Впрочем, подобные страшные находки были все-таки явлением исключительным. Газетчики, во все времена падкие на сенсации, чудеса и таинственные события, сразу же ухватывались за подобные «страшилки» и что есть силы пугали ими обывателей…
«На кладоискателей пошла какая-то мода, – с иронией замечал корреспондент «Петербургского листка». – Шутники пользуются этим и распускают по дачным местам нелепости, одна другой лучше». Так, летом 1895 года произошел весьма курьезный случай, напоминавший ситуацию из хорошо известного современного анекдота.
Итак, в Удельном парке один дачник нашел на скамейке будто бы случайно оставленное вскрытое письмо. Любопытство взяло верх: из письма следовало, что какой-то Иван Иванов сообщал кому-то, что он зарыл год тому назад на Новой улице в Коломягах, возле крайнего овина, две тысячи рублей, и теперь этот Иванов просит вырыть деньги и привезти их куда-то в Калугу.
Недолго думая, осчастливленный дачник направился к означенному месту и принялся рыть землю, предварительно уплатив еще владельцу земли пять рублей за право там копаться. «Само по себе, что он и гроша медного не нашел, – резюмировал репортер «Листка». – Письмо являлось выходкой дачного шалуна, а шалунов таких у нас от Петербурга до Москвы на саженном расстоянии друг от друга не выстроить»…
В плену эротических страстей
В начале ХХ века Петербург переживал настоящий разгул «эротических страстей». Если полистать страницы столичных газет и журналов тех лет, то может показаться, что «половой голод» и лечение половых болезней – это едва ли не главное, что волновало петербургских мужчин. По сравнению с этим все как будто отступало на второй план – и кровавые вихри первой революции, и холерные эпидемии, и светские скандалы, и политические интриги…
«Половой голод»
В ту пору прилавки книжных магазинов испытали настоящую атаку всякого рода низкосортных «эротических» брошюр. И они действительно стремительно завоевали книжный рынок. За примерами далеко ходить не надо: так, книгоиздательство «Энергия» рекламировало книгу «исключительно для взрослых» – «Исповедь католической монахини, или Преступные страсти». «В этой книге яркими красками изображена интимная половая жизнь католических монахинь и монахов и ужасающие картины разврата и полового извращения». Или – записки массажистки «В вихре наслаждений!», которые предлагалось требовать у некоего Малкина на Ивановской улице: «Пикантные рассказы из интимной жизни парижского полусвета, рисующие яркими красками разнообразные картины половой распущенности».
Особенно полезным было то, что с помощью этих брошюрок можно было не только почерпнуть «интимные подробности», но и «без помощи врача излечиться от гонореи и люэса (триппера)». Такой рецепт предлагали, к примеру, парижские доктора Рипшен и Бальфур. А в книге доктора медицины Гильденбрандта «Мир половых страстей» изображались не только «разнообразные картины половой жизни», но и указывались «драгоценные средства, возбуждающие половую деятельность».
Столичные власти не могла не беспокоить настоящая эпидемия порнографии, захлестнувшая Северную столицу. «Порнография в настоящее время проникла всюду и в самых различных видах, – замечал газетный репортер. – В любой табачной лавочке можно найти открытки самого непристойного содержания. Полиция принимает меры к уничтожению этого зла и конфискует эти картины, где только возможно». Борьба, объявленная порнографии, коснулась даже иллюстраций в художественных журналах. Даже редакции весьма респектабельного журнала «Художественные сокровища России» было предложено убрать из витрин выставленные в них листы журналы, где красовались гравюры «Амур и Психея» и другие картины, «смущавшие» почтенную публику.
«Половой голод – это тяжелая и ужасная болезнь нашего века. Она уничтожает радости, разрушает семейные очаги, навлекает множество бедствий и даже преступлений, – читаем в „Петербургском листке“ девяностолетней давности. – Гонорея – бич ХХ столетия. Триппер разрушает человеческий организм, передается потомству больными. Вы скрываете эту болезнь, стесняясь лечиться. Вы не знаете, что каждый час дорог, ибо болезнь быстро прогрессирует и создает тяжкие осложнения». Но, как гласила реклама, естественно, наука пришла на помощь и создала «радикальное средство», которое предлагалось «требовать везде» – всепобеждающий «кубенол».
Впрочем, рекламировались и другие средства решения «полового вопроса». Аптека Конгейма на Разъезжей предлагала новейшее средство против гонореи (он же триппер) – «Salo-Пичилин». Разумеется, «действует быстро и радикально». Еще одно средство – «Арматин» – предлагал московский фармацевт Акулианц, который обещал, что в случае неизлечения болезни деньги будут возращены клиенту, но, конечно, только «по освидетельствованию врача-специалиста».
Рекламные объявления на тему «полового голода» на страницах петербургских газет начала ХХ в.
Можно были найти в питерских аптеках и известный французский препарат «Стимулол доктора Глэза», который европейские профессора прописывали больным, страдавшим «половой расслабленностью». Результат, как говорится, налицо: «При полном и частичном упадке половой энергии, неврастении, упадке сил, умственном переутомлении Стимулол доктора Глэза оказывает быстрое и радикальное действие».
В столице было немало клиник и просто частных докторов, специализировавшихся на лечении половых болезней. Изобилие их рекламы – лишнее доказательно того, что проблемы эти были весьма актуальны для петербургских мужчин. Но настоящей сенсацией стало появление долгожданного препарата «606», изобретенного в Германии доктором Паулем Эрлихом для лечения сифилиса.
«Десятки тысяч петербуржцев ждут с мучительным нетерпением, когда же появится наконец в продаже нашумевшее на весь мир чудодейственное средство профессора Эрлиха, когда оно сделается достоянием широких слоев населения, а не одних богачей», – писала одна из газет. В конце 1910 года препарат появился наконец в столичных аптеках. Он продавался под именем «сальварсана» и был изготовлен на предприятии «Фарбверке» в германском городе Гейст.
Доктор Пауль Эрлих к тому времени был уже хорошо известен в Европе и в России. В 1908 году ему, выдающемуся бактериологу и биохимику, вместе с русским ученым Ильей Мечниковым, была вручена Нобелевская премия в области медицины за неоценимый вклад в развитие иммунологии – науки о предотвращении болезней. Было Эрлиху тогда 52 года, он работал в Министерстве здравоохранения во Франкфурте-на-Майне. За его плечами был богатый врачебный опыт, степень доктора медицинских наук, работа в медицинской клинике, институте инфекционных болезней и институте по контролю лечебных сывороток в Берлине. Иммунология стала основной сферой деятельности доктора Эрлиха.
В 1907 году он сообщил об открытии эффективного средства от сифилиса, которое ученый назвал «сальварсаном» – от латинского salvatio – «спасение». Другое название препарата было «606», поскольку оно было 606-м по счету из опробованных Эрлихом соединений. Он организовал испытания своего препарата в невиданных размерах, бесплатно рассылая «606» по всему миру десятками тысяч ампул, с одним только условием: лечить им безвозмездно и присылать ему отчеты.
«Амурные страсти» столетней давности в интерпретации открыток начала ХХ в.
Так впервые препарат появился в начале 1910 года в России. Петербургский доктор Иверсен уже тогда применил его в Алафузовской и Обуховской больницах. Повсюду результаты превосходили все ожидания, и в считаные месяцы имя доктора Эрлиха и магическая цифра «606» стали известны во всем мире…
Естественно, петербуржцев интересовала цена на это «чудодейственное» лекарство. Изготовитель препарата назначил за ампулу 10 марок, что в переводе на тогдашние русские деньги означало 4 рубля 70 копеек. Однако в России по такой цене «606» могли покупать только учреждения, имевшие лаборатории для растворения порошка, то есть клиники и больницы. А в частной практике это средство выписывалось из аптек в растворенном и уже готовом для впрыскивания виде. Поэтому получалось гораздо дороже. Но разве могла цена остановить тех, кто долгое время ждал появления этого лекарства. Ведь, как обещалось, для излечения люэса требовалось всего одно (самое большее – два) впрыскивание.
При приготовлении лекарства в аптеке следовало соблюдать особую осторожность. «Превращение порошка в жидкость для впрыскивания требует чрезвычайной аккуратности и тщательности, – сказал корреспонденту «Петербургской газеты» представитель одной из крупнейших аптек, – так как малейший недосмотр может обратить спасительное средство в смертельный яд». Ведь в сальварсане, по утверждениям медиков, было около 30 % мышьяка.
Как только препарат «606» появился в Петербурге, вокруг него поднялся бешеный ажиотаж. Первая поставка «сальварсана» была невелика, и приобретение его сопровождалось невероятными трудностями. Это еще больше подстегнуло волну интереса к «чудодейственному препарату».
Спрос на него оказался столь велик, что вскоре в российскую столицу из Франкфурта-на-Майне прибыл целый транспорт «сальварсана». Его выписали три крупные оптовые петербургские фирмы, отпускавшие препарат в герметически запаянных ампулах аптекам и аптекарским магазинам. По проводившимся подсчетам, ежедневно в Петербурге продавалось около пятисот ампул «сальварсана».
Впрочем, оказалось, что не только петербургские мужчины стремились как можно скорее воспользовался «сальварсаном». Этот препарат ждали едва ли не по всему миру. Кстати, лечили им не только сифилис, но и многие другие инфекционные болезни.
По сообщению репортеров, колоссальным успехом препарат стал пользоваться в Бразилии, где Военное министерство решило снабдить каждый корпус соответственным количеством «сальварсана» для борьбы с сильно развитым в Бразилии люэсом. Произведенные в бразильской армии опыты дали блестящие результаты. Доктор Эрлих, сознавая недостатки своего детища, продолжал тем временем активно работать и вскоре выпустил новую версию лекарства: этот препарат носил лабораторный номер «914» и получил название «неосальварсан».