Закат в раю. Часть 2 — страница 33 из 35

— Силия счастливо улыбнулась, подумав, что теперь у нее есть настоящая сестра, которая ей гораздо ближе, чем когда-либо была Лекси.

—До свидания, Силия!— ответила Ева.

—Как же я рада видеть, что вы теперь становитесь друзьями!— тихо сказала Летиция, глядя вслед Силии.

—Я правильно догадалась, что Силия и Уоррен все еще хотят пожениться?

—Да, но Силия не спешит. Да! Ты не поверишь мне, Ева, но Александра заявила мне, что уезжает в Мельбурн. Она собирается поступить в театр!

—Из нее выйдет замечательная актриса,— ответила Ева, не особенно удивившись словам матери. Глаза ее весело блеснули, и Летиция слегка улыбнулась в ответ.

—Верно. Бог свидетель, опыта у нее достаточно.

—И это значит, что, когда Силия выйдет замуж, ты останешься совсем одна,— погрустнев, сказала Ева.

—Да. Мне бы хотелось остаться здесь, в Уиллоуби… но, честно говоря, меня просто ужасает мысль самой управлять плантацией. Жаль, что я совсем не занималась всем этим, пока Макс был жив. По крайней мере сейчас я бы знала, с чего начинать.

—Есть Мило Джефферсон, он может помочь тебе,— сказала Ева, с трудом скрывая свое отвращение от одного этого имени.

—Его больше нет.

—Неужели! Он ушел?

—Нет. Я сама уволила его. Сегодня утром.

—Я бы сказала, отличное начало!— воскликнула Ева.

—Надеюсь, что так. Я не могу допустить, чтобы мой управляющий избивал рабочих. И я никогда не поверю, что он когда-нибудь сможет измениться.

—Молодец, мама! Представляю, как обрадуется Элиас!

—Мне так стыдно за то, что Макс тогда сделал с ним… но теперь, кажется, он счастлив, живя в Эдеме,— грустно сказала Летиция, и Ева поняла, что мать скучает по нему.

—Это не настоящее счастье. Сердце его осталось в Уиллоуби. И он волнуется за тебя,— убежденно ответила Ева. Эти слова тронули Летицию.

—Он очень преданный человек. Когда ураган только надвигался, он вернулся, чтобы помочь мне, но мне пришлось отослать его назад, потому что неожиданно вернулся Мило.

—А почему бы не назначить Элиаса управляющим, мама? Он прекрасно поладит с рабочими,— неожиданно для самой себя сказала Ева.

—Это замечательная идея!— радостно воскликнула Летиция, широко раскрыв глаза.

—Джордан всегда поможет тебе, и рядом еще множество верных друзей! Я сама сделаю все, что смогу.

—Спасибо, Ева! Но, думаю, мне пора уже учиться самой стоять на ногах.

—У тебя все получится, мама! Ты очень сильная женщина. Тебе просто нужно собраться с мыслями.

—Я очень жалею об упущенном времени, Ева. Мы могли бы быть вместе все эти годы, но, надеюсь, еще не поздно. Я сделаю все, чтобы стать частью твоей жизни, чтобы ты была счастлива. Ты мне веришь?— И Летиция с Евой, заплакав, обняли друг друга.

Расставшись с матерью и побродив немного по городу, Ева вышла к редакции газеты. Тут ее осенила великолепная мысль — Еве захотелось написать статью о женщинах — женах основоположников сахарного производства в Бабинде и Джеральдтоне. Ева знала, что ей будет о чем рассказать своим читателям и спешила в редакцию в радостном волнении.

Ева уже прикидывала, что нужно будет взять интервью у матери, что стоит побеседовать с Тэдом Хаммондом о его покойной жене, Ирен, и об ее участии в строительстве плантации Уиллоу Гленн. Уже входя в редакцию, Ева подумала, что и Дороти Хаммонд тоже могла бы многое рассказать о жизни своей тещи.

Жюль и Ирвин как-то странно посмотрели на Еву, и она слегка встревожилась, но тут же подумала, что сейчас весь город говорит про нее. Чтобы избежать расспросов, Ева с порога рассказала о своей идее. Поначалу Жюль, как обычно, не обратил никакого внимания на ее восторженную речь.

—Что вы думаете, Жюль?— спросила она под конец, ожидая от него неминуемой скептической отповеди.

Жюль поднял на нее глаза. Во взгляде его было что-то озабоченное и неуверенное, чего Ева никогда за ним не замечала.

—Какое это имеет значение, что я думаю?— угрюмо спросил он.

Ева растерянно посмотрела на Ирвина, но тот тут же спрятал глаза и завозился с бумагами.

—Так мне написать такую статью, Жюль?

—Да делайте, что хотите!— буркнул редактор и отчего-то с досадой махнул рукой.

—Вы разрешаете мне писать, как я пожелаю?— озадаченно спросила Ева.

—Вам не нужно моего разрешения.

—Почему?

Жюль, нахмурившись, посмотрел на Ирвина, потом вновь перевел взгляд на Еву.

—Теперь вы владелец газеты,— ответил он,— и можете писать, что хотите.

Ева ошеломленно посмотрела на него.

—Вас случайно не хватил солнечный удар, Жюль? Сейчас я вряд ли смогу выкупить газету,— сказала Ева. Благодаря дяде и тете у нее был порядочный счет в банке, но для покупки газеты было нужно много больше.

Теперь пришла очередь удивиться Жюлю.

—Не было у меня солнечного удара, и с ума я тоже пока не сошел. Вы владелец Gazette, теперь мы с Ирвином работаем на вас,— сказал он, ерзая на стуле.— Пока что работаем,— добавил он несколько тише.

Ева взглянула на Ирвина, который на этот раз застенчиво улыбнулся. Ева не догадалась, что Ирвин предвкушает возможность видеть ее постоянно, и решила, что Жюль просто разыгрывает ее.

—Все это, конечно, очень смешно, Жюль! Вам, видимо, кто-то рассказал о моем желании когда-нибудь купить газету и вы думаете, что после того, как я написала нескольких статей, у меня слишком закружилась голова от счастья. Хотите спустить меня с небес на землю? Да, у меня большие планы, и я кое-чего добьюсь, быть может, даже скорее, чем вы думаете.

Жюль пошарил в ящике стола и вытащил какую-то бумагу.

—В десять часов утра сего дня вы стали владельцем издания Gazette,— официальным тоном объявил он.— Документы будут подписаны через день, может, два, но это всего лишь формальности. Так что все это,— он обвел рукой помещение редакции и кивнул на печатный пресс в задней комнате,— теперь ваше.

Ева заглянула в документ. На нем стояло имя покупателя и нового владельца Gazette — ее имя. Ева недоуменно уставилась на Жюля.

—Как это возможно?— еле слышно вымолвила она.

—Джордан Хейл сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.— Лицо Жюля покраснело.— Лично я подумываю об отставке,— сказал он, поглядывая на Ирвина, который знал о накопившихся долгах и крохотном тираже Gazette.— Но, может быть, не в самое ближайшее время…— Вид у Жюля был немного растерянный. Перспектива оказаться без работы, хотя и без долгов, видимо, немало беспокоила его.

—Джордан берет нового редактора?— спросила Ева.

—Нет! Вы редактор, вы, Ева, вы! И все решения принимаются вами! Джордан совершенно ясно заявил, что не желает ни во что вмешиваться.— Жюль посмотрел на Еву. Она вдруг почувствовала слабость и опустилась на стул.— Вы справитесь, Ева. Вести дела не всегда просто, а вот писать вы умеете. У вас настоящий талант.

Ева, не веря своим ушам, глядела на смущенного Жюля. Его удивило, что Ева ничего не знала о сделке, и он подумал, что сейчас самое время поговорить с ней о важном деле.

—Ева… я понимаю, что мне придется уйти, но не могли бы вы оставить Ирвина? Вам понадобится помощь с печатным прессом, а Ирвин отлично с ним управляется. Ему еще многому надо подучиться, но малый он шустрый.

Ева, моргая, смотрела на Жюля — его слова медленно доходили до нее. В другой момент она бы немало удивилась, что у Жюля Кина на самом деле такое доброе сердце.

—Разумеется,— сказала она и встала.— Я не хочу, чтобы вы уходили. Вы оба. Я же ничего не понимаю в издательском деле!

Жюль поднял голову, и Ева впервые в жизни увидела, как осветилось улыбкой его всегда хмурое и неприветливое лицо.

—Благодарю вас, Ева! Говоря откровенно, я не знал, что стал бы делать, отправь вы меня в отставку. Я работал в газете с молодости, был тогда такой, как сейчас Ирвин…— Жюль явно волновался, и речь его становилась все более сбивчивой.— И… ну, тираж несколько поднялся в последнее время, из-за ваших статей… и думаю, что дохода на нас троих хватит…— Жюль спохватился, что слова эти звучат слишком уж сентиментально, поспешно надел очки, нахмурился и с преувеличенным вниманием зарылся в свои бумаги.

Ева встала и пошла к двери. Все вокруг было как в тумане. Уже взявшись за ручку, она вдруг повернулась и растерянно окинула взглядом комнату, еще не в силах до конца осознать, что газета теперь принадлежит ей. Она не знала, что и думать — в душе ее смешались благодарность, смятение, восторг и легкое раздражение оттого, что Джордан даже не поставил ее в известность. Наконец она открыла дверь и вышла на улицу.

—До завтра!— донесся до нее голос Жюля. Ева тихо прикрыла за собой дверь.

Выйдя на улицу, Ева постояла и медленно направилась по дороге, ведущей в Эдем. Вскоре ее догнал Райан О'Коннор, ехавший в коляске.

—Куда вы, Ева?— крикнул он.

—В Эдем.

—Неужели собрались идти пешком всю дорогу?

Ева растерялась.

—А я даже как-то не подумала,— ответила она. Действительно, Ева думала сейчас о Джордане и о том, как ей теперь говорить с ним.

—Залезайте!— сказал Райан, заметив, что Ева сама на себя непохожа, протянул ей руку и встряхнул поводья. Коляска тронулась.

Только сейчас Ева поняла, как скучала все это время по своим друзьям — все они стали для нее почти семьей, даже Тин Ян и ее братья.

—Все… здоровы?— спросила она.

—Все прекрасно. То есть на самом деле не все. С Джорданом что-то не так.

—Он болен?— ахнула Ева.

—Нет. Но сам не свой… с тех пор, как вы уехали.

Ева ничего не ответила — она думала, что не сможет винить Джордана, если он не простит ей, что она так плохо о нем думала.

Еве было стыдно за свою горячность. Но в то же время она не переставала удивляться, как мог Джордан строить планы соблазнить женщин одной и той же семьи? Хотя он и не сделал этого, но сама мысль казалась Еве аморальной.

—Не знаю, почему вы уехали, Ева,— сказал Райан,— но я хорошо узнал Джордана за это время и считаю, что это один из самых благородных людей, которых мне доводилось встречать.