– Отойдите, исчадия ада, – закричала на детей женщина. – Нечего пасти разевать, мать еще ничего не получила, а вы налетели, как саранча. Подождите хоть, пока добрый сеньор распакует свою сумку, тогда и будете клянчить.
Увидев голодные взгляды детей, майор тут же изменил первоначальное решение выдать женщине пару пачек сухого печенья и пару банок тушенки. Вместо этого он выгреб все, что было съестного в рюкзаке. Женщина жадными глазами смотрела на кучу съестного, но притронуться к еде не решалась, будто не веря своему счастью.
– Вот, сеньора Лаура, распоряжайтесь, – предложил майор, – а я, с вашего позволения, угощу ребят скромным лакомством.
Богданов достал из бокового кармана «неприкосновенный запас» – упаковку высококалорийных леденцовых конфет, которые выдавались бойцам спецподразделения перед каждой командировкой. Вскрыв пакет, он скомандовал:
– Подставляйте ладони, ребятня!
Дети оживились, выставили вперед ладони. Получая леденец в грязную худую руку, они тут же отправляли его в рот и вытягивали руку для нового лакомства. Так продолжалось до тех пор, пока у майора не опустел пакет. Женщина на ребятню и дележ конфет внимания не обращала, она была слишком поглощена теми запасами, которые достались ей. Сгребая банки и упаковки со стола, она распихивала их по кастрюлям и горшкам на посудных полках. Покончив с этой процедурой, она вернулась к столу, разогнала детей, и спросила:
– Скажите, сеньор, что я должна сделать за ваше подношение?
– Что вы, сеньора Лаура, ничего не нужно. – Майор энергично затряс головой, поняв, о какого рода «благодарности» ведет речь супруга сеньора Рохаса. – Все это просто ради детей.
– Ради детей? Удивительное дело! И как только люди могут про вас всякие гадости говорить? – Сеньора Лаура поцокала языком, выражая негодование.
– Гадости? И кто же говорит про меня гадости? С чего бы людям вообще обо мне говорить? – Богданов насторожился.
– Не отпирайтесь, сеньор, я сразу поняла, что вы из этих, из лесных. – Сеньора Лаура кивнула в сторону джунглей. – В наших краях теперь только о лесных бандитах и говорят, а вы человек пришлый, не наших кровей. Откуда еще, если не из лесных бандитов. Уж простите, что так вас называю, так привычнее.
– И что же про нас люди говорят? – Богданов решил не спорить с женщиной.
– Что вы преступники государственные, что женщин насилуете, детей за ноги к деревьям подвешиваете, что зверям пленных скармливаете, – простодушно перечисляла сеньора Лаура. – И что хотите сделать нас всех рабами, чтобы мы задарма работали на ваше коммунистическое государство.
– Бред какой, – машинально возмутился Богданов. – Никогда коммунисты такими мерзостями не занимались.
– Вот и я говорю: как только люди могут про вас такое говорить, когда вы детишкам всю свою еду отдали, да еще задаром, – поддакнула Лаура. – Те, что к Онорато приходили, тоже щедро за его помощь расплачивались. Сколько раз приходили, столько раз давали Онорато денег на муку, крупу и еще на овощи оставалось. И за продукты, которые он им покупал, не заставляли отчитываться: сколько взял, столько взял. Но вы не подумайте, Онорато себе денег не прикраивал. Он честно продукты и лекарства закупал.
– Где закупал? – Богданов понял, что женщина говорит о людях Че Гевары, но опасался, как бы прямые вопросы не спугнули ее.
– В Вальегранде, где же еще?
– Точно, мне тоже сеньор Рохас помогал с продуктами. И лекарства в Вальегранде покупал. – Богданов тянул время, надеясь, что женщина расскажет что-то более конкретное про партизан, приходивших к Рохасу.
– Когда вы еще вместе с остальными ходили? – не разочаровала его женщина. – Я помню, первый раз большой отряд приходил, в кустах на той стороне прятался, а мой старший им похлебку носил. Там еще сеньорита была, она моему сыну нож подарила. Красивый, с чудной рукояткой.
– Наверное, мальчик ей понравился, – подбадривал Богданов женщину на продолжение рассказа. – Или сына напомнил, вот она ему подарок и сделала.
– Сына? Нет, сеньор, она совсем молодая, нет у нее детей. Я рожавших сразу узнаю, у них и походка другая, и взгляд. А эта сеньорита еще замужем не была. Но красивая, хоть и измотанная этими вашими лесными делами. Она последний раз совсем чахлая приходила, сеньор Рохас ей лекарства из Вальегранде приносил. Надеюсь, поправится.
– Это вы про Франческу? – Богданов сделал вид, что люди из отряда ему хорошо знакомы.
– Нет, что вы, сеньор. Имя у нее не наше, чудное. То ли Тина, то ли Тона, я не запомнила.
– Таня. Ее зовут Таня, мадре, – из угла вышел мальчик-подросток, видимо, тот, о котором говорила сеньора Лаура. – Она из Аргентины, поэтому и имя такое.
– В Аргентине тоже нет таких чудных имен, умник. – Мать сердито зыркнула на сына, недовольная тем, что тот вмешался в разговор взрослых.
– Говорите, болеет она? Тогда ей нужно в город, к врачу. – Богданов переключил внимание с женщины на подростка. – Сеньор Рохас предлагал ей пойти в город к доктору?
– Нет, сеньор, не предлагал. Нельзя ей в город, там кругом патрули, – простодушно ответил мальчик.
– Я знаю место, где есть доктор, а патрулей нет, – произнес майор. – Надо только найти Таню, ведь нельзя же больной по джунглям бродить.
– Они к Рио-Гранде пошли, выше по течению есть ущелье. Совсем маленькое, мало кто о нем знает, но укрыться там можно и от непогоды, и от патрулей. Это я им подсказал, сеньор. Хотел, чтобы сеньорита Таня отдохнула.
– Говоришь, сложно ущелье найти?
– Если примет не знать, – подтвердил мальчик. – Я могу вас провести.
– Ты очень смелый мальчик, но я сам справлюсь, если ты мне о своих приметах расскажешь, – предложил Богданов. – Надеюсь, застану Таню там, в ущелье, и отведу к доктору.
Мальчик нагнулся к уху майора и зашептал так тихо, чтобы, кроме него, никто в доме не мог его услышать. Сообщив все, что нужно, мальчик посмотрел прямо в глаза майора и спросил:
– Вы ее спасете?
– Постараюсь. Спасибо за помощь! – Богданов закинул на плечо рюкзак и пошел к выходу.
– А как же сеньор Рохас? – вдруг вспомнила сеньора Лаура. – Он ведь еще не пришел.
– Ничего, здоровье сеньориты важнее, – произнес майор. – Найду девушку, вернусь к сеньору Рохасу, и тогда мы с ним обсудим все мои вопросы.
– Приходите, сеньор, мы будем ждать. И осторожнее там у ущелья.
Вернувшись к отряду, майор рассказал о том, что узнал в хижине Онорато Рохаса.
– Это точно наша Таня, – прокомментировал он рассказ мальчика. – И если судить по словам сеньоры Лауры, Рохас помогает время от времени партизанам. Правда, в его бескорыстие я не слишком верю.
– И правильно делаешь, командир. Сегодня он им за пару монет помогает, а завтра боливийским командирам их за те же пару монет сдаст. – Александр Дубко презрительно сплюнул. – Терпеть не могу продажных подлипал.
– Наверняка ты этого не знаешь, Саша, – вступился за крестьянина Андрей Солодовников. – Может, он правда пытается помочь.
– А может, просто пытается выжить, – согласился майор Богданов. – Видели бы вы, в какой нищете живет его семья. Но все это лирика, нам же нужно решить, идти ли к ущелью, которое указал мальчик, или искать другие возможности выйти на партизан.
– Почему не пойти? – спросил Терко.
– Потому что это может быть ловушка, – ответил майор. – Мне показалось, мальчик искренне переживал за девушку, но кто знает, какие договоренности у Рохаса с боливийскими военными?
– Засада или нет, а идти нужно, – высказал свое мнение капитан Дубко. – Других вариантов все равно нет. Так хоть какой-то шанс найти партизан.
– Значит, выдвигаемся к ущелью, – подвел черту майор. – Я иду первым. Дубко – ты замыкающий. Смотрим в оба глаза, в случае опасности всем залечь. Столкновения с отрядами боливийской армии избегать по мере возможности. Двинули, парни.
Около трех километров они шли по гористой местности, ориентируясь на подсказки сына Рохаса. Затем дорога пошла вниз, спускаясь вдоль реки Рио-Гранде. Погода испортилась, начал моросить нудный дождь. Дорога сразу раскисла, с веток за шиворот текла вода, но выходить на открытую местность отряд не решался. По берегу реки прошли еще с километр, после чего углубились в джунгли, где дорога снова пошла вверх. Дождь закончился, но активизировалась мошкара. Мошки гудели, роем облепляя лица и руки бойцов, кусая до крови, раздражая количеством и неугомонностью.
– Скоро они нас живьем сожрут, – не выдержав нападок мошкары, сказал Степан Терко. – Командир, может, привал устроим? Поставим палатки, подымим шашками, хоть на какое-то время от этих тварей избавимся.
– Откуда у тебя палатки, приятель? – принялся ворчать Андрей Солодовников. – Идем налегке, все прелести жизни у связного в Сан-Рафаэле, или тебе об этом забыли сообщить?
– Не ворчи, Андрюха, – миролюбиво произнес Терко. – Плащ-палатки при нас, найти в джунглях четыре длинные палки не составит труда, поставил крестом, вот тебе и палатка. А дымовыми шашками я тебя обеспечу.
– Опять контрабандой промышляешь? – усмехнулся Солодовников. – Эх, Степан, погоришь ты когда-нибудь из-за своей контрабанды.
– Просто я запасливый, – заулыбался Терко. – Ведь никогда не знаешь, что в долгом путешествии тебе пригодится.
– Отставить разговоры, – шикнул на них майор. – По чужой территории идем, нечего зубоскалить.
– Командир, как насчет привала? – Терко повторно обратился к майору.
– До ущелья дойдем – будет тебе привал, – ответил Богданов.
– Долго еще?
– С полкилометра должно быть. Наберись терпения, Степан.
– Есть, командир.
Но до ущелья им дойти не удалось. Минут через десять после обсуждения устраивать привал или нет майор, идущий первым, заметил за деревьями какое-то движение. Он тут же подал сигнал, отряд остановился и замер. Богданов стал всматриваться в густые заросли, но больше ничего подозрительного не увидел. И все же рисковать он не стал. Подал знак бойцам, те неслышно залегли на землю. Майор подозвал к себе Степана Терко.