Тезис третий: заражение почвы приводит к недоброкачественности воды. Она заражена холерными вибрионами. Как отметил депутат Проценко, есть только две станции, при помощи которых население Петербурга снабжается водой – на Шпалерной улице (главная) и на Петербургской стороне. Станция на Выборгской стороне подлежит упразднению, как недавно закрытая станция на Васильевском острове. При главной водопроводной станции есть фильтры, но они никуда не годятся.
И, наконец, докладчик подвел итоги: что же Городское управление Петербурга сделало по вопросу о канализации Петербурга? «Никакой планомерности, никакой преемственности в работах нет, – отметил он. – Каждая комиссия после своего избрания начинает все сначала. Средств для сооружения канализации они не нашли. Даже о составлении плана расположения подземных сооружений Петербурга Городская управа по настоящее время не позаботилась». Одним словом, «„стародумцы“ довели Петербург до состояния „города-клоаки“».
«Ахиллесова пята» Петербурга
Резкий демарш в Государственной думе сразу же стал известен городским властям, воспринявшим его как выражение к ним явного недоверия. «Петербургская Городская дума представляла улей потревоженных пчел, – замечал современник. – Обе партии («стародумцы» и «обновленцы». – С. Г.) забыли вражду и объединились в одном желании воспрепятствовать вмешательству в дела городского самоуправления правительственной власти». Иными словами, в Городской думе никто не возражал против того, что Петербургу срочно нужно оздоровление, но на первое место выдвигался вопрос о защите принципов самоуправления. Гласные посчитали, что правительство пытается посягнуть на их права самоуправления, и без того страдающие от ограничения.
Яростнее всех выступал гласный Г.А. Фальборк, доказывавший, что правительственная опека городу совершенно не нужна. «Город в состоянии сам справиться с задачей оздоровления, – настаивал Фальборк. – Сам, без всякого участия органов правительства, устроит канализацию и даст здоровую воду». По мнению многих гласных, в вопросе об «оздоровлении» речь шла не столько о финансовой стороне дела, сколько о том, что под этим предлогом правительственная власть хотела бы ограничить права и полномочия города. А это создало бы небывалый прецедент!
Через несколько дней в Государственной думе продолжилось рассмотрение правительственного законопроекта «О принудительном оздоровлении Петербурга». Главными пунктами предложенного правительством законопроекта являлись устройство канализации и упорядочение водоснабжения, составляющих «ахиллесову пяту» столицы Российской империи. Киевский депутат Проценко завершил свою длиннейшую речь, которую он читал с думской трибуны на протяжении нескольких дней. Как ни странно, закончил он «за здравие», сказав, что оздоровить столицу надо не насильно, а когда того захотят «стародумцы», а также похвалил Павла Ивановича Лелянова, главу подготовительно-исполнительной канализационной комиссии, за что, что она встала на «совершенно правильный путь понимания этого вопроса».
Городская дума, начало 1900-х гг. Фото К. Буллы
Однако многие думские депутаты выражали свое явное недоверие петербургским «стародумцам». «Петербург находится в страшном антисанитарном положении, – заявил граф Уваров. – Городское самоуправление ровно ничего не делает». Уваров предложил радикальный способ решения проблемы – распустить Городскую думу Петербурга и провести в нее новые выборы. Прения выявили, что в Госдуме есть и немало сторонников «стародумцев» и их лидера – городского головы Ильи Ивановича Глазунова, которые готовы с треском провалить правительственный законопроект.
Немногочисленным в третьей Государственной думе представителям либеральной оппозиции в вопросе о «принудительном оздоровлении» пришлось оказаться меж двух огней. Как заявил представитель кадетов депутат Кутлер (один из шести представителей Петербурга в Госдуме), его политические единомышленники понимают необходимость скорейшего «оздоровления» столицы и, безусловно, отрицательно относятся к деятельности (а точнее – к бездеятельности) городского самоуправления, но не желают поддерживать шаги правительства, поскольку они ведут не к «оздоровлению» ситуации в городе, а к вмешательству в дела городского самоуправления. «Мы не можем допустить мысли об ущемлении принципа местного самоуправления путем расширения бюрократического режима», – подчеркнул Кутлер.
Депутат Госдумы и одновременно гласный Городской думы граф Э.П. Бенигсен к оппозиции не принадлежал, но также выступил против ограничения прав города. «Я глубокий сторонник самодеятельности Городской думы, которая все же рано или поздно приведет город в необходимое санитарное состояние, – заявил он. – Вмешательство правительственной власти весьма и весьма нежелательно. Не говоря о том, что оно ведет к ограничению прав городского самоуправления, но у нас слишком много доказательств бессистемного хозяйничания агентов правительства».
«Город оскорблен в лучших чувствах»
Вскоре Государственная дума ушла на рождественские каникулы, отложив рассмотрение вопроса о «насильственном оздоровлении». Но страсти вокруг законопроекта не утихали. Пока думцы отдыхали, столичные гласные метали громы и молнии в адрес законопроекта. Петербургская пресса, служившая мощным рупором общественного мнения, также не выражала восторгов по поводу намерений правительства.
«Принудительное оздоровление! – с едкой иронией восклицал на страницах «Петербургской газеты» литератор В. Асеенко. – Точно дело идет о каком-то неряхе, которого насильно посылают в баню. А он совсем не прирожденный неряха, этот славный столичный город Петербург. Он рад бы и вымыться, и принарядиться, только дайте ему заботливый присмотр и необходимые средства».
В той же «Петербургской газете» появилась статья под красноречивым заголовком «Поход города против принудительного оздоровления». «Город оскорблен, можно сказать, в своих лучших чувствах, – говорилось в ней, – он выбрал специальную канализационную комиссию из петербургских миллионеров, он пригласил на „гастроли“ первого специалиста Англии для консультации по канализационным вопросам, он, наконец, думает сделать специальный канализационный заем, а правительство, несмотря на столь яркие доказательства намерения города соорудить канализацию, не взяло своего законопроекта о принудительном оздоровлении обратно из законодательной палаты. Что предпринять в целях отклонения правительственной угрозы?».
Для обсуждения этого вопроса городской голова И.И. Глазунов собрал 10 января чрезвычайное совещание Городской думы. На него пригласили депутатов Государственной думы от Петербурга – П.Н. Милюкова, Ф.И. Родичева, Г.Г. Лерхе, С.П. Беляева, фон Анрепа и др. Однако пришли только двое – Милюков и фон Анреп. Да и городские гласные не проявили энтузиазма: из 162 депутатов, приглашенных на заседание, едва ли явилась пятая часть. Даже не все члены канализационной комиссии явились – прибыли только П.И. Лелянов, П.П. Дурново и еще несколько человек.
Группа гласных Городской думы за столом президиума. Фото до 1913 г.
Первым выступил П.И. Лелянов, заявив, что обвинения правительства в бездеятельности города в сфере здравоохранения недостаточно справедливы. Он подчеркнул, что смертность высока не только в Петербурге, но и по всей России, а причина – не в плохих санитарных условиях, а в низком уровне культуры и плохом экономическом положении «масс». Яркую речь произнес и Дурново, выступив, как писали репортеры, с «мужественным протестом против нарушения основ самоуправления».
Депутаты Госдумы не были столь единодушны. Милюков встал на сторону городских властей, заявив, что все думские фракции согласны в том, что правительственный законопроект колеблет основы самоуправления. А фон Анреп заметил, что город «несколько запоздал» со своим протестом против этого законопроекта.
Выступавшие ораторы говорили также о том, что правительство не оказывало городу содействия в области здравоохранения, другие говорили, что уж если и применять «принудительное оздоровление», то не к одному Петербургу, а к городам всей России. В конечном итоге совещание пришло к единодушному решению представить в Государственную думу и Государственный совет нечто вроде апелляционной жалобы – создать своего рода «контрпроект» (т. е. законопроект, альтернативный правительственному), из которого бы явствовало, что Городская дума считает для себя приемлемым, что отвергает безусловно и с чем только мирится. В основу «контрпроекта» легли аргументы, выраженные в записках П.И. Лелянова и помощника («товарища») городского головы Д.И. Демкина, а также тезисы, высказанные на совещании.
Заседание членов Городской думы. Фото до 1913 г.
Для разработки «контрпроекта» совещание назначило особую комиссию из трех человек – П.И. Лелянова, Д.И. Демкина и гласного Г.А. Фальборка. Составленный ими проект постановили отпечатать и разослать от имени городского управления всем членам Государственной думы и Государственного совета.
Через два дня, 12 января, «контрпроект» был уже готов, и И.И. Глазунов, с согласия Городской думы, разослал его, как и намечалось, всем адресатам – под названием «проект изменения правительственного законопроекта о принудительном оздоровлении столицы». В нем всецело отвергалась вторая часть правительственного законопроекта, в которой город усматривал покушение на свои незыблемые права. Для обоснования прикладывались доклад канализационной комиссии и записка Д.И. Демкина.
Как подчеркнул П.И. Лелянов, законопроект, спущенный «сверху», отражает недоверие правительства к Городскому управлению, что крайне оскорбительно. «Нисколько не желая отрицать виновности городского самоуправления, я должен заявить, что в его руках не было достаточных полномочий для проведения нужных мер, – заявлял Лелянов. – Обвинения в адрес Городского управления во многом безосновательны. Не только мы, представители столицы, виноваты, но и министерство своим отношением к правам Думы вставляло палки в колеса нашей машины. Я уверен, что Государственная дума, во имя справедливости и уважения к принципу самоуправления, не применит к Городскому управлению закон, налагающий на него незаслуженную репрессию».