Огосударствление превратило христианство в тоталитарную секту с профанной системой верований. Высокодуховное мистериальное учение Иисуса церковь трансформировала в тоталитарную иерархическую систему управления, основанную на особой роли духовенства. Увы, со временем римско-византийский культ императоров восторжествовал в христианском мире.
Кстати, в других мировых религиях, таких как буддизм или индуизм, «огосударствление» не привело к отказу от духовных практик и необходимости достижения просветленного состояния (Дзэн, Адвайта).
Причиной упадка христианства стало то, что по мере его распространения испарялся мистериально-мистический дух учения — то просветленное состояние души, в котором пребывал сам Иисус. Даже апостолам не удалось достичь такого состояния, а через несколько поколений от изначального христианства осталась только выхолощенная вера в прощение и спасение, обещанные праведникам.
Иисус Христос являл пример того, как при жизни обрести Царствие Небесное, а его незадачливые ученики призывали во всем довериться церкви: дабы спасти душу от неофитов теперь требовалось просто верить в Бога и отстегивать десятину церкви, выступавшей посредником в «финансовой» сделке с Богом.
Христианство предложило бесплатный сыр тем, кого в мистериях и близко бы не подпустили к сакральным знаниям. Не удивительно, что такая удобная религия очень быстро набрала популярность (Мэнли П. Холл).
Окончательный статус христианства как государственной религии Рима был установлен только императором Феодосием I. Вслед за этим язычество было официально запрещено, и началась история массового и насильственного обращения язычников в новую религию.
Приняв христианство, Константин, Юстиниан и Феодосий, высоко ценившие единство империи, заложили динамит не только в основание новой религии, но и под грядущее православие: пресловутая «симфония» государства и церкви была глубоко антихристианской и антицерковной утопией, разрушавшей границу между государством и церковью, а точнее — с делавшей вторую заложницей первого: рухнула империя, а вместе с ней и церковь, выстроенная по законам рабства, а не любви.
При Юстиниане цезарепапизм окончательно восторжествовал, причем не в виде подчинения церкви государству, но, хуже того, в виде слияния церкви с миром, замены церкви государством. На языке Юстиниана, царство не просто взяло верх над священством, но поглотило и заменило его. В Византии случилось непоправимое для церкви: само государство стало священной и абсолютной формой мира, его смыслом и оправданием. Протоиерей Александр Шмеман в «Историческом пути православия» констатировал:
Император не увидел церкви и потому всё понимание христианского мира вывел из ложных посылок.
В «синтезе» Юстиниана Церковь как бы растворяется, из государственной психологии окончательно исчезает сознание ее коренной «иноприродности» миру и Царству. Первая глава в истории христианского мира завершается победным возвратом в него языческого абсолютизма.
Настоящая трагедия Византийской Церкви не в произволе царей, не в грехах и падениях — о на, прежде всего, в том, что настоящим «сокровищем», безраздельно заполнившим ее сердце и всё подчинившим себе, — стала сама Империя. Не насилие победило церковь, а соблазн «плоти и крови», земной мечтой, земной любовью завороживший церковное сознание.
Хотя христианство как бы продолжало набирать популярность, первые пять-шесть веков христианизации Европы имели плачевные результаты: после великих культур Древней Греции и Рима — интеллектуальный и духовный упадок, запугивание темных народных масс, почти полное отсутствие выдающихся людей, бескультурье, безграмотность, эпидемии, чертовщина, теологические дискуссии на тему, сколько чертей может поместиться на кончике иглы.
Тот факт, что история поздневизантийского периода православной церкви (VIII–XVI вв.), за исключением Григория Паламы и Афона, все еще сокрыта в тумане, является простым следствием темноты этой бездуховной эпохи во всех смыслах этого слова: иконоборческая смута, деградация института монашества, бесконечные кризисы и падения церкви, императорский произвол… «Князья церкви» становятся анонимными, безымянными, исчезают из летописей и книг, церковь окончательно лишается прав и свобод. Император Лев III Исавр (680–741) в «Эклоге» без обиняков заявлял: «Господь, вручив царство императорам, вместе с тем повелел им пасти верное стадо Христово по примеру Петра, главы апостолов».
Еще одной трагедией церкви стала тоталитарная тяга к единомыслию, преследовавшая цель отнюдь не бескорыстной любви к истине, следования Христу и даже сохранения веры в неприкосновенности и чистоте, но исключительно — единодушия во благо и укрепление организации. Отсюда — церковный авторитаризм, гарантии благонадежности, бесконечные отсылки к «древним отцам» и «древнему благочестию», ужасающий консерватизм, схоластика… Всё сказанное можно объять одним емким словом — византизм. Свидетельствует профессор Попов: «За это время мы не знаем ни одного авторитетного имени, ни одного оригинального сочинения». Всё богословие — как схоластический комментарий к «святоотеческим текстам».
Вся эта печальная картина жутко контрастировала на фоне яркой и процветающей мавритано-арабской культуры на территориях современной Испании и Франции. Напомню, что в 711 году, когда в Дамаске на трон взошел второй преемник Мохаммеда, двенадцатитысячная армия мусульман через Гибралтар[201] вторглась в страну вестготов на территории современной Испании.
Победа арабов в битве на реке Гуадалете в Южной Испании 19 июля 711 г. и гибель последнего короля вестготов Родериха два года спустя в битве у Сегоюэлы предрешили судьбу вестготского королевства.
Для того чтобы подчинить берберскую Африку, арабам понадобилось пятьдесят лет, для завоевания юга христианской Испании хватило нескольких месяцев. Любопытный факт: епископ Севильи выступил против короля вестготов на стороне магометан, а крупные города страны — Кордова, Малага, Гренада, Толедо — сдались практически без сопротивления. Во многом этому способствовала высокая культура и терпимость завоевателей: арабы не только не посягали на имущество и права местного населения, но принесли с собой высокую культуру, эффективную экономику и политику терпимости и сотрудничества. Многие христиане принимали ислам. Арабская культура продержалась в этой части Европы на протяжении восьми (!) веков.
Малоизвестный и весьма любопытный факт: только случай — поражение арабов под водительством Абд ар-Рахмана в битве с франками при Пуатье (732) — помешал тогда арабам колонизировать Европу и подчинить Корану весь Старый Свет. По словам Гюстава ле Бона, всё тогда могло случиться по-иному: вся Европа приняла бы ислам и образовалось бы религиозное единство всех цивилизованных народов, и это позволило бы Европе избежать эпохи Средневековья.
В 756-м году халифат Кордовы объявил себя независимым государством, и с этой поры началось его бурное развитие и процветание. Властвуя мудро и справедливо, арабы проявляли высокую терпимость к христианам и евреям, что побудило впоследствии многих из них принять ислам. Кроме того, мусульмане развивали и совершенствовали торговлю и сельское хозяйство, покровительствовали искусствам, внесли значительный вклад в развитие науки и создали в Кордове наилучшую на то время инфраструктуру в Европе. Мы знакомы с феноменом европейского Ренессанса, но забываем, что в арабской Испании Ренессанс начался пятью веками ранее.
В Х столетии Кордову называли «украшением мира», в городе жило 500 тысяч человек, тогда как, например, в Париже в то время насчитывалось 38 000 жителей. Согласно летописи тех дней, в городе было построено 700 мечетей, около 60 000 дворцов и 70 библиотек, в одной из которых находилось 500 000 манускриптов. В Кордове было более 900 публичных бань, городской водопровод, впервые в Европе появились уличные фонари… Город поражал приезжих богатством и великолепием, а Великая Кордовская мечеть в Х веке стала величайшим архитектурным украшением мира и, как Мекка на востоке, местом паломничества всех арабов. Аль-Андалус — цивилизация, созданная арабами на территории Испании, тогда превосходила остальные цивилизации Европы.
Арабы быстро и резко повысили уровень культурного и научного развития европейцев: с ними в Европу пришли математика, физика, химия, астрономия, философия, медицина, а известная арабам дешевая китайская технология производства бумаги обеспечила прорыв в книгоиздательстве. Арабы научили европейцев доискиваться природы вещей, перевели всех греческих философов, продолжили работы древнегреческих ученых. Они стояли у истоков научной революции и фактически предвосхитили эпоху Возрождения.
Арабский врач Абу Касим способствовал быстрому развитию медицинских знаний, причем некоторые его идеи дожили до XX века. Кордовские ученые, астрономы и философы намного опережали европейскую науку. Образование стало всеобщим, была создана развитая правовая система и система здравоохранения. Столь же бурно развивались промышленность, торговля, морской флот. Долгое время арабы оставались единственными хозяевами Средиземноморья. В результате умелой обработки земли Испания превратились в огромный сад. Продукция шахт, промышленности, сельского хозяйства, оружие, шелковые ткани, сафьян, сахар отправлялись в Европу и на Восток. Следует помнить, что даже столицу современной Испании Мадрид основали арабы.
Менее чем за сто лет были вспаханы не обрабатываемые доселе земли, заселены пустующие города, созданы великолепные монументы, установлены торговые отношения с другими народами. Арабы интенсивно развивали науки и архитектуру, ими были основаны университеты, которые долгое время оставались единственными очагами интеллекта во всей Европе, были переведены труды греческих и латинских авторов.
За несколько столетий, преобразовав Испанию и материально, и интеллектуально, арабы сделали ее вершиной всех наций в Европе.