Лыцарь падает на колени, кровь толчками выплескивается из прорубленной шеи.
– Боги признали его виновным, – констатирую и резким движением смахиваю с лезвия кровь прямо на стоящих впереди зевак, те отшатываются. – Он лгал, за что и поплатился.
Набросив капюшон, двигаюсь вперед сквозь парализованную толпу. Люди судорожно расступаются.
А где воришка? Сбежал, но ничего, лицо его я запомнил. И главное, опять нарвался на гильдию, что за невезение? Да и мой способ разрешения конфликтов… Кровожаден ли я? Интересный вопрос. С одной стороны, этот мир намного честнее и жестче моего, и хотя тут тоже человек человеку волк, каждый выживает в меру своих способностей. Но есть и благородство, честь и другие понятия, о которых у нас стараются не вспоминать. А с другой стороны, за мной уже тянется шлейф из покойников, и это не считая нежити. Возможно, я просто ищу себе оправдание?
Мрачно хмыкнув, упираюсь взглядом в стену.
Кровожадность. Странное словосочетание, какое-то надуманное: жадный до крови. Жаден ли я до чужой крови? Нет, точно нет, извращение это, я ж не какой-нибудь кровосос. Но если не понимают по-хорошему, приходится по-плохому. Думаю, будет правильнее сказать, что у меня своеобразное представление о справедливости. Каждому по делам и словам его. В конце концов, после смерти там разберутся, прав я был или нет.
– Господин охотник, – выводит меня из задумчивости мальчонка лет семи, – с вами дедушка хочет поговорить.
– И кто же твой дедушка? И о чем он хочет поговорить, ты случайно не знаешь?
– Он травник! – с гордостью в голосе отвечает мальчуган и тут же замолкает. – О моей сестре, – начинает он хлюпать носом.
– Я не целитель. Жениться тоже не собираюсь.
Но мальчик, не слушая, настойчиво дергает меня за рукав.
А если это ловушка?
– Ладно, я иду, только рукав отпусти.
– Хорошо, – он робко улыбается, – тогда пойдемте.
Мы возвращаемся на рынок и минут через пятнадцать подходим к неприметному двухэтажному дому, над дверью красуется какой-то темно-фиолетовый цветок необычной формы.
– Вот это наш дом, – поясняет мальчик.
– Есть кто… – прерываюсь из-за сильного запаха трав и чихаю.
– Господин охотник, спасибо вам, – подбегает ко мне, вероятно, тот самый дедушка, седой как лунь, – не знаю даже, как вас отблагодарить.
– За что? – удивляюсь я.
– Вы убили этого мерзавца, этого насильника!
– Вы про кого?
– Там, на рынке, на суде богов.
– А… ну да… убил, – наконец-то начинает доходить до меня. – А вам-то он что сделал?
– Он, этот ублюдок, он… – судорожно всхлипывает знахарь, – он надругался над моей внучкой. Эта тварь служила в страже, да, говорят, и гильдии он помогал…
– Вот же… Твою ж, повезло как утопленнику. Ясно, ну что ж, я пошел…
– Подождите. Что вы собираетесь делать? – останавливает он меня.
– Выбираться из города, и, кажется, с боем.
А может, и обойдется, есть одна идейка, но сработает она или нет, вот в чем вопрос. Да и золота придется много отдать. Но мне моя жизнь дорога как память о былом.
– Чем же вас отблагодарить? – мечется старик по комнате, перебирая какие-то корешки на стеллажах и звеня баночками. – Вот тут у меня дурман-трава, вот обезболивающее зелье, а вот еще…
– Успокойтесь, ничего не надо. Лучше для внуков приберегите.
– За любой хороший поступок должна быть награда, – настаивает он.
– Ладно, – сдаюсь я, – у вас есть что-то против яда?
– Против яда? – задумывается травник, а затем начинает копаться в шкафу. – Есть! Для определения есть зелье и для нейтрализации простой отравы тоже.
– Вот пусть это и будет моей наградой, – забираю у него обе коробочки. – И вы не могли бы показать мне, где в этом городе расположено святилище или храм Орва?
– Пойдемте, господин охотник.
Храм Орва располагается в центре города. Точнее, храм всех богов. Его десятигранник возвышается над городом. Крышу венчает многогранный купол. Белый мрамор с темными прожилками на стенах, красивое сооружение.
– Это древний храм, – поясняет травник, замечая мой изучающий взгляд, – говорят, что иногда боги вселяются в свои статуи и беседуют со жрецами, а бывает, что и с простыми людьми.
– Вселяются, говоришь? Интере… – прерываюсь на полуслове, замечая стражников. – Благодарю, что проводили.
Взлетаю по ступеням и скрываюсь в храме.
Не думаю, что стража будет преследовать меня в святилище. А после того, как я выйду… Зависит от того, сработает мой план или нет. Ну, тут или пан или пропал.
Внутри храм тоже впечатляет: двухметровые статуи богов возле каждой стены-грани. Не понял, богов восемь, еще на одной грани размещается дверь. Остается еще одна грань… Получается, богов девять? Память молчит, да и спросить некого.
Ладно, вон тот идол, похоже, олицетворяет Орва. Латы, меч, да и лицо воина. Должен признать, все статуи выполнены весьма искусно, смотрят на меня, как живые.
– Охотник, что тебя привело в храм? – раздается тихий голос за моей спиной.
Хм, а я даже и не вздрагиваю. То ли матерею, то ли глупею. Одно из двух.
– Хотел поблагодарить Орва за то, что откликнулся, – говорю, не поворачиваясь к жрецу, – и преподнести ему дар.
– Это правильно, но, насколько я помню, вы не молитесь нашим богам.
– Но они остаются богами и помогают смертным.
– Это так! Ты хорошо сказал.
Произнеся это, жрец выходит из-за моей спины, и я могу его рассмотреть. Ну если это жрец, то я даже не знаю, с кем себя сравнить. Под два метра ростом, с фигурой атлета, которую не может скрыть даже просторный балахон, лицо испещрено морщинами и шрамами.
– Случаем, не ты убил этого недостойного на суде богов? – спрашивает он, внимательно разглядывая меня.
– Я. А почему недостойного?
– Меч не должен служить двуличному человеку, – поясняет служитель Орва, – есть определенный кодекс, и даже наемники следуют ему…
– Ясно. Как я могу отблагодарить Орва?
– Ты и так его порадовал тем, что следовал его заветам. И не только на словах.
– Хм… хорошо. – Покопавшись в сумке, достаю один алмаз. – Тогда я хочу пожертвовать этот камень, а вы сами решите, что с ним делать.
– Я приму этот дар, – кивает жрец, – но вижу, ты еще что-то хочешь?
– Да вот думаю, куда я после смерти, которая не за горами, попаду? – бодро отвечаю ему.
– А откуда такая уверенность? – удивляется он.
– Хоть и на суде богов, но я убил стражника, и меня ждут у ступеней храма.
– Ты думаешь, тебя убьют? Ты, видимо, первый раз участвуешь в суде богов?
– Первый, раньше поводов как-то не было.
– Так знай: победитель на сутки неприкосновенен. Это время дано, чтобы боец мог отдохнуть и восстановить силы духа и тела, на случай если кровники захотят отомстить, – сурово говорит жрец. – А кто нарушит обет, того ждет кара Орва.
– Не знал, но что помешает им арестовать меня и через сутки казнить?
– Ты не понял, абсолютно неприкосновенен…
– А они об этом знают? – И рукой показываю в сторону улицы.
– Что ж, пойдем напомним им. – Жрец разворачивается и направляется к выходу.
Неужели получилось? Я надеялся, но…
– Этот человек под защитой Орва, – громогласно заявляет жрец с порога. – Он победил на суде богов и сутки неприкосновенен. Кто нарушит сей запрет, того ждет кара.
Стражники расходятся, народ перешептывается и тоже потихоньку разбредается. Бедные, зрелища лишились.
– Спасибо вам, что просветили и помогли.
– Не за что, воины должны помогать друг другу, иначе нас не останется…
– Золотые слова.
– Золотые, говоришь? – задумчиво произносит он. – Может, тогда и ты мне поможешь?
– Все, что в моих силах, – соглашаюсь я.
– В той стороне, у гор, есть деревенька, – начинает жрец, – там творится что-то странное, в чем дело, мы не знаем. Самим нам здесь непросто, вся стража сейчас охраняет гномов.
– Хорошо, я разберусь.
– Прощай. Да не оставит тебя Орв без своей милости, – говорит жрец и удаляется в храм.
Раз у меня есть сутки, то сейчас надо прикупить кое-какие мелочи и в путь.
Рысью возвращаюсь на рынок. Первым делом покупаю небольшой котелок, а то надоело всухомятку питаться. Следующим пунктом по плану идут зелья…
Ешкин кот, что за алхимики в этом портовом городе? Этого нет, того нет. «Какое зелье? Молодой человек, им же давно никто не пользуется». Тьфу, тоже мне умники. Так что с большей частью зелий я в пролете. Буду надеяться, что они мне пока не понадобятся.
Так-с, теперь к артефактору. Надо разобраться с моими честно заработанными трофеями.
Только захожу в лавку, как ко мне быстро подходит молодой парень и начинает тараторить:
– Зарядить амулет, кольцо? Зачаровать что-нибудь?
– Нет, мне нужно определить назначение артефактов. – Сказав это, достаю из сумки пояс и рунный камень.
Набор, правда, странный: пряжка, хвостовик и пластины без узора, вороненые, с десяток колец для подвешивания мелких предметов.
– Один золотой.
Дороговато, но времени искать другого артефактора нет. Так что придется раскошелиться.
Опускаю на прилавок монету, он принимается за работу. Опять неразборчивый шепот и пассы руками.
– Набор как набор – самый обычный, – под нос бубнит артефактор.
– Ладно, теперь камень.
Он кивает и начинает шаманить. С каждым мгновением он меняется в лице. Хамелеон, да и только.
– Что-то не так? – интересуюсь у него.
– Просто этот камень для… – шепчет артефактор, и испарина выступает на лбу.
Не понял, в чем юмор?
– Эм… это… он к целительству относится. – И опять замолкает.
– Мне каждое слово из тебя клещами вытягивать?
– Ну, это для мужчин, если «копье» не работает, – мямлит он и по цвету становится похожим на перезревший томат.
Не понял… Какое копье? Он что, имеет в виду…
Не выдерживаю и начинаю хохотать. Так смущаться от… Ой, держите меня, не могу… Как какая-то кисейная барышня…