дома.
– Нет, но вы можете опоздать на гражданскую панихиду.
– Панихиду?
– Барон фон Гросер Люве взял на себя расходы по погребению вашего друга.
– Но ведь его тело до сих пор не обнаружено!
– Этого я не знаю, херр Кряк. Только, думаю, останься ваш друг жив, он бы уже дал о себе знать.
– Да, вы правы, – повесил я клюв. – Где состоится панихида?
– В полдень у церкви.
– Спасибо, фрау Хунсон.
Я бросил взгляд на стенные часы – было без двадцати двенадцать, – развернулся и вышел из дома.
На площади перед церковью собралось множество зверей и птиц. Судя по всему, их привлекло само событие: во-первых, необычайная помпезность проводов никому не известного сыщика, а во-вторых, прибыл барон фон Гросер Люве – великий затворник. Здесь же присутствовала, казалось, половина полицейского участка. Я разглядел в толпе инспектора Штизеля и протолкался к нему. Рядом с инспектором стоял унылый Листрейд в налапниках. Я поздоровался с обоими.
– Великий был зверь, – сказал Штизель.
– Да, – согласился я. – Кто бы мог подумать, что все так нелепо закончится.
– Умный и проницательный, – продолжал вздыхать Штизель. Меня он не слышал.
– Дурак он был, – сказал кто-то тихим хриплым голосом совсем рядом, и я резко обернулся, окатив неизвестного гневным взглядом.
Слева от меня стояла незнакомая белка, самец белки. В сцепленных на животе лапах он держал книгу.
– Позвольте, кто вы такой, чтобы отзываться подобным образом о моем друге? – Я гневно упер руки в бока.
– О, поверьте, я хорошо его знал! – Белка приподнял книгу, и я увидел, что это «Новейшие успехи науки о преступнике» Ломброзо.
– Шерлок? – прошептал я, медленно поднимая глаза. Вглядевшись повнимательнее в черты морды и уши, прихваченные резинками, я невольно отступил на шаг.
– Отойдемте в сторонку, дорогой Уотерсон, – потянул меня за крыло белка-Шерлок.
– Но позвольте, что за маскарад?
– Тиш-ше, прошу вас!
Мы выбрались из толпы.
– И, черт побери, как вам удалось спастись? Я думал, вы погибли. Постойте, – спохватился я, – нужно же всем сообщить, что вы живы!
– Не сейчас, – удержал меня Шерлок Зай. – Главное – схватить разбойника.
– Но Листрейд арестован…
– Да, я в курсе, – сыщик огляделся по сторонам.
– Кого вы ищете?
– Барона и его дворецкого.
– Бесполезно. Все равно никто не поверит, что виноват дворецкий. Улики…
– Вы же ничего не знаете, Уотерсон! Но сейчас нет времени. Вон они! – указал Шерлок Зай вправо, туда, где над толпой возвышался старый барон, и направился к нему быстрой походкой.
– Куда же вы, постойте! – окликнул я друга и заторопился следом.
Шерлок Зай, распихивая зевак локтями, быстро приближался к барону. Рядом с ним находился Пердье, хмуро озирающий толпу. Взгляд его, казалось, бесцельно блуждал по мордам зевак, и тут дворецкий заметил белку, пробиравшуюся сквозь толпу в его направлении. Глаза Пердье медленно расширились, и он изобразил колебания – возможно, не до конца был уверен.
Я нагнал сыщика, когда тот вывалился из толпы и со всех ног бросился к Пердье. Сомнения дворецкого в один миг переросли в панику, он вдруг сорвался с места и врезался в толпу полицейских, стоявших позади него. Но сбежать ему не удалось.
– Осторожней, вы! – оттолкнул его бравый служака-овчарка, которому Пердье случайно отдавил лапу. Но дворецкий рванулся вновь, правее, однако и тут его постигла неудача.
– Куда вы ломитесь, черт вас побери! – воскликнул другой полицейский – волк.
– Мне нужно пройти, срочно, – взмолился дворецкий, но было уже поздно.
Шерлок Зай одолел последние пару метров в прыжке, отбросил книгу и повис на Пердье. Тот вскрикнул, и они покатились под ноги барону. Толпа притихла.
– Что здесь происходит? – рассердился Гросер Люве. – Да разнимите же их, наконец! – обернулся он.
Шестеро полицейских бросились разнимать дерущихся, и тут подоспел я, но меня оттеснил инспектор Штизель.
– Немедленно прекратить! – гаркнул он, и Пердье как-то сразу обмяк и медленно поднялся. Его держали за плечи двое полицейских, а морда у скунса была хмурее самого ненастного дня. – Что за балаган вы здесь устроили? Кто вы такой? – обернулся он к рвавшемуся в бой сыщику, которого едва сдерживали сразу четверо служителей правопорядка.
– Я Шерлок Зай! – выкрикнул белка и двумя рывками сбросил с плеч лапы, удерживающие его.
– Кто-кто? – поскреб затылок Штизель.
– Шерлок Зай. Вы туги на ухо, инспектор? – Сыщик сдернул резинки и распрямил уши.
– Господь всемогущий! Позвольте, но что у вас за вид?
– Неважно! – отмахнулся сыщик. – Арестуйте этого зверя, – указал он когтем на притихшего дворецкого.
– В чем вы его обвиняете?
– Две попытки убийства, похищение зверя, воровство, шантаж и подлог!
– Вы уверены? – засомневался медведь. – Все-таки дворецкий херр барона.
– Вот настоящий дворецкий! – ткнул когтем за спину Шерлок Зай. Толпа расступилась, и нашим глазам предстал еще один скунс Пердье, сильно смущенный устремленными на него бесчисленными взглядами. – А это, – коготь сыщика уперся в грудь лже-Пердье, – известный вор Мортиферо Проционе!
– А! – завопил тот и рванулся назад.
Полицейские, не ожидавшие ничего подобного от дворецкого, не успели среагировать, и крашеный енот, прошмыгнув на четвереньках меж их ног, рванул прочь.
Первым среагировал Шерлок Зай. Подхватив тяжелую книгу, валявшуюся у его ног, он размахнулся и запустил ей вслед пытающемуся скрыться преступнику. Книга, описав длинную параболу, угодила точно по голове Проционе. Енот коротко вскрикнул, лапы его запнулись, и он распластался на земле. И тут подоспели полицейские.
– А вы, дорогой Уотерсон, еще спрашивали, зачем нужны в поездке книги, – весело подмигнул мне Шерлок Зай. – Кстати, не поверите, какая глупость эта теория Ломброзо о типичной внешности преступника. Но какова польза от его трудов!
Даже не имея ни малейшего преставления о теории Ломброзо, я, разумеется, не мог не согласиться с другом…
– Господи, какой же он болван! – сказал Листрейд, выходя из туалетной комнаты. Его освободили сразу, на площади, и даже вернули поясной карман с любимым платком.