Второе знамение как будто произошло летом 1908 года. В ночной тьме близ маяка ладожским рыбакам вновь явился таинственный старец в льняном одеянии, и, точно раскаты грома, раздались среди всеобщей тишины слова: «Спасайтесь! Я гряду скоро!» После этого старец со светящимися гневом глазами внезапно исчез.
Легенда добавляет, что это видение на Ладоге стало вторым предостережением столичному городу, на который после третьего знамения устремится вышедшее из берегов Ладожское озеро и уничтожит его до основания. А когда будет стерт с лица земли Петербург, на его место водами разбушевавшейся стихии будет перенесен из глубины Ладожского озера «град возлюбленных Божьих» – святых, праведных людей…
Но не только старинные легенды бытовали среди жителей Петербурга и Петербургской губернии. В начале ХХ века находилось немало пророков и пророчиц, суливших гибель Петербургу. Знаменитая французская ворожея Анна-Виктория Совари, более известная петербургскому светскому обществу под именем мадам де Тэб, предсказывала землетрясение, которое должно было привести к перемещению вод Финского залива и Ладожского озера – в результате Петербург смоет гигантской волной – то ли в залив, то ли в озеро.
Другая ясновидящая гадалка, из Италии, тоже предсказала гибель Петербурга от переворота вулканического происхождения на Ладожском озере. И даже называла точную дату: 18 марта 1909 года. Она утверждала, что ладожская вода хлынет на Шлиссельбург, а затем по Неве достигнет и Петербурга, уничтожая все на своем пути.
Хотя стихийные бедствия не являлись редкостью для петербуржцев (к наводнениям привыкли), а иностранным предсказаниям они не были склонны особенно доверять, все же горожане были довольно сильно встревожены.
Поэтому за несколько дней за 18 марта множество обывателей обращалось в Константиновскую обсерваторию, в морскую астрономическую и компасную обсерваторию, в главную Николаевскую и физическую обсерваторию с вопросами по поводу предсказанной на 18 марта катастрофы Петербурга от «пертурбации Ладожского озера». Ученые старались успокоить горожан и давали твердый ответ: никаких причин для какого бы то ни было стихийного бедствия в столице и его окрестностях нет. К чести петербуржцев, паники в Петербурге не возникло, хотя и наблюдалась легкая нервозность.
Среди обывателей из уст в уста передавались слухи, что на 18 марта «светопреставление в Петербурге назначено». Говорили, что Питер перевернется вверх тормашками. Газеты сообщали о всяческих курьезах, связанных с мрачными предсказаниями. Многие петербуржцы восприняли предсказания как возможность любопытного зрелища, и весь день 18 марта многие дежурили у Невы, а фотографы-любители приготовились делать снимки в случае хотя бы маленького наводнения.
Конечно, предсказание не сбылось. Уже через несколько дней «Петербургский листок» с гордостью заявлял: «…и через час, и через два, и к ночи столица стоит на своем месте, а на Ладоге все спокойно», а один из фельетонистов иронизировал: «Я на диване лежал и все прислушивался – не затрясется ли где-нибудь. Этак около трех часов задрожали все предметы в комнате. Я к окошку, – тьфу, просто ломовые едут! Никаких других землетрясений, кроме как от ломовиков, у нас не бывает». Другой, под псевдонимом «Нервный поэт», опубликовал стихи с такими словами:
Мы, начиная с воскресенья,
Дрожим и ждем землетрясенья,
Но предсказанья не сбылись,
И мы его не дождались.
Совсем скоро об этих волнениях позабыли. Хотя повод для беспокойства действительно есть. Древние летописи сохранили известия о геологических катастрофах, происходивших на берегах Балтийского моря в VIII–XII веках. Есть упоминания о землетрясениях и в новгородских летописях.
«Конечно, как-то странно читать в настоящее время о землетрясениях в Петербурге и Петербургском крае, – писал историк Петр Николаевич Столпянский. – Но, с одной стороны, точность, с которой летописец означает время землетрясения, не позволяет усомниться в правильности его известий, а с другой стороны, у нас имеются сведения о землетрясении, бывшем в С.-Петербурге гораздо позднее. Это землетрясение – 14 октября 1802 года – отмечает и Пушкин в своих заметках. Правда, это землетрясение было едва заметно в Петербурге, но если землетрясение наблюдалось в Петербурге в начале XIX века, то оно могло быть настолько значительным в VIII–XII веках, что вызвало не только громадное наводнение, но и общий подъем данной местности, вследствие чего должно было произойти некоторое спадение вод Ладожского озера и образование нынешнего русла Невы».
Нынче, спустя сто лет после предсказаний ясновидящей итальянской гадалки, в Петербурге снова встревожены природными аномалиями. Появились версии, что наш город будто бы находится на разломе, а разломы земной коры приводят к геопатогенным зонам, которые крайне пагубно влияют на человека. Впрочем, ученые успокаивают: к подобным слухам надо относиться более чем критически. Ленинградская область и Петербург находятся в безопасном месте: Балтийское море достаточно мелководно для образования смертоносных волн, а сам регион расположен в асейсмичной зоне.
«Цунами на Ладожском озере либо совсем невозможны, либо они могут быть в крайне слабой форме, – уверен доктор геолого-минералогических наук, профессор кафедры исторической и динамической геологии Санкт-Петербургского университета Георгий Бискэ. – Слишком мал на Ладоге объем воды. Настоящие цунами возникают при больших глубинах. Сравните сами: максимальная глубина Ладоги – до 200 метров, что не идет ни в какое сравнение с океанскими глубинами».
Что же касается землетрясений, то они у нас действительно происходят. Точнее, мы можем изредка ощущать последствия удаленных землетрясений. По данным сейсмологов, одни из самых сильных подземных толчков в нашем городе (3–4 балла по шкале Рихтера) наблюдались в 1977 году, когда до Ленинграда докатились волны румынского землетрясения. В мае 1990 года докатились подземные волны из Карпат (силой до 3 баллов), а осенью 2004 года – отголоски землетрясений в Калининградской области и на Алтае. Сначала, 22 сентября, на юге и юго-востоке города зафиксировали толчки силой 2–3 балла – отголоски землетрясения в Калининградской области. Спустя три недели, в ночь с 11 на 12 октября, Петербурга достигли волны алтайского землетрясения, эпицентр которого находился на границе России и Монголии. «Первый толчок в 4 балла почувствовали в нашем городе в 2 часа 40 минут, второй, в 3 балла, спустя два часа, – сообщалось в газетах. – Отголоски подобной мощности в нашем городе регистрируют редко – несколько раз в столетие»…
Бывают и местные землетрясения. К примеру, в 1923 году произошел локальный толчок на северо-восточном берегу Ладожского озера силой в 5 баллов. Довольно сильный толчок был в конце 1970-х годов на северо-западе Эстонии.
«Мы находимся на краю Балтийского щита, – поясняет Георгий Бискэ. – Однако нельзя сказать, что это именно та граница, вокруг которой происходят землетрясения, как полагают некоторые „горячие головы“. Скорее, дело в другом. В древние времена на территории Северо-Запада находился ледник, и когда он стаивал (а шло это медленно, с большими перерывами), то происходило нарушение равновесия земной коры. В момент снятия ледниковой нагрузки земля поднималась, и происходили сильные подземные толчки – до восьми баллов».
Со следами этих явлений геологи часто сталкиваются, в частности, на Вуоксе и на Свири. Время, когда это происходило, ученые датировали промежутком в две тысячи лет. Его дальняя граница отстоит от нашего времени на 4500 лет, а ближняя – на 2300 лет. Это был последний всплеск выравнивания после стаивания ледников. С тех пор, как утверждают геологи, ничего подобного не происходило.
«Наш регион нисколько не сейсмоопасен, – подчеркнул Георгий Бискэ. – В ближайшие годы и столетия нас ничего плохого не ждет. Конечно, погрешность всегда есть, но здесь она настолько мала, что ей можно пренебречь на предстоящие одну – две тысячи лет. В гораздо большей степени, чем землетрясения, из природных явлений нам угрожают наводнения. Хотя завершение строительства дамбы, очевидно, сведет эту опасность на нет. Так что гигантская волна, которая будто бы поднимется из Ладоги и докатится до Петербурга, – не более чем „страшилка“ для детей и взрослых»…
Вещие пророчества мадам дэ Тэб
Последние годы и месяцы перед Первой мировой войной, начавшейся 1 августа 1914 года, были наполнены предгрозовой атмосферой. Дыхание войны уже охватывало Европу. В 1913 году полыхала война на Балканах, и вся Россия с замиранием следила за сводками боевых действий на фронтах братьев-славян.
О войне говорили повсюду, но до самой последней минуты мало кто верил, что она все-таки может начаться. Надеялись, что Россию эта беда чудесным образом минует стороной. За две недели до начала войны «Петербургская газета» писала: «Вена все грозит предъявить Сербии какой-то изумительный ультиматум, после которого будто бы должна вспыхнуть австрийско-сербская война. А затем в распрю швабов с сербами вмешаются великие державы, и вся Европа запылает страшным пламенем пожара сражений народов».
Обозреватель стал настоящим прорицателем, хотя, наверное, в ту секунду он слабо верил в реальность нарисованной им картины. Поэтому спешил успокоить читателей, что войны не будет: Австрия слаба, а Сербия, наоборот, сильна, поэтому война – не в интересах Австрии. «Трудно верить слухам, хотя они держатся упорно, что Австрия не сегодня-завтра объявит войну Сербии», – резюмировал он.
Тем не менее, прошли считаные дни, и прогремела страшная гроза. Тут-то и вспомнили о предсказаниях всевозможных прорицателей, а их в ту пору было хоть отбавляй – и в Европе, и в России. Оказалось, что в 1906 году один известный в Каире шейх предсказывал: «В 1914 году в Европе вспыхнет грандиозная война. Она закончится гибелью Российской империи. Династия германских императоров исчезнет. Германия будет раздроблена, а в Пруссии провозгласят республику».