Про скрытность Лаура не преувеличивала: никто в Ла-Пасе и Санта-Крус не догадывался, что именем Лаура Гутьеррес Бауэр, под которым два года назад девушка появилась в Боливии, прикрывается не кто иной, как двойной агент. Да, скромная Лаура служила сразу двум господам, являясь завербованным агентом советской разведки и правой рукой кубинского революционера, лидера революционного движения Эрнесто Че Гевары. Настоящим именем, Тамара Бунке Бидер, девушка не пользовалась уже очень давно.
В Боливию Лаура Гутьеррес Бауэр приехала два года назад в качестве этнографа-любителя. В амплуа революционерки ее целью было войти в контакт с представителями местного коммунистического движения и с их поддержкой подготовить базу для партизанского отряда, который Эрнесто Че Гевара поведет за собой, когда приедет в страну творить революцию. Также Лаура должна была наладить связь с коренным населением страны и по возможности заручиться поддержкой сановников Ла-Паса и Санта-Крус. Что касалось задания от КГБ СССР, то на данном этапе все, что нужно было делать Тамаре, – это передавать в Центр информацию о планах Че и о своей деятельности, связанной с подготовкой революционного восстания.
Коренное население быстро прониклось симпатией к девушке, оставившей родную Аргентину ради благородной цели, собрать воедино уникальные произведения декоративно-прикладного искусства и фольклора индейских народов. Высокие сановники также держались недолго: они купились на возможность обучить своих отпрысков немецкому языку и охотно пускали в свои дома скромную учительницу, тем более что уроки ее стоили недорого, а качество занятий было на высоте. Уже через шесть месяцев оборону сдали даже такие важные персоны, как начальник отдела информации президентской службы Гонсало Лопес Муньос и полковник боливийской армии Андреас Селич, а спустя еще пару месяцев и сам боливийский президент Рене Баррьентос Ортуньо.
Теперь Лаура могла беспрепятственно разъезжать по всей стране. Через некоторое время для поездок по стране президент лично выделил ей джип, которым она могла пользоваться, получив специальный пропуск от Гонсало Муньоса, который настолько доверял Лауре, что почти никогда не интересовался, в какую местность она собирается направиться. Впрочем, любые поездки, даже в самые отдаленные и глухие уголки, Лаура могла объяснить желанием собрать как можно более полную коллекцию уникальных индейских народных песен, и этот ответ всех удовлетворял.
На самом деле девушка выполняла поручение Че Гевары, подбирая место для центральной базы будущего «очага освободительной войны». С января 1966 года из Гаваны начали прибывать кубинские офицеры, которые должны были создать ядро будущего партизанского движения, и настоятельная необходимость организации базы стала делом неотложным. К моменту, когда в Ла-Пас приехал Альваро Передо от кубинского коммунистического движения, у Тамары на примете уже было идеальное место – ранчо под названием «Каламина». Выбор Тамары Передо одобрил: ранчо было расположено вдали от любопытных глаз в долине реки Ньянкауасу. С собой Передо привез деньги на покупку ранчо, и в июне оно было переоформлено на нового владельца, а его будущие жильцы принялись активно обустраиваться.
Разумеется, по секретным каналам Тамара доложила о покупке в КГБ, сообщив также, что о приезде самого Че Гевары по-прежнему ничего не известно. В спецслужбах Советского Союза знали, что в Боливию Тамару послал именно Че, поручив ей создать условия для проникновения в страну боевого отряда, но шли месяцы, а известий о Че так и не поступало. И вот, когда она уже перестала ждать, Альваро Передо сообщил, что документ на въезд в страну, который Тамара не так давно получила от начальника службы информации президента, необходимо заполнить на имя Адольфо Мена Гонсалеса, уругвайского археолога из Бразилии. «Приедет в помощь с твоими фольклорными изысканиями», – добавил Передо и ушел.
А она осталась стоять в растерянности. Сердце ее подсказывало, что под именем Адольфо Гонсалеса скрывается Че Гевара, но почему тогда Передо промолчал, почему не сказал прямо? Или она ошибается, и Гонсалес просто очередной кубинский офицер, только рангом повыше, потому его и следует принять с особыми почестями? Тамара решила пока не докладывать в Центр о возможном прибытии Че, сама же выполнила просьбу Передо и повезла тому документ. Она надеялась, что при повторной встрече сможет разговорить Передо или по каким-то его словам и действиям понять, права она насчет приезда Че или нет. Но и здесь ее ждало разочарование: на базе Передо не оказалось, его помощник сообщил, что тот уехал в город Сукре и вернется только через неделю. Ей же велено передать, чтобы организовала встречу Адольфо Гонсалеса в аэропорту.
Тамаре ничего не оставалось, как вернуться домой и ждать назначенного дня. Самолет с Адольфо Гонсалесом на борту прилетел 3 ноября 1966 года. Тамара стояла и во все глаза смотрела на пассажиров, спускающихся по трапу. Когда вышел последний пассажир, она разочарованно вздохнула: Че Гевары среди них не оказалось. Тогда она пошла к стойке регистрации разыскивать уругвайского археолога. Не успела она дойти до стойки, как ее окликнул мужчина. Она оглянулась: на нее смотрел человек, одновременно и до боли знакомый, и до крайности чужой. Гладко выбритое лицо и глубокие залысины в седых волосах блестели, толстые линзы очков гротескно увеличивали глаза, широкий галстук с огромным узлом впивался в шею, точно удавка.
– Сеньор Гонсалес? – сдавленным от волнения голосом произнесла Тамара.
– Сеньорита Лаура? – Голос прозвучал глухо.
– Сеньор Передо поручил мне встретить вас и разместить до его приезда. Он уехал в Сукре по делам. – Тамара приблизилась к Гонсалесу. – У меня автомобиль, пройдем?
Он посмотрел на нее, и сердце ухнуло куда-то вниз. Он! Это он, ее Че, но как он изменился! Тамара машинально подалась вперед, собираясь заключить его в объятия.
– Не здесь, – предостерегающе прошептал Че. – Пройдемте, сеньорита Лаура.
На ватных от волнения ногах Лаура дошла до машины, позволила Че занять пассажирское кресло, с трудом справившись с замком, открыла водительскую дверцу.
– Возьми себя в руки, на нас смотрят, – снова прошептал Че. – Садись за руль и уезжай отсюда.
Только сейчас Тамара заметила, что двое людей в форме пристально наблюдают за парковкой и взгляд их явно направлен на ее автомобиль. Тамара заставила себя улыбнуться, помахала рукой представителям правопорядка, села за руль и выехала со стоянки. От аэропорта до города шла одна дорога, и после приземления рейса из Бразилии машин на ней хватало. Активное движение помогло Тамаре прийти в себя. Она сосредоточилась на дороге и старалась не смотреть в сторону пассажирского сиденья. А Че, казалось, наслаждался ситуацией: он рассматривал проезжающие автомобили, время от времени отпускал комментарии по поводу внешнего вида водителей и их пассажиров, кому-то махал рукой, кому-то улыбался и всю дорогу напевал себе под нос веселую мелодию.
В квартире Тамары, куда девушка привезла долгожданного гостя, Че проявил свои истинные чувства. Схватив Тамару в охапку, он закружил ее по комнате, осыпая поцелуями.
– Моя маленькая, храбрая девочка, как же долго я о тебе мечтал! – шептал он между поцелуями. – Мимолетная звезда, чудом встретившаяся на моем пути! Я знал, что ты узнаешь меня в любом обличье. Никто не узнал, а ты узнала! Поцелуй же меня, моя любовь!
Только через пару часов, обессиленные от бурного соития, лежа на узкой кровати, Тамара и Че приступили к обсуждению текущих дел.
– Скоро все начнется, – воодушевленно вещал Че. – Ты хорошо потрудилась, уверен, на ранчо нам будет удобно. Когда к нам начнут присоединяться местные жители, дело быстро пойдет в гору.
– Почему ты уверен, что крестьяне пойдут за тобой? – осторожно поинтересовалась Тамара. Пожив в Боливии, она лучше других понимала положение вещей и уверенности Че не разделяла.
– Иначе и быть не может, – безапелляционным тоном заявил Че Гевара. – Каждый бедняк мечтает стать свободным и независимым от империалистических акул. Мы дадим им свободу, поэтому они пойдут за нами, как и кубинцы когда-то пошли за Фиделем.
– Не все так просто, Эрнесто. Здешние крестьяне с опаской относятся к чужакам, а мы для них, как ни крути, чужаки, которые пришли с оружием.
– Это оружие не против них, надо просто объяснить все толково, – стоял на своем Че Гевара. – И вообще, что за пессимистичный настрой? Или ты передумала и больше не желаешь участвовать в освобождении угнетенных народов? Быть может, пока меня не было, ты успела переметнуться в лагерь президента Баррьентоса? Слышал, ты сблизилась со многими высокопоставленными шишками. Решила сменить команду?
– Нет, конечно, Эрнесто, не говори глупости, – вспыхнула Тамара. – Я никогда не предам дело революции!
– Значит, говорить больше не о чем. Завтра отвезешь меня на ранчо, а через неделю, когда я освоюсь на месте, доставишь туда же главу боливийской компартии Марио Монхе. Думаю, пришло время нам познакомиться.
– Так скоро? Ты покидаешь Ла-Пас, едва приехав? – Тамара не сдержала разочарования. – Но ведь я не смогу последовать за тобой. У меня договоренности, работа, репетиторство.
– Тебе хотелось бы продлить встречу? – Че рассмеялся. – Что ж, думаю, пару-тройку дней революция подождет. Я и сам не прочь пообщаться подольше. К тому же я уверен, что и в Ла-Пасе смогу найти себе применение.
В итоге на ранчо Че Гевара попал только седьмого ноября, а лидер боливийских коммунистов, Марио Монхе, заартачился. Он вдруг заявил, что должен встретиться с Фиделем для «уточнения деталей». Че Гевару это разозлило, но он ничего не мог поделать, так как возлагал большие надежды на боливийских коммунистов.
Одна неделя сменяла другую, а Марио Монхе все не давал ответа. На Кубе Марио побывал в начале декабря, отправившись туда вместе с помощником Хорхе Колье и лидером боливийского рабочего движения Хуаном Лечиным. Как прошла встреча, ни Тамара, ни Эрнесто так и не узнали, но и после поездки Марио продолжал тянуть время. Теперь он не отказывался от поездки на ранчо «Каламина», он просто ссылался на неотложные дела, «внезапно» возникающие как раз в тот момент, когда Тамара в очередной раз предлагала назначить дату встречи.