— Он там долго работал пластическим хирургом, в центре эстетической хирургии «От-кутюр», если не ошибаюсь, — пробормотала она. — Он мне сам рассказывал.
— А это?
На следующей фотографии Вертинский был в компании каких-то отморозков, мужики весело скалили зубы.
— Не знаю, — отмахнулась было Голубева, но внезапно одно лицо показалось ей странно знакомым. Лена вернулась и посмотрела очень внимательно.
— Боги! — она отшатнулась, и Людмила схватила ее за руку.
— Что?!
Голубева со все возрастающим ужасом разглядывала на одной из фотографий Вертинского и того самого коренастого ублюдка, который связал ее тогда в ночном клубе. Его наглую морду Елена не забудет никогда в жизни!
— Значит, то мое похищение было делом рук Олега! — Голубева не находила слов. — Это он сам меня похитил и сам инсценировал мое освобождение!
— Зачем? — Людмила сверлила ее взглядом.
— Чтобы я ему поверила! — Голубева без сил опустилась на стул. — И я ему поверила!
— О чем он тебя спрашивал? — Людмила присела рядом.
— В основном про Жданова, — вспоминала Елена, — Олег все время интересовался Ждановым, спрашивал, видела ли я его после теракта, что я знаю о его незаконной деятельности.
— И?
— Я не видела Жданова после теракта! — Лена глупо хихикнула. — Я ничего не понимаю, Люда!
— А что здесь непонятного? — Людмила пожала плечами. — Твой Вертинский и твой Жданов работали вместе, одна шайка-лейка, именно поэтому Вертинский сейчас и возглавляет Центр, чтобы не потерять наработанные связи. Сама подумай, какого черта он притащился бы сюда из Тюмени?
— Жданов хотел меня убить, потому что только подозревал, что я все о нем знаю, — задумчиво проговорила Голубева, — а Вертинский точно знает, что я все знаю, и я до сих пор жива. Где логика?
— Лена, — Людмила вздохнула, — Олег уверен, что ты ничего не знаешь про него. А Жданов и Марианна мертвы, и я думаю, что убил их он.
— Но зачем? — Голубева не понимала, что происходит.
— Я не знаю, я не бог! — грустно ответила Людмила. — И я понятия не имею, почему он так хочет, чтобы ты перестала со мной общаться! Я вообще не понимаю, где мы с тобой могли пересекаться, кроме того, что ты работала секретарем у моего мужа.
Пока Людмила вслух рассуждала о превратностях судьбы, Голубева боялась поднять на подругу глаза. Наконец Елене удалось справиться с эмоциями, и она пробормотала:
— Я думаю, мне придется слетать в Питер, побывать в этом загадочном центре «От-кутюр» и посмотреть, чем там занимался Вертинский.
— Я полечу с тобой, — быстро приняла решение Людмила, — я тебя одну не отпущу. Ты понимаешь, Лена, выбор у нас с тобой теперь небольшой. Либо мы Вертинского, либо он нас. Причем судя по тому, чем он занимается, второй вариант более реален. А почему, кстати, Питер? Почему не Тюмень?
— Потому что Тюмень слишком близко, и окажись я там с расспросами о Вертинском, он узнает про это уже через два часа. В Питере хотя бы есть время, чтобы порыться в его прошлом.
— Ну, честно говоря, я не слишком верю в успех, но давай попробуем, — Людмила вздохнула. — Чем черт не шутит! И все-таки — как я-то замешана в этой истории? Не понимаю!
Часть 3
— Вот анкета, заполните ее, пожалуйста, — вышколенная, улыбчивая менеджер с внешностью Мэрилин Монро протянула Голубевой бланки, — вон там вам будет гораздо удобнее, — она приветливо указала на мягкое кресло, возле которого стоял невысокий стеклянный столик.
— Спасибо, — Елена улыбнулась в ответ.
Судя по тому, каким взглядом окинула ее «Мэрилин», джинсы и майка Голубевой не произвели на нее особого впечатления. Видимо, приняв Елену за не слишком обеспеченную особу, женщина решила не тратить много времени на простую клиентку. И тут же переключилась на высокую, статную даму, звенящую бижутерией «от Сваровски». Дама уселась в соседнее кресло, и «Монро» быстренько принесла ей стакан сока.
Голубева только улыбнулась, глядя, как «Мэрилин» мечется перед «новогодней елкой».
Неспеша заполнив все бланки, Елена подняла глаза и встретилась взглядом с «Монро».
— Вы уже закончили? — безразлично улыбнулась женщина. — Вы уверены, что ответили на все вопросы?
— Уверена, — спокойно произнесла Голубева, подходя к ней и протягивая бланки. — Прошу.
Елена отошла в сторону и позвонила Людмиле.
— Я в клинике, заполняю анкеты.
— Здорово! Звони.
— Девушка, сейчас к вам спустится специалист, и вы вместе пройдете в кабинет, — менеджер недовольно покосилась на сотовый телефон в руках Голубевой. — И, пожалуйста, уберите телефон, у нас нельзя разговаривать по сотовому.
— Почему? — Елену уже начала раздражать вся эта возня.
— Такие правила, — туманно ответила «Мэрилин» и ушла к себе на ресепшен. Ни сока, ни кофе она Елене не предложила. Минут через пятнадцать за Голубевой спустился молодой мужчина в белом халате и равнодушно предложил следовать за ним. Они вышли из холла с фонтанами и цветной лепниной на потолке и, миновав длинный коридор, оказались возле лифта. «Дорогая клиника, — подумала Голубева. — Людмила кучу денег только за первичный прием и анализы выложила, это сколько же здесь стоят операции?» Пока Елена размышляла о несправедливости жизни, молодой врач вошел в лифт и жестом пригласил ее следовать за ним. Голубева послушно вошла в прозрачную кабину, и лифт поднялся на 3-й этаж. До кабинета они также шли молча, Голубева обратила внимание, что мебель в Центре дорогая, а вот персонал невоспитанный. Но, возможно, это она сама виновата, надо было прийти на прием не в джинсах и футболке, а в соболях и бриллиантах. Или с дохлой собачкой под мышкой.
— Итак, добрый день! — мужчина удобно устроился за своим столом и наконец-то посмотрел на Елену. — Зовут меня Николай Александрович! Что вас привело к нам?
— Добрый, — неохотно ответила Голубева. Ее раздражало в этом Центре все, начиная с «Мэрилин Монро» и заканчивая этим высокомерным сосунком-доктором. — У меня уши немного оттопырены, — она хмыкнула. — Видите? Некрасиво!
Николай тут же профессиональным взглядом посмотрел на ее уши.
— Отопластика. Ерунда, — спустя мгновение махнул он рукой. — Пролежите у нас три дня, и все будет в порядке.
— Спасибо, — Елена улыбнулась. — Честно говоря, я не собиралась задерживаться у вас дольше чем на три дня.
— Понятно, — Николай ухмыльнулся. — Тогда давайте не будем терять время! Сейчас я осмотрю вас, дам направления на все необходимые анализы, а завтра в восемь утра вы уже придете к нам на отопластику.
Голубева рассмеялась:
— Так быстро? Словно я пришла зубы делать.
— Ну, завтра самой операции еще не будет, у вас возьмут дополнительные анализы, будут готовы результаты сегодняшнего обследования. Вам на компьютере покажут результат, который вы можете ожидать после операции. День вы проведете в клинике под наблюдением, а на следующее утро, при условии, что все пойдет хорошо, я вам сделаю отопластику.
— А если не хорошо? Деньги мне вернут?
Николай ничего не ответил, он подошел к Елене, включил огромную настольную лампу с каким-то там специальным абажуром и принялся тщательно изучать ее уши. Затем он сел за стол и минут десять выписывал направления на всевозможные анализы.
— Сейчас спуститесь на 2-й этаж, там у нас лаборатория. На каждом направлении написан кабинет, сдадите все анализы, вы же оплатили первоначальный прием?
— Конечно! — Елена кивнула.
— Ну вот, когда закончите, подойдите в регистратуру, вам скажут, сколько денег у вас осталось и сколько необходимо принести с собой. Завтра приходите в восемь утра, с вещами, в 112-й кабинет.
— Спасибо, — Голубева вздохнула.
— До завтра! Да, у вас, кстати, нос немного искривлен и левое веко слегка провисает. Может, обсудим дополнительные процедуры? — доктор быстро нашел повод высосать из Елены еще парочку сотен у. е.
— Нет, спасибо, меня беспокоят только уши, — ответила Елена и, чувствуя себя сестрой-близнецом Квазимодо, вышла из кабинета.
Глава 1
— Опиши мне, как он выглядит, — Людмила не отрываясь смотрела на волны, бьющиеся о корму катера. Она вытащила Голубеву на прогулку по Неве.
— Кто — он? — Голубева непонимающе подняла на нее глаза.
— Тьфу, она, твоя эта клиника, — Людмила казалась грустной и измученной.
— Венецианская штукатурка, позолоченная лепнина на потолке, мрамор и фонтаны. Три этажа сплошного пафоса.
— Понятно, — кивнула Людмила. — Значит, тебе придется рыться в компьютерных файлах. Хотя бы подскажи мне, как ты собираешься это сделать.
— Не знаю, — честно призналась Елена.
— Вот и я не знаю, — Людмила дернулась. — Можно поискать еще какой-нибудь выход. Другой. Но зачем же ложиться под нож?
— Я не собираюсь ложиться под нож, — Голубева улыбнулась. — Надеюсь завершить это дело до операции.
— Не знаю, — Людмила недовольно поморщилась. — Мне вся эта затея не по душе…
— Но ведь другого выхода нет! — Голубева махнула рукой. — Не дрейфь, прорвемся. Вот только посоветуй мне, на каком компьютере может храниться эта база данных?
— База данных клиентов клиники? — переспросила Людмила. — А что ты там хочешь найти?
— Хочу скопировать базу данных на флешку, а потом просто спокойно просмотреть ее дома. Вполне возможно, что среди клиентов Вертинского — Жданова окажутся знакомые люди, хотя с какой стати они там должны оказаться? Но если отбросить страх, а меня просто трясет от страха, то есть реальный шанс просто найти файлы с клиентами и их адресами и… познакомиться с ними лично.
— А дальше?
— А дальше мы пойдем к ним и скажем, что результаты их анализов поддельные. Или не поддельные, и чтобы они все проверили еще раз и в другом месте.
— А потом тебя застрелят прямо у дома, — хмуро подытожила Людмила. — Это не вариант, Лена. Это самоубийство.
— Тогда я эту картотеку отдам в Следственный комитет, — решила Голубева, — причем анонимно. Пусть сами разбираются, сил моих больше нет!