—У тебя просто нет опыта в отношениях с мужчинами, Евангелина!— сказал Макс.— А тем более с таким хитрецом, как Джордан!
Презрительный тон Макса оскорбил Еву — она уже не помнила себя от страха и возмущения.
—Выпусти меня отсюда!— закричала она и рванулась на Макса, изо всех сил молотя его кулаками.
Ошеломленный Макс попытался оттолкнуть ее и выронил бидон с керосином. Кулак Евы стукнул его прямо по сломанному, распухшему носу, и Макс от резкой боли выпустил из рук лампу. Оба одновременно с ужасом посмотрели под ноги. Раздался звон стекла, лампа треснула, и вода, уже заливавшая пол, погасила фитиль. Коттедж погрузился в темноту.
—Выпусти меня отсюда!— истерически закричала Ева.
—Тихо, Евангелина!— загремел Макс, хватая ее за плечи. Она боролась с ним, сильно ударила его по колену. Макс зарычал и повалился назад, сильно оттолкнув ее от себя. Отлетев к стене, Ева сильно стукнулась затылком о стену. Внезапно она ощутила, что пол под ней дрогнул, и тут же услышала сухой шум крошащегося камня. Стена, у которой стоял Макс, вдруг покачнулась и упала в реку, подняв фонтан брызг. Прямо между Максом и Евой упала часть потолка, и Еву обдало пылью и мусором. Она в ужасе закрыла голову руками и тут же почувствовала сильную боль — острый осколок штукатурки ударил ей по руке.
—Папа,— в панике закричала она,— помоги мне!— Голос ее был едва слышен в диком реве ветра. Ева чувствовала, как дрожат готовые упасть стены.— Папа, где ты!— жалобно закричала она, озираясь.
Макс поднялся на ноги и ошеломленно осмотрелся. Кругом была кромешная тьма, и в ней отчетливо послышалея крик «Папа!». Это слово внезапно перенесло его в прошлое, в те далекие, счастливые годы, когда Евы еще не было на свете: Александра и Силия только что родились, и Летиция была прелестна и счастлива с ним. С рождением Евы жизнь дала неуловимую трещину, и сейчас Макс впервые в жизни осознал, как жесток был, бессознательно обвиняя в этом младшую дочь.
До слуха Макса вновь донесся голос Евы — она звала его! Она крикнула ему «папа»!
—Я здесь, Еви!— громовым голосом закричал Макс. Это было домашнее имя, которым он когда-то в детстве ласково называл ее. Услышав голос Макса, Ева затрепетала от радости, и в этот момент балки потолка внезапно резко осели. Остатки стены не дали им упасть на пол и похоронить под собой Еву, но лавина изломанных досок и битой штукатурки повалила ее и прижала к полу.
—Папа, помоги мне!— дико закричала Ева и забилась в панике, чувствуя, что не может выбраться из-под груды мусора. Перед ней молнией пронеслись детские воспоминания — как добр и ласков был с ней Макс, особенно когда рядом не было Летиции! Как он лелеял ее, как защищал, как радовался, когда ей наконец с трудом и болью удавались простые вещи, о которых другие дети даже не задумывались! Как она могла забыть об этом!!
—Я здесь, Еви! Я иду к тебе!— закричал Макс. Он с невероятной силой приподнял вверх конец потолочной балки, схватил Еву за руку и, рывком вытащив ее из-под груды мусора, поставил на ноги. Мгновение они стояли, держась за руки, и Ева испустила радостный крик, поняв, что Макс вытащил ее из ловушки.
—Все в порядке, Еви!— сказал Макс, повернулся к обрушившейся стене, зашел по пояс в пенящуюся, бурлящую воду и с силой потащил Еву за собой, к берегу, стараясь держаться как можно дальше от ревущей реки. Поток воды едва не сбил Макса с ног, но он упрямо шел вперед, твердо решив спасти Еву даже ценой своей жизни.
Наконец Ева почувствовала под собой твердую землю и на четвереньках поползла к дому. Через несколько футов она обернулась.
—Папа!— крикнула она. Макс был теперь не за ее спиной, как она думала, а футах в десяти позади. Он барахтался, изо всех сил пытаясь дотянуться до спасительной земли, но вода сбивала его с ног, а размокшая почва превратилась под его ногами в цепкую, предательскую трясину.
—Папа!— в ужасе закричала Ева.
—Я иду к тебе, Еви!
Макс продвинулся еще немного, но ревущие воды тащил его назад. Он слабел на глазах, казалось, вся его огромная физическая мощь ушла на то, чтобы вытолкнуть на берег Еву, и у Макса уже не осталось ни воли, ни сил, чтобы спасти теперь самого себя.
—Давай же, папа!— кричала Ева.— Давай!— Она протянула Максу руку, но он потерял равновесие, соскользнул, и его отбросило назад, к стенке коттеджа. В этот момент другая стена поддалась напору воды, покачнулась и обрушилась. Часть крыши коттеджа вздыбилась и со страшным скрежетом поехала прямо на Макса. Под страшным ударом Макс рухнул в воду.
—Папа!— отчаянно завизжала Ева. Макс медленно поднялся на ноги. Кровь, смешанная с водой, обильно текла по его лицу. Ева сделала шаг вперед и вдруг почувствовала, как сзади ее обхватили чьи-то сильные руки.
—Нет, Ева,— твердо сказал Джордан.
—Пожалуйста, помогите ему!— умоляюще воскликнула Ева.
Саул и Ной, борясь с течением, вошли в воду, и в это мгновение стены коттеджа стали окончательно разваливаться. Саул не успел оттолкнуть падающую стену, и огромный кусок ее рухнул прямо на спину Макса.
Ной успел ухватить его за руку, и канаки выволокли Макса на берег в ту самую секунду, когда бурлящие воды реки полностью поглотили остатки коттеджа.
—Папа!— рыдая, воскликнула Ева и забилась в руках Джордана.
Канаки подхватили Макса на руки и, оттащив его подальше от берега, положили бесчувственное тело у ног Евы. Джордан молча стоял рядом — ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что он уже ничем не сможет помочь Максу.
—Папа!— Ева плакала. Она упала на колени и обняла голову Макса.— Папа, ты поправишься!— На руки Евы из разбитой головы Макса лилась кровь. Ева умоляюще посмотрела на Джордана.— Он ведь поправится, правда?
Джордан молчал, не зная, что ответить Еве.
—Еви!— слабым голосом позвал Макс.
—Да, папа, я здесь! Не говори ничего! Потерпи, скоро мы привезем доктора! У соседки случились преждевременные роды, и доктор Беннетт здесь недалеко!
—Нет, Еви… Слишком поздно.— Макс взглянул на Джордана, и оба они поняли: надежды у Макса не было.
—Нет!— рыдая, закричала Ева.— Я не хочу еще раз тебя потерять! Нет!— в отчаянии девушка зажмурилась и прикусила губу, словно от невыносимой боли.
—Ева… послушай меня,— хрипло прошептал Макс и попытался взять Еву за руку.
Ева открыла глаза. В глубине души она уже знала, что Макс умирает. Ева не замечала, что вокруг хлещет дождь и завывает бешеный ветер — сейчас она была рядом с тем, кого многие годы считала своим отцом.
—Я никогда не желал причинять тебе боли, Еви…— сказал Макс, глядя ей в глаза. Ева с удивлением увидела, что сейчас Макс говорил совершенно спокойно и удивительно разумно. Жажда мести, гнев, ярость — все чувства, так долго сжигавшие его душу, куда-то бесследно ушли, и Макс спокойно готовился к концу с единственной мыслью — примириться перед смертью со своей дочерью.— Кто бы что ни говорил, ты… всегда была и будешь для меня… маленькой Еви…— Макс попытался улыбнуться, и сердце Евы сжалось от боли.— Только помни, всегда помни,— прошептал Макс,— я люблю тебя.— Веки его задрожали и закрылись навсегда.
Ранним утром следующего дня Ева вышла на веранду. В воздухе стояла необъяснимая, зловещая тишина — молчали лягушки на реке, молчали птицы, молчали даже горластые какаду, обычно будившие всех по утрам.
Уровень воды в реке упал, хотя течение все еще оставалось очень бурным и сильным. Первые лучи солнца уже обжигали землю, и над обширными лужами поднимался пар. Земля, насколько мог видеть глаз, была покрыта грязью и мусором. Ева подумала, что сегодня всем предстоит много работы и Джордан будет очень обеспокоен ущербом, нанесенным этой ночью посадкам тростника.
На веранду вышла Гэби и предложила Еве чашку чая.
—Рано же ты поднялась,— сказала она, сочувственно посмотрев на девушку.
—А где Джордан?— спросила Ева, не поворачивая головы.
—Он еще с рассветом поехал в Уиллоуби. Хотел повидать твою мать.
—Я бы поехала с ним!— воскликнула Ева.— Почему он ничего не сказал мне?
—Джордан решил, что тебе нужно отдохнуть. Он хотел как можно быстрее сообщить Летиции о том, что случилось, он ведь знал, что она очень волнуется о своем муже. Джордан собирался отправиться к ней еще ночью, но Фрэнки и О'Коннор не пустили его. Он согласился с ними только потому, что был ужасно измотан, да и ехать ночью было слишком опасно.
Ева молчала.
—Не сердись на Джордана, Ева!— воскликнула Гэби.— Он очень волнуется за тебя.
Ева кивнула в ответ, но по-прежнему не поднимала на Гэби глаз.
Измученный бессонной и тревожной ночью Джордан вернулся домой через час.
—Как вы, Ева?— спросил он, увидев девушку.
—Все в порядке. Гэби сказала мне, что вы ездили в Уиллоуби,— ответила Ева. Слезы брызнули у нее из глаз, и Ева вдруг подумала, что никогда больше не сможет думать о Уиллоуби и не вспоминать при этом Макса.
—Да. Я решил, что Летиции нужно узнать о… смерти Макса как можно раньше. Я же помню, как она волновалась за него.
—Как… как она?
—Конечно, она потрясена, но… восприняла его смерть довольно спокойно. Я ожидал худшего,— ответил Джордан и подумал, что не может представить себе обстоятельств, при которых бы Летиция утратила свое самообладание.— Силия… тоже держится храбро, хотя… она скорее оглушена. А вот Лекси, к моему удивлению, пришлось даже дать успокоительное снадобье.
—Как вы сказали? К вашему удивлению?
—Она всегда говорила, что Макс ограничивает ее во всем, и это очень раздражало ее. Но, конечно, она искренне любила его,— ответил Джордан. Он не стал говорить Еве, что реакция Лекси на смерть отца показалась ему неестественной и театральной.
—В Уиллоуби большие разрушения после урагана?
—Не особенно. С домом ничего не случилось. А вот барак рухнул. По счастью, все рабочие в это время укрылись в амбаре.
Ева не отвечала, и ее молчание начало беспокоить Джордана. В эту ночь он не переставал думать о том, что случилось в коттедже.