Кто-то из беглецов помог ему затворить воротину, и Зеленый чародей зашептал волшебную формулу, вешая на вход сторожевое заклятье. Закончив, он немедленно выставил смертельные ловушки чуть поодаль от ворот.
– Всадники к’Зирдов на марше сидят на скакунах по трое! – изрёк боевой маг, возвращаясь к собравшимся подле Тиари беглецам. – Нас слишком мало для этого, и Люди тяжелы для лошадей пустыни. Посему мы станем изображать патруль и поедем по двое. Леди Тиари, вам следует наложить морок на луку седла у тех, кому не хватит попутчика, дабы со стороны казалось, что на каждой лошади восседает пара песочников. Заднего всадника создавайте с луком в руках! Любезные, кто-нибудь из вас говорит на языке пустыни?
– Я, о могущественный Милорд! – отозвалась женщина, удерживающаяся за плечи мальчугана лет двенадцати. В одной руке мальчишка сжимал к’Зирдский лук, в другой несколько стрел, видимо, на бегу выхваченных из колчана мертвого песочника, и угрюмо взирал на рассеченное дротиком бедро матери, истекающее кровью. – Я работала в лавке купца, он вёл торговлю с Детьми Ратхаш.
– Женщины к’Зирдов не могут командовать воинами, – покачал головой Лорд Рангвал. – Мне ни разу не доводилось видеть их в отрядах. Хотя, по рассказам самих песочников, в сражениях за оазисы и песчаники они участвуют, ибо никто не желает потерять возможность пропитания.
Боевой маг вызвал Око Целителя и вгляделся в рану женщины через волшебное мерцание полупрозрачного зеленого шарика. Он сплел заклинание, останавливая кровотечение, и принялся исцелять рану, тихо шепча лечебные формулы.
– Я могу наложить на эту женщину заклятье, – Тиари закончила превращать очередного беглеца в к’Зирдского воина и прислушалась к магическим потокам, исходящим от Боевого мага, плетущего целительные чары. Его энергии были слишком жестки, и женщина морщилась от некоторой боли, которую они ей доставляли. – Вибрации её голосовых связок изменятся, и тембр голоса станет неотличим от воина змеиных языков. Но сие заклятье надобно обновлять чаще, нежели сам морок.
– Годится, – кивнул Лорд Рангвал, – при встрече со змеиными языками говорить буду я. Для большего правдоподобия я буду всячески понукать её, ибо ухтаны любят унижать своих воинов. Это придаст нам убедительности. А сейчас обыщите седельные сумки, там может найтись еда и вода.
Он продолжил лечение, Тиари занялась следующим человеком, остальные принялись копаться в к’Зирдских сумах. Мешки оказались заполнены всевозможными награбленными вещами, среди которых питья и пищи оказалось совсем немного. Дети Ратхаш размерами своими значительно уступают Людям, и сие вкупе с жизнью в раскаленных песках делает их весьма неприхотливыми к еде и воде. Прохладный по к’Зирдским меркам климат Человеческих Королевств и текущая в родниках и ручьях холодная вода ещё более не способствовали возникновению жажды, и змеиные языки возили с собою лишь малый запас питья.
– Здесь есть немного еды, но воды совсем нет! – сообщил один из новоиспеченных «к’Зирдов», вытряхивая содержимое очередной походной сумы. – А вода в поилке для скота мутна от грязи!
– Я очищу, – Тиари отвлеклась от наложения морока и сплела заклинание. – Наполните для меня флягу, сударь, будьте любезны. Без воды заклятья даются мне тяжело.
Она продолжила наводить морок, и заполнившие хлев «к’Зирды» устремились к поилке, запасаясь приобретшей кристальную чистоту водой. Тиари сунули в руки помятую крестьянскую флягу, и девушка невольно осушила её почти полностью. После утоления жажды плетение заклинаний пошло весьма споро, и вскоре все, кроме Лорда Рангвала, стали песочниками. Тиари наложила морок на себя, придирчиво осмотрела плоды своих трудов и для большего сходства добавила всем дорожной пыли на плащи.
– Милорд, я изображу вас ухтаном, – она подошла к Боевому магу, склонившемуся вместе с одним из «к’Зирдов» над развязанным заплечным мешком. – Извольте провести минуту неподвижно…
В заплечном мешке, наскоро завернутый в шерстяную женскую накидку, лежал годовалый младенец. Его глаза были закрыты, дыхание неровно, пересохшие губы слиплись и растрескались.
– Мне удалось дать ему сонного зелья, – мужчина-«к’Зирд» смочил тонкую тряпицу и осторожно выжал её ребенку на губы, пытаясь вынудить спящего проглотить несколько капель. – Я алхимик, при мне было несколько зелий, когда змеиные языки схватили меня. Мы пытались оборонять нашу деревню, почти все погибли, моя семья пала под градом стрел… – Он бережно отер младенцу лицо. – Но его я сумел вынести из огня. Змеиные языки позволили мне нести сына, но отобрали зелья и не давали воды. Без питья и еды он едва жив, если бы не сон, то… Помогите, могущественный Милорд…
– Я сделаю, что могу, но ему нужен опытный лекарь, – Лорд Рангвал подвел к младенцу Око Целителя. – Мне доводилось излечивать раны, полученные на поле брани, сие не одно и то же… – Он прошептал заклинание, и сбивающееся дыхание ребенка выровнялось. – Пусть спит, пока возможно. Как только укроемся в более надежном месте, разбудим и накормим, но затем придется его усыпить вновь… – Последовало ещё одно заклинание. – Укройте его теплее и садитесь в седло, нам пора покинуть деревню, пока хлев не окружили змеиные языки!
Боевой маг поднялся и прислушался к течению магических потоков, испускаемых выставленными им сторожевыми заклятьями. Несколько мгновений он стоял неподвижно, после чего устремился к противоположной от ворот стене хлева.
– За воротами следят, – негромко произнес он. – Скорее всего, песочники не уверены, здесь ли мы.
Лорд Рангвал несколькими заклятиями выжег в стене дыру, достаточную для проезда всадника, сидящего на пустынной лошади, и сразу же выставил за хлевом Дымовую Завесу. Затем он короткой формулой зажег укрепленный на стене масляный фонарь и швырнул его в стену. Фонарь разбился, и горящее масло брызнуло на сухое сено, немедленно поджигая его.
– Наводите на меня морок, Миледи, у вас это получится несравнимо качественней! – чародей обернулся к Тиари. – За это время дым расползется по округе, а пламя по хлеву. Судари, скачите прочь отсюда и ожидайте нас посреди Завесы. Мы поедем на одном скакуне.
Когда «к’Зирдский патруль» выехал из Дымовой Завесы на другой окраине деревни, крыша хлева уже занималась огнем, и изготовившийся к бою напротив ворот отряд песочников спешно сворачивал боевые порядки, собираясь обойти вызывавшее подозрения строение, оказавшееся в центре пожара. Определят ли змеиные языки, что задымление не явилось следствием пожара, или нет, было уже не столь важно, и укрытые мороком беглецы устремились прочь, подальше от Королевского Тракта Галтании. Коротко посовещавшись, все согласились с мнением Лорда Рангвала следовать к Сантинне, второму портовому городу Галтании, дабы там попытать счастья покинуть страну.
Чтобы свести риск к минимуму, двигаться решили в стороне от дорог, но вскоре оказалось, что таковой способ ещё более опасен. В первые же два часа им встретилось не менее дюжины туменов, рыскающих среди разбросанных по холмистому плоскогорью поселений. Каждый раз песочники останавливали маленький отряд, и Лорд Рангвал в облике «ухтана» объявлял себя гонцом, везущим важное сообщение от некоего ыты-хана к другому ыты-хану. Он ссылался на великую секретность и спешку и требовал немедленного освобождения дороги. Ведущие тумены тхи-ханы удивлялись столь ничтожно малому количеству воинов, выделенных в охрану важного гонца, но не чинили препятствий. Беглецы следовали дальше, но было ясно, что постоянные испытания на прочность к’Зирдской подозрительности приведут к трагедии. Пришлось выехать на ближайшую дорогу и двигаться среди заполняющих её потоков змееязыких войск и караванов с награбленным.
Этот маневр не принес облегчения. Военачальники песочников перестали обращать внимание на небольшой отряд, зато обычные воины, если два подразделения поравнялись друг с другом, постоянно пытались затеять разговор и похвастать награбленной добычей. Похвальба богатством, позволяющая выставить себя выше хотя бы кого-нибудь из окружающих, была в крови у Детей Пустыни, и крикливое бахвальство извергалось из змееязыких воинов непрерывно. В то время как едва ли не каждый воин из числа встречающихся на дороге туменов потрясал награбленным перед своими соратниками, равно как и перед всяким проходящим мимо туменом, укрытые мороком беглецы делали вид, что утомлены дорогой и дремлют на ходу, сидя в седлах. Женщине, которую Тиари зачаровала к’Зирдским мужчиной, приходилось отвечать на вопли бахвалящихся воинов встречных или попутных туменов за всех, и это не могло продолжаться долго.
Отряд, опасаясь погони, старался держать быстрый темп, но развить серьезную скорость не получалось, дороги были загружены, и чрезмерная спешка неизбежно вызовет толкотню и подозрения. Лорд Рангвал каждую минуту ожидал появления погони, и сидящая за его спиной Тиари ощущала всё возрастающее напряжение исходящих от него потоков боевой энергии. Разгадали ли конвоиры их трюк с мороком, или змеиные языки до сих пор обшаривают окрестности в поисках Людей, оставалось загадкой, и до самой темноты отряд не останавливал лошадей, невзирая на терзающие организмы голод и жажду. Вечером петляющая меж холмов дорога втянулась в лес, и Боевой маг прошептал Тиари:
– Миледи, передайте едущему позади вас человеку, что спустя четверть часа я остановлю коня и прокричу команду на языке пустыни. Едва сие произойдет, все должны развернуть лошадей и въехать в лес. Если никто не замешкается, то мы углубимся в растительность цепью, словно заподозрили неладное и желаем прочесать заросли. Пусть все пребывают в готовности!
Девушка обернулась и передала указание управляющему следующей за ней лошадью «к’Зирду», дёргано размахивая при этом руками на манер Детей Пустыни. Тот принялся перешептываться с едущим позади, и вскоре сия весть распространилась по отряду. Лорд Рангвал выждал, когда дорога выполнит поворот, огибая очередной лесной холм, осадил коня и что-то визгливо проорал, очень достоверно размахивая кривой саблей. Отряд заторопился развернуться вправо, образовывая неровную цепь, и направил лошадей в лес. Стелющимся по зем