– Если поспешить, можно совсем до места не добраться, дон Богданов. – По привычке Соарес обращался к членам группы так, как обращались к мужчинам в Бразилии. В совокупности с русскими фамилиями звучало обращение своеобразно, но Соареса, видимо, это не смущало.
– Что предлагаешь ты, Соарес? Вижу, у тебя есть в запасе какой-то вариант.
– Верно подметил, дон Богданов, вариант есть, но вам он может не понравиться.
– Ты озвучь, а решать буду я, – предложил майор.
– У друга есть фургон для перевозки скота, – осторожно начал Соарес. – Он как раз собирается в Гуажара Мирин для перегона скота, покупателя выгодного нашел. Это почти по пути, но, думаю, за определенную плату он согласится сделать крюк. Можно попробовать перебраться с ним.
– И в чем загвоздка?
– Понимаешь, дон Богданов, скот-то тоже нужно в фургон загрузить. Запах и прочее. Зато их не слишком любят досматривать патрули, и все по той же причине. Не любят они в навозе возиться. Так что скажешь, дон Богданов?
– Потерпим, Соарес. Договаривайся с другом.
Так они попали в Порто-Роча. Поездка заняла больше трех суток, потому что скот, как выяснилось, в пути требуется выгуливать, кормить и поить, чтобы он не потерял товарного вида перед продажей. К тому же часть населенных пунктов пришлось объезжать дорогами, по которым редко кто рискнет ехать, так как состояние у них отвратительное, но туда и патрули редко совались. Добравшись до нужного места, распрощались с перевозчиком и пешком пошли к границе. Но и здесь все оказалось не настолько просто, как расписывал Соарес. Человек, который взялся переправить их через границу, накануне их приезда потерял лодку, разбил при переправе, а новой обзавестись не успел. Пришлось торчать в Порто-Роча еще три дня, пока велись поиски подходящего судна.
В итоге задержка отряда исчислялась двумя неделями, и, сидя в зарослях накануне дня переправы, майор не представлял, что ждет их на другом берегу реки Мемори, на боливийской земле, так как связь с Центром прервалась еще в Мату-Гросу. Он не знал, каково на настоящий момент положение в Боливии, ждет ли их еще связной на боливийской стороне, готово ли прикрытие и не претерпел ли изменения план операции. А такое вполне могло произойти.
Именно поэтому в Куябу майор прибыл последним, в Москве никак не могли решить, какую же задачу должны выполнить бойцы спецподразделения «Дон» по прибытии в Боливию. В верхах шли ежедневные совещания, планерки и «летучки», а командир спецподразделения нелегальной разведки Вячеслав Антонович Богданов сидел в кабинете начальника специального отдела Управления нелегальной разведки и ждал результатов. Четыре недели до отъезда он приходил в управление к восьми утра, а уходил после двадцати двух ноль-ноль, едва успевал заскочить на полчаса домой и ехал на базу, где его ждала команда.
За эти четыре недели план операции успел поменяться шесть раз. Оперативный штаб, в который входили генерал-майор Шабаров, подполковник Старцев, сам майор Богданов и два аналитика Второго отдела, ориентированного на работу по Латинской Америке, возглавлял начальник управления «С» генерал-майор Лазарев Анатолий Иванович. Должность начальника «нелегалов» совместно с должностью заместителя начальника ПГУ Сахаровского Лазарев получил меньше года назад, но успел показать себя толковым начальником, к мнению которого прислушивались коллеги. Но ситуация менялась так быстро, что члены оперативного штаба при всем желании не могли составить четкий план. В итоге, потратив кучу драгоценного времени, постановили: отряд отправляется в Боливию с условно поставленной задачей, ее и озвучил майор спецподразделению.
– И ради этого нас столько дней держали на базе? – выслушав командира, выразил общее возмущение капитан Дубко. – Только время наше потратили.
Команда майора Богданова в полном составе расположилась на кухне в личном домике на подмосковной базе. Майор только что приехал из управления, устал от долгих переговоров и не был настроен выслушивать возмущенные реплики от подчиненных.
– Отставить обсуждение, – жестко произнес он. – Задача поставлена, и не нам решать, насколько четко сработало начальство. Выезжаем группами по два человека, вылет каждого бойца с разницей в три дня. Запоминайте: капитан Дубко прибывает в аэропорт города Бразилиа Жуселину Кубичека, через три дня лейтенант Терко. Степан, ты летишь до аэропорта Афонсу Пена в городе Куритиба. Еще через три дня старлей Еремин, для тебя куплены билеты до аэропорта Вал-де-Канс в городе Белен. Следующая тройка идет по кругу: капитан Солодовников – город Бразилиа, лейтенант Кульпа – в Куритиба, и мой вылет в город Белен.
– Почему такой разброс, командир? – поинтересовался Дмитрий Еремин.
– Знаешь, как наши люди вычислили переброску американских военных сил в Боливию? – задал вопрос майор. – Их бойцы летели одним рейсом, не всей группой, а частями, и все же выправка их выдала. А так как было их не трое-четверо, наши люди сделали соответствующие выводы и не ошиблись. Нам же ошибаться нельзя, перед нами и так стоит сложная задача, чтобы еще с местными властями разбираться.
– Забрать девчонку и уговорить строптивого революционера покинуть Боливию – это ты считаешь сложной задачей? – не сдержал эмоций Степан Терко.
– Да, лейтенант, это я считаю сложной задачей, потому что знаю гораздо больше, чем знаешь ты! – отрезал майор Богданов.
– Погоди, командир, не кипятись. – Александр Дубко примиряющим жестом остановил майора. – Ты устал, ситуация выводит тебя из равновесия, потому что в верхах всю ответственность переложили на твои плечи. Мы это понимаем, но пойми и ты нас: мы сидим на базе почти месяц и, как ты правильно заметил, представления не имеем, что нас ждет впереди. Так не проще ли будет, если ты введешь нас в курс дела до того, как мы попадем в пекло, где времени на инструктаж может и не оказаться?
– У меня строгие инструкции… – начал было Богданов.
– К черту инструкции, командир! Они всегда строгие, а шкуру нам подставлять. – Капитан Солодовников говорил спокойно, хоть слова его и казались резкими. – Сколько раз нам давали такие инструкции, и мы как-то их обходили, потому что работаем в команде. Не первый год работаем, командир, и ты лучше других знаешь, что нам можно доверять.
– Дело не в доверии, Андрей. Тут ситуация щекотливая.
– А ты рискни, командир. – Капитан Дубко почувствовал, что майор начал сдавать позиции, и решил, что пришло время поднажать. – Там, на передовой, не генералы твой тыл прикрывать будут, а мы. И все щекотливые ситуации обходить тоже мы тебе помогать будем. Выкладывай, командир, что нас ждет в Боливии.
– Ладно, попробую обрисовать ситуацию, не выходя за рамки дозволенного, – подумав, произнес Богданов. – Ты вот, Степан, сказал: забрать девчонку, но это не просто девчонка, а тайный агент с многолетним стажем. Да, она молода, но опыта ей не занимать. И возможно, сейчас от стойкости этой девчонки зависит, как долго продлится относительно мирное сосуществование Советского Союза и европейских государств.
– Не понимаю, какая связь? – Терко в недоумении поднял брови. – Вводную я читал, там сказано, что агент Таня осуществляет наблюдение за отрядом Че, собирает сведения, передает в Центр, а серьезные задачи решать должны мы.
– Наблюдение подразумевает владение большим объемом информации, которую при желании можно обратить против самих наблюдателей, – заметил Богданов. – Есть вероятность, что девушка попала в руки агентов американской разведки, которыми Боливия сейчас кишмя кишит. Как думаешь, сколько она продержится, прежде чем расскажет, на кого работает? И как думаешь, насколько быстро американская разведка решит воспользоваться столь ценной информацией? Все мы знаем, что агенты ЦРУ умеют вести допросы и пол допрашиваемого не станет причиной смягчения привычных методов работы.
– Ого! Серьезное заявление. – Терко присвистнул. – Тогда не понимаю, почему нас так долго мурыжили на базе?
– Потому что ситуация в Боливии меняется каждый день, Степан. Слышал про процесс над французом Дебрэ?
– Читал.
– Если бы у американцев появилась реальная возможность подтянуть советскую сторону к беспорядкам в Боливии, они не стали бы тратить время на процесс над Дебрэ – это первое. И второе – только позавчера появились новые данные: с большой вероятностью Таня находится в отряде Че Гевары в качестве рядового бойца. Генерал Шабаров и раньше был уверен, что Таня у Че, но начальство выше требовало подтверждения. И только сегодня результаты всех разведывательных служб удовлетворили высоких чинов настолько, что они дали «добро» на начало операции. Это что касается Тани. Теперь о Че: нам придется иметь дело с идейным фанатиком, пусть это и грубо звучит, но так понятнее всего. Че не уйдет из Боливии добровольно хотя бы потому, что это его любимое детище. С Боливии он планирует начать масштабную операцию по революционизации всей Латинской Америки. Мы же должны не просто увести его из страны, мы должны убедить его, что именно в родной Аргентине его амбиции будут реализованы в большей степени, чем где-либо. Мы должны сделать так, чтобы он сам захотел уйти в Аргентину и увести туда своих людей.
– Его там действительно ждут? – вопрос задал молчавший до сих пор Федор Кульпа.
– Нет, Федор, его там не ждут. Вернее, не так, как он того хочет или как мы будем это расписывать. Но и в Боливии его оставлять нельзя. Есть сведения, что американцы собираются вывезти его в Панаму, а оттуда в США. Они надеются сыграть на этом по-крупному, а мы должны им помешать.
– Ясно. Принимать решение на месте нам тоже не привыкать, верно, командир? Значит, летим в Бразилию.
На этом разговор завершился, все разошлись по комнатам, чтобы спустя месяц собраться на берегу бразильской реки Мемори в ожидании лодочника, который проведет их семнадцать километров по нейтральной воде к боливийскому городку Санта-Роса. Боливийский связной ждал их в городе Сан-Рафаэль. Далее от Санта-Роса бойцам предстояло добираться самостоятельно, так как возможности передать связному про изменения в плане у командира не было. В эти предзакатные часы главным вопросом, беспокоившим майора Богданова, был вопрос: стоит ли вообще идти в Сан-Рафаэль, ведь туда они должны были прибыть до десятого августа. Это был крайний срок, после которого связной должен был связаться с Центром и доложить о провале оп