ерации. На такую серьезную задержку не рассчитывал никто, ни начальники из управления, ни бойцы спецподразделения. Опоздание сроком в пятнадцать дней не предусматривал ни один план.
– О чем задумался, командир? – Капитан Дубко появился почти неслышно.
– Почему не спишь? Приказ какой был? Всем отдыхать, – беззлобно проворчал Богданов.
– Опухли спать уже, – пошутил Дубко. – Сколько дней все спим и спим, как на курорте.
– И все равно силы нужно копить, Саша. Кто знает, удастся ли поспать, когда до места доберемся.
– Да брось, сам знаешь, впрок не наспишься. Не уводи разговор, Слава. Вижу ведь, беспокоит тебя что-то. Колись, нечего все в себе держать.
– Тут и скрывать нечего, сам понимаешь, о чем мои думы.
– Думаешь, списали нас в расход, да, Слава?
– Должны списать. – Майор тяжело вздохнул. – Такую задержку на бытовые обстоятельства не спишешь. Если связной ушел, туго нам придется. Местности не знаем, ситуацией не владеем. В город не сунешься, по джунглям в поисках отряда Че можно месяцами бродить. Как операцию начинать?
– А я вот думаю, дождется нас связной. – Слова капитана Дубко звучали уверенно. – Подполковник Старцев нас знает и так быстро со счетов не сбросит. По крайней мере, пока доказательств нашего пленения или смерти не получит. А уж он убедит начальство дать нам время хотя бы до конца августа.
– Вот ты хватил! До конца августа. – Майор невольно улыбнулся. – Скажи еще, до конца года.
– Надо будет, и до конца года подождет, – пошутил Дубко.
Богданов взглянул на часы, стрелки показывали без четверти десять.
– Поднимай отряд, капитан, скоро лодка придет, – скомандовал майор. – И Соареса ко мне отправь, пора нам с ним прощаться.
– Есть, командир, будет исполнено. – Дубко козырнул и исчез в кустарнике.
Спустя пару минут появился Соарес:
– Звал, дон Богданов?
– Звал, Жозе. Поблагодарить хотел за помощь. – Богданов протянул ладонь для рукопожатия. – Перевозчик скоро придет, вот и хотел проститься без спешки.
– Чем мог, дон Богданов, чем мог. – Соарес энергично пожал протянутую руку. – Жаль, не могу пойти с вами. Переживать буду, как до Сан-Рафаэля доберетесь.
– Не переживай, Соарес, мы и не в таких переделках бывали и всегда целыми выходили.
– Да больно уж ситуация на боливийской стороне сложная, дон Богданов. – Соарес понизил голос. – Вечером в город ходил, слухи-сплетни подсобрал. Говорят, на партизан настоящая охота открыта: президент Баррьентос награду пообещал тому, кто местонахождение отряда откроет.
– Нас это не касается, мы в партизанский отряд не входим, Жозе.
– Не скажи, дон Богданов. Вы белые, а белых на боливийской земле не так много. В глаза бросаетесь. Идти вам не один километр, пешком, и связи нет. А у фермеров и джипы под задницей, и связь в городах налажена. Увидят вас, решат, что вы партизаните, и доложат куда следует.
– Значит, придется действовать осторожнее.
– Я предложить хотел, – помявшись, произнес Соарес.
– Что предложить, Жозе?
– Если совсем припрет, – начал Соарес, – так, что шкуру спасать надо будет, обратитесь к моему брату. Он в Эль-Серро живет, к моим делам отношения не имеет. Честный фермер, но человек надежный. Подставлять его не хочу, но, если дело совсем плохо станет, он вас спрятать сможет. Хорошо спрячет, надолго. Пока не придумаете, как из страны уйти, или пока шумиха не стихнет.
– Спасибо, Жозе, но, думаю, это лишнее. Незачем родственников под удар подставлять.
– Нет, дон Богданов, не хочу я, чтобы ваша смерть на моей совести лежала. Вроде и не виноват я, что с переброской такая задержка случилась, а все равно червь гложет. Брата Мигель зовут. Мигель-профессор, вам любой подскажет. Он скот лечит, и вы его для лечения скота ищете, мол, падеж произошел, нужно, чтобы профессор разобрался. Он умный у меня, брат мой, все болезни знает.
– Спасибо еще раз, Жозе. Надеюсь, твои опасения напрасны, но, если придется, обратимся к твоему брату Мигелю и будем предельно осторожны, обещаю.
Пока майор вел беседу с Жозе Соаресом, команда собралась в перелеске, а вскоре вдали показалась лодка перевозчика. Соарес спустился к воде, остальные остались на месте. Когда лодка причалила и Соарес переговорил с лодочником, он подал сигнал, и отряд колонной двинулся на берег. По команде Богданова быстро побросали вещи в лодку, расселись сами. Соарес придерживал корму, не давая течению подхватить и унести лодку. Перевозчик, смуглолицый мужчина лет шестидесяти, с гордым индейским профилем и отстраненным взглядом, дождался, когда пассажиры усядутся, махнул рукой Соаресу и взялся за весла. Соарес отпустил корму, отошел на несколько шагов назад, остановился и стоял на берегу до тех пор, пока лодка не скрылась из вида.
В четверть шестого утра дошли до места. За это время перевозчик не сказал ни одного слова, не задал ни одного вопроса и старался не смотреть на пассажиров. Богданова такое положение вещей вполне устраивало: обезличенный перевозчик везет обезличенных пассажиров, никто ничего не знает и рассказывать будет не о чем. Когда лодка причалила у боливийского берега, перевозчик встал у кормы, как раньше стоял Соарес, и придерживал лодку, пока выгружались пассажиры. Как только последний пассажир сошел на берег, перевозчик заговорил.
– Город там, – произнес он, ткнув пальцем в нужном направлении. – Час хода.
– Грасиас, – поблагодарил Богданов.
Перевозчик похлопал по нагрудному карману, давая понять, что трудился исключительно ради заработка. Карман оттопыривала внушительная пачка бразильских реалов, которой Соарес расплатился с перевозчиком еще на бразильском берегу, таково было условие. Богданов кивнул, приняв жест за знак благодарности. Перевозчик прыгнул в лодку и отчалил от берега. Отряд же устремился в близлежащий лес, чтобы без спешки осмотреться и обдумать план дальнейших действий.
– Располагайтесь, бойцы, – скомандовал майор, как только отряд достиг лесного массива.
– Что делать будем, командир? – как всегда, вопрос задал нетерпеливый от природы Дмитрий Еремин.
– До Санта-Роса не более двух километров, – произнес Богданов, сбрасывая с плеч рюкзак. – Отправим туда разведку, быть может, удастся разжиться транспортом. Если нет, пойдем пешком в Сан-Рафаэль. В городе же узнаем обстановку, насколько прав Соарес, так ли рискованно идти в дневное время.
– Кто пойдет? – снова задал вопрос Еремин.
– Степан Терко и Кульпа Федор, – подумав, ответил майор. – До города вдвоем, затем разделитесь. Степан, ты пойдешь в город, Федор будет ждать на окраине. На все вам времени три часа. Полчаса до города, полчаса обратно, и два в городе. Задача ясна?
– Сколько ждать мне, командир? – задал вопрос Кульпа.
– Расчет тот же. Полтора часа ждешь и возвращаешься.
– В город не заходить? – Федор удивился. – Зачем я тогда иду?
– Страховка на случай, если Терко потребуется помощь. Не прикрытие, Федор, а помощь.
– Это если я танк угоню, а с транспортировкой не справлюсь, – пошутил Терко. – С техникой я не слишком дружу, зато ты, Степа, любую систему из мертвой в живую за пять минут превратишь. Помните, парни, как он нам про работу шасси самолетов зачехлял, когда мы на Кубе были?
Эту историю помнили все. Тогда от способности Федора зависело, сумеет ли отряд предотвратить диверсию, которую во время Карибского кризиса планировал Фидель Кастро в отчаянной попытке вынудить Советский Союз пойти на открытую конфронтацию с Соединенными Штатами. Федор с задачей справился не без помощи остальных бойцов отряда, но все же его уникальная способность держать в памяти огромный объем информации сыграла тогда ключевую роль. На эту способность и намекал сейчас Степан Терко.
– Ясно, ясно. – Кульпа поспешно перевел тему разговора. Он не любил, когда его заслуги превозносили бойцы отряда, так как считал свою способность врожденным даром, говорить о котором, как о его личной заслуге, не стоит. – Через два с половиной часа я возвращаюсь один и докладываю обстановку. Так, командир?
– Так, Федор.
– Разрешите выполнять? – Кульпа выдвинулся вперед.
– Осторожнее там, Степан. Главное, не привлекай ненужного внимания, – напутствовал майор.
– Все сделаем в лучшем виде, командир. Комар носа не подточит. – Терко присоединился к товарищу, и вместе они скрылись в зарослях кустарника.
До города шли, ориентируясь по карте, оставленной им Соаресом. Бодрым шагом дошли за двадцать минут, на всем пути не встретив ни единой живой души. На окраине Санта-Роса остановились. Дорога в город входила с западной стороны, они же подошли через перелесок с восточной. Уселись на пригорок, как отдыхающие туристы, и принялись наблюдать. За десять минут по дороге не проехала ни одна машина, в близлежащих домах движения тоже не наблюдалось.
– Такое ощущение, что весь город вымер, – проговорил Степан Терко. – Пойду я, Федор, отсюда мы ничего не увидим.
– Давай, Степан, удачи тебе, – пожелал Кульпа.
Он продвинулся дальше в посадки, а Степан неспешным шагом двинулся к крайней улице и вскоре скрылся за домами. Миновав первую улицу, он оказался на перекрестье двух улиц, а чуть дальше увидел невысокое строение, переоборудованное под магазин. Терко дошел до него, собрался было войти, но увидел, как оттуда выходят двое в военной форме, и предусмотрительно завернул за угол. Двое военных остановились около припаркованного джипа, было видно, что они продолжают оживленный разговор, начатый еще в магазине. Терко перебрался поближе, чтобы слышать, о чем говорят военные. Разговор шел на английском, из чего Терко сделал вывод, что перед ним американские рейнджеры, хоть и одеты они были в боливийскую форму.
– Я все равно буду просить о переводе. – Высокорослый парень лет двадцати пяти, смуглолицый, с явным кубинским акцентом, обращался к своему напарнику, мужчине постарше возрастом и с внешностью сельского фермера. – Ты можешь оставаться здесь, Родриго, но меня они не удержат. Им придется удовлетворить мой рапорт.