Легко сказать: «Не выходи!» Особенно если решается твоя судьба! Не успела Айдына порадоваться, что Дангур-тайша убрался в мир иной, как ненавистный Тайнах объявился! Девочка стиснула зубы от негодования. Нужен ей этот хвастун и задавака!
Она злилась, шептала проклятия Тайнаху, а на самом деле просто боялась, что вот-вот кончится беззаботная жизнь и увезут ее далеко-далеко от родного улуса, оторвут от отца и тетки. Отнимут Киркея и Адая. Разлучат с Изылтах, родными сопками и степью… А как быть с розовой Хыс Хылых? Вернется она по весне, глянет здесь, глянет там, – нет Айдыны! Исчезла Айдына…
Девочка даже поплакала немного, чем очень удивила Адая. А затем решительно шмыгнула носом и направилась к юрте отца, возле которой шумел, гудел развеселый той. Пенилась в чашах арака, запахи жареного мяса витали в воздухе. Теркен и Тайнах в распахнутых кафтанах возлежали на мягких шкурах в кругу чайзанов и матыров. Лица их раскраснелись, голоса звучали громко, перекрывая хомыс хайджи.
Айдына подкралась совсем близко и спряталась за большим пнем.
Она не опасалась, что ее обнаружат. Мужчины были заняты едой, разговорами и аракой, которую разносили Бырген и Кырзе-дурачок. Теркен и Тайнах были уже изрядно пьяны и, хлопая друг друга по плечам, клялись в верности и дружбе. Свое имя девочка не услышала и подумала, что отец просто-напросто пошутил. А вдруг нет? А вдруг он сейчас скажет: «Я о таком зяте только мечтал! Забирай дочь, Тайнах!» Вот тогда она даст знак Киркею. Пусть скорее умчит ее подальше в горы. Но тот пока не подозревал о помыслах подружки, наблюдая за пировавшими бегами от коновязи. Чайсо велел ему присматривать за лошадьми гостей.
Тут Адай чуть не выдал Айдыну. Потеряв из виду хозяйку, он бросился ее искать. И когда обнаружил за пнем, повизгивая облизал с головы до ног. Правда, она почему-то совсем не обрадовалась. Принялась отталкивать его и сердито шипеть: «Пошел отсюда! Пошел!»
Пес устроился возле ее ног и притих. Айдына успокоилась. Но она кое-что выпустила из виду, пока воевала с Адаем. Так, она не сразу поняла, чем занимался Бырген возле небольшого костерка за спинами пирующих. Озираясь по сторонам, он достал из-за пазухи кисет, вытряхнул в ладонь бурый порошок – полную горсть и высыпал его в небольшой котел, что висел над костром. Размешал содержимое деревянной мутовкой и отошел. Айдына отметила это краем глаза, так как все внимание сосредоточила на отце и Тайнахе.
Бырген тем временем разнес по кругу деревянные блюда с кусками горячей баранины и снова вернулся к казану. Воровато оглядевшись, зачерпнул из него варево и плеснул в пиалы – в одну, другую. Добавил в них араки из стоявшего рядом бочонка и направился к Теркену и Тайнаху. Кланяясь и подобострастно улыбаясь, подал им пиалы и отступил в тень.
Айдына после не могла вспомнить, что за сила вынесла ее из засады. Теркен и Тайнах уже поднесли к губам пиалы, когда она рванулась к ним. В два прыжка одолев расстояние от пня до поляны, она ногой толкнула в грудь Тайнаха, и тот упал на спину. Арака растеклась по его кафтану. Теркен-бег успел уклониться, но уронил пиалу себе на колени. Он гневно вскрикнул, вскочил на ноги. А дочь, выхватив из рук стоявшего рядом матыра копье, метнула его в спину убегавшего со всех ног Быргена и, перепрыгнув через Ирбека, бросилась следом.
– Айдына, – рявкнул бег. – Назад!
Тут он увидел, что Киркей вскочил на его Кугурта и, размахивая арканом, пустил коня в галоп в том же направлении, где скрылась Айдына.
– Чайсо, ты что-нибудь понимаешь? – гневно сверкнув глазами, спросил Теркен. – Куда они помчались?
По-волчьи завыл рядом Адай.
– Гляди, – тихо сказал Чайсо и показал взглядом на щенка, что недавно крутился поблизости, подбирая кости. Песик лежал на траве, вытянув лапы. Глаза его помутнели, язык вывалился, из пасти, пузырясь, ползла желтая пена. А над ним с угрожающим видом стоял, склонив лобастую голову, Адай. Пес уже не выл, но, сердито урча, с силой отбрасывал задними лапами землю.
– Это щенок араку Тайнаха лизнул. – Чайсо нахмурился и огляделся. – Кто подавал араку? – И заорал не своим голосом: – Кырзе! Стой!
Но дурачок, блаженно улыбаясь, уже поднес ко рту пиалу Теркена и с шумом втянул в себя остатки араки. И тут же, упав навзничь, схватился за горло, выпучил глаза, пару раз дернулся и испустил дух.
– Ты меня решил отравить? – дошло наконец до Тайнаха.
Хмель у него как рукой сняло. Он выхватил саблю и ринулся на Теркена. Безоружный бег отпрянул в сторону.
– Меня тоже хотели отравить! – крикнул Теркен и снова увернулся от взмаха сабли.
– Тайнах! – как из-под земли выросла перед гостем Айдына. – Остановись! Мы поймали его!
Все вокруг дружно уставились на Киркея. Он приближался к поляне на Кугурте, а следом тащился на аркане связанный Бырген. Только Тайнах в запале ничего не видел. Он снова взмахнул саблей и что-то гневно прорычал. Глаза его побелели от бешенства. Но Айдына подхватила с ковра саблю отца и ловко отбила удар. Внимание толпы мигом переместилось на дерущихся. А посмотреть было на что! Тайнах ломился напролом, как вепрь-секач сквозь камыши, забыв об осторожности. Айдына летала, как птичка, с легкостью отбивала удары и еще просила Тайнаха успокоиться. Наконец ей, видно, надоели уговоры. Даже Киркей, знавший все о своей подружке, не понял, как у нее это получилось, но Тайнах вдруг очутился на земле. Айдына придавила ему грудь ногой в мягком сапоге и, приставив конец сабли к горлу, назидательно произнесла:
– Слушай, Тайнах! Мы с Киркеем поймали того, кто хотел отравить тебя и отца.
И в это мгновение толпа, казалось, впервые перевела дыхание.
– Пусти! – подал голос Тайнах.
Не глядя по сторонам, он поднялся и отошел к своим воинам.
Киркей подтянул за шиворот Быргена и бросил его к ногам бега.
– Рассказывай, сын пегой собаки, – сказал Теркен.
– О чем? – Голос плохо слушался Быргена, он кашлянул. – Я твой верный слуга!
– Ты был верным слугой, но только не мне! Кто приказал отравить меня и езсерского бега?
Бырген упал на колени, пополз к Теркену:
– Клянусь богами! Светлым Небом клянусь! Не смею я…
Теркен кивнул Чайсо. Мигом два воина содрали с Быргена рубаху, повалили на землю, третий взмахнул короткой плетью. Поперек смуглой жилистой спины помощника шамана мигом вспух пузырчатый рубец, и Бырген взвыл высоким пронзительным голосом. Плеть снова опустилась на спину, кожа лопнула, темные жгутики крови побежали по позвоночнику, по впадинам между ребрами.
Айдына отступила за спину отца и отвернулась. С каждым ударом Бырген выл слабее и слабее. Теркен махнул рукой и остановил воинов. Быргена посадили. Его лицо посинело и отекло от побоев. Это Киркей постарался, когда вступил в схватку, как оказалось, с ловким и сильным врагом. Айдыне пришлось навернуть Быргену копьем по голове, чтобы сбить его с ног. Плеть же превратила его спину в лохмотья.
Неожиданно Ирбек затянул сквозь зубы: «Ы-ы-ы-ы…» Айдына в недоумении оглянулась. Шаман сидел на корточках возле мертвого Кырзе и, раскачиваясь, тянул с закрытыми глазами гнусаво и однообразно один и тот же звук без остановки. Айдына вновь посмотрела на Быргена. Глаза у того были, как у затравленного зверя.
– Ну? – Теркен брезгливо сморщился и навис над ним.
– Я не виноват! Я…
– Разомните ему руки, – бросил бег.
Воины снова схватили Быргена. Захрустели суставы пальцев.
– О-о-о! Не надо!
– Говори! – прикрикнул Чайсо.
– Скажу, – лицо Быргена скривилось. По нему ручьями бежал пот вперемешку с кровью. – Я скажу. Этот человек здесь…
– Ты врешь!
– Нет, я не вру. Мне незачем врать, раз я должен умереть. Только не мучай меня.
– Почему ты это сделал?
– Я боялся смерти. Этот человек сказал, что ты все равно не усидишь в своем улусе. Кыргызы, калмаки и мунгалы – все против тебя.
– Та-ак, – зловеще протянул Теркен, – назови имя этого человека.
– Н-не могу! – Бырген покачал головой.
– Отрубите ему руку, – приказал бег.
Бырген тоскливо взвыл. Ирбек вскочил на ноги. Шатаясь, как пьяный, и что-то бормоча, он направился, вытянув руки, к своему помощнику. Мгновенно все замолчали. Шаман приблизился к Быргену. Движением руки он отстранил воинов. Бырген, стоя на коленях и обхватив голову руками, скулил, как щенок. Ирбек взмахнул руками, и длинный острый нож по самую рукоять вошел в шею Быргена. Кровь тугой струей ударила в лицо шамана. Он размазал ее по щекам и, воздев окровавленные ладони к темному небу, прокричал:
– О боги! Я исполнил вашу волю! Я убил нечестивца!
Глава 26
Малозаметная тропинка, покрутившись между мрачными елями и замшелыми камнями, поднялась на пригорок и вывела на небольшую поляну. Совсем рядом раскинулся острог – на высоком крутом утесе. Последние лучи солнца вызолотили его от подножия стен до макушек башен. Медовыми каплями сверкала на бревнах свежая смола. Даже щепа, устилавшая землю под крепостной стеной, не успела потемнеть.
Новая русская крепость вознеслась над Медведь-рекой, источая бодрый сосновый дух, который не перебивал даже чад дымов, столбом стоявших над острогом. То топились печи и бани. Пахло теплым хлебом и распаренным березовым листом. Но длинные черные тени протянулись уже до той поляны, на которой молча застыла дюжина всадников, потрясенных мощью острожных башен и толщиной крепостных стен. Шумела, сбрасывая листву, тайга. Ветер завывал среди огромных бревен, вбитых в землю вокруг острога.
– Хитрые орысы, – подал голос Чайсо, – смотри-ка, к стенам конникам не подойти, а пеших легче сверху перебить.
– Пеший за камень спрячется, в траве укроется, – засмеялась Айдына. – Стрела его не достанет…
Но тут отец глянул на нее недовольно, и она замолчала на полуслове.
«Один смелый поступок еще не повод зачислять тебя в воины, – сказал, как отрезал, отец в тот вечер, когда она и Киркей схватили Быргена. – Ты поступила опрометчиво!» – И отвернулся, дескать, разговор окончен.