–Кошка… Моя Момо… Что ты с ней сделал, негодяй?!
–А! Киска-то. Да ты не переживай. Если хочешь, я тебе завтра тигра подарю, живого, из Индии…
–Мне нужна моя Момо! Зачем ты убил ее, сво…?! – рыдая, закричала Галя, но Лу перебил ее.
–Ну хорошо, не переживай, жива твоя кошка и здорова.
Он перегнулся через край ванной, встряхнул кучу одежды на полу, из нее выбежала Галина кошка и исчезла в темноте коридора.
–Это просто моя личная мочалка, похожая на кошку… Успокойся.
Галя покраснела от стыда, промямлила «простите» и закрыла дверь. Лу поднес к лицу труп кошки, которым тер спину, проговорил: «Не правда ли, Момо, мы с тобой здорово ее надули?» После этого он еще поворошил одежду на полу, и из нее выбежали одна за другой три одинаковые кошки, ринулись в сторону, противоположную двери, и исчезли, пройдя сквозь стену в соседнюю квартиру.
Лу жевал салат и говорил с набитым ртом:
–…Так что человечество в очередной раз продемонстрировало свою несостоятельность. Все люди стали пустышками. Одни тела, тела, тела и больше ничего. Обычно они сами себя вовремя уничтожали, лишь с незначительной моей помощью, а сейчас что-то не заладилось. Моя попытка положить конец этому беспределу десять лет назад потерпела неудачу. Проклятые любители природы! Из-за них оттянулась во времени развязка. Понимаешь, людишки очень глупо устроены: им дали бесконечную свободу, а они не знают, что с ней делать, и поэтому сами себя ее рано или поздно лишают. Они начинают все делать не так, как следовало бы, плодят всякие искусственные механизмы, застраиваются каменными коробками, приходят к точке самоуничтожения, а потом все сначала. Я пытался объяснить и доказать, что надо сделать что-нибудь другое, что эта придумка оказалась неудачной, что, наконец, надо хотя бы вмешаться и ограничить их свободу, но Он меня не слушается. У Него что-то свое на уме. Ты знаешь, Он спокойный до пофигизма. Дал свободу – и отбирать не хочет. Пусть, мол, сами решают, как им лучше… Поэтому приходится действовать самостоятельно…
Он доел, выхлебнул в секунду большую чашку горячего чая, вздохнул, вежливо поблагодарил и сказал:
–Вот что. Я лягу в этой комнате на кровати, а ты устройся на диване, в кресле или на кухне на полу себе постели. Все, Лилит, спокойной ночи.
На следующее утро он разбудил ее очень рано, часов в восемь.
–Ты что, ты же выспаться хотел… Ой, простите, вы, Лу, – пробормотала спросонья Галя.
–Я и выспался. Пять часов целых прошло.
–А сколько же вы спали, когда не высыпались.
–Нисколько. Потому и не высыпался, что не спал. У тебя есть деньги? Мне нужно тысяч десять.
Галя села, протирая глаза. Вопрос о деньгах несколько привел ее в чувство.
–Да… Есть, но это все мои сбережения, четыреста долларов…
–Не переживай. С деньгами у тебя проблем не будет. Я скоро вернусь и отдам тебе долг, даже с процентами. Так что, где деньги?..
Лу ушел, и скоро Галя начала думать, что нарвалась на какого-то мошенника, который обманом и каким-нибудь гипнозом выманил у нее деньги. Она хотела уже заплакать, когда в дверь позвонили.
На пороге стоял Лу с большой и, видимо, весьма тяжелой сумкой. Он протянул ей толстую пачку зеленых бумажек со словами:
–Вот обещанный долг. Ты приготовила завтрак?
–Н-нет… Я думала, вы уже не придете, Лу. Я было решила… Я сейчас мигом, – она схватила деньги и увидела, что в пачке было значительно больше, чем четыреста долларов. – Вы, наверное что-то перепутали, ведь здесь…
–Десять тысяч, только баксов. Это тебе. И еще вот это, – и он протянул ей два килограммовых золотых слитка.
–Не надо, не надо, пожалуйста… – начала было она, хотя глазки у нее загорелись при виде золота, но Лу объявил, что это ей подарок и что она отказываться не имеет права. Она не стала спорить.
Пока она готовила, он затащил свою сумку в ванную и возился там, чем-то щелкая, лязгая и поскребывая. Когда Лу вышел оттуда со своей сумкой, она обнаружило, что в ванной все было чисто, но стоял какой-то странный запах.
–Почему в ванной пахнет бензином? Что ты там делал, Лу? – спросила она за завтраком.
–Да так, ничего особенного. Как-нибудь потом расскажу…
Она включила телевизор. Диктор встревоженным голосом рассказывал о взрыве на Савеловском вокзале. На другом канале в экстренном выпуске новостей говорилось о том, что неизвестный этим утром проник в загородный дом известного банкира ***, зверски убил его и унес с собой деньги и прочие ценности. «Остается загадкой, как убийца смог проникнуть в дом, не столкнувшись с охраной… Представители правоохранительных органов предполагают, что орудием убийства была бензопила».
–Что ты так странно на меня смотришь, – перестав жевать, спросил Лу.
Галя опустила глаза и покраснела.
–Собирайся. Сейчас мы поедем в центр. Ты знаешь, на каком троллейбусе отсюда лучше всего ехать до Театральной.
По пути Лу рассказывал интересные истории, беспрестанно шутил и просто восхитил Галю. Такого занятного человека она не встречала еще никогда.
Когда они спустились в метро, Лу поставил свою сумку посередине зала, снял очки, положил их в карман, достал из бокового кармана сумки сверток… Выпрямившись, он посмотрел на Галю, и она очень удивилась.
–Послушай, у тебя что, цветные линзы в глазах.
–Нет, почему?
–Да потому что они у тебя фиолетовые, как очки…
–Ну и что? Это нормальный цвет. А вообще, каждый человек при желании может изменять цвет радужной оболочки, но почти все про это забыли, – он посмотрел на нее пристально, и глаза за пару секунд последовательно приняли все цвета радуги, вновь остановившись на фиолетовом.
–Просто фиолетовый – мой любимый.
Он одел мясницкий фартук, которым оказался сверток, натянул черные резиновые перчатки… Прохожие странно на него посматривали. Он расстегнул главное отделение сумки, откинул брезентовое покрывало и достал… идеально чистую, почти совсем новую бензопилу. Милиционер направился в его сторону, тревожно теребя свисток на груди. Люди, дико посматривая на странного интеллигента в фартуке, торопливо проходили мимо.
–Хорошая бензопила, финская. Легкая, заводится с пол-оборота, прямо на весу. Стартовый шнур идет как по маслу. Я уже проверял… Ты знаешь, мы не зря пришли сюда в час пик. Я должен расплатиться с одним товарищем… А! Вот и он. Привет, друг! – он подмигнул тому самому пареньку, с которым разговаривал в поезде, и дернул ручку стартера.
В этот момент у обоих перронов захлопнулись двери поездов, и огромный поток людей двигался к эскалатору. Своды метро на секунду огласил рев, сменившись мерным тарахтением. Знакомый сатанист побледнел, вскрикнул, выронил из руки бутылку пива и бросился к эскалатору. Люди запаниковали и с возгласами страха и ужаса ринулись туда же. Милиционер выхватил пистолет и закричал: «Стой! Стрелять буду!» и увидел, как сумасшедший с бензопилой отдал ему честь и отвернулся, направившись к эскалатору. Раздалось несколько выстрелов, но пули пролетели сквозь цель, не причинив ей вреда.
–Что ты хочешь сделать, Лу? – закричала, зажав уши руками и невольно присев при звуках выстрелов, Галя.
Люцифер не ответил и, вдавив до придела кнопку газа бензопилы, быстрыми шагами, почти бегом, двинулся к эскалатору. Люди, едущие вниз, побежали вверх, многие устремились по стоящему неподвижно эскалатору, так что море людей у подъема стало таять. Люцифер направил указательный палец на кабинку дежурного. Послышался треск, скрежет, и все три механические лестничные ленты побежали вниз с умопомрачительной скоростью. Милиционер неуверенно топтался посреди зала и вызывал по рации подкрепление. Люцифер, рыча и жужжа бензопилой, погрузился в людское море. «Ага! Попались! В очередь, в очередь, сукины дети!» Первой его жертвой оказался сатанист. Увидев кровавые брызги и услышав душераздирающие вопли, Галя в ужасе зажмурилась и отвернулась. Отвернемся и мы…
Ад продолжался несколько мнут, пока наконец мясник-энтузиаст не воскликнул патетически и горько: «Ну вот, бензин кончился!»
Он бросил агрегат и пошел к Гале, спотыкаясь о кровавые куски мяса. Она беззвучно рыдала.
–Ну-ну. Успокойся, – сказал Люцифер мягким голосом. – Я сказал, успокойся, Лилит! – добавил он жестко, через полминуты.
Она не в силах ослушаться перестала плакать и выпрямилась, смотря себе под ноги. Он в это время снимал перчатки и фартук. Удивительным было то, что на его костюм не попало ни капли крови. Даже ботинки каким-то чудом были совершенно чистыми.