Я снова умиляюсь действиями Невельского, таю в собственных ощущениях и не сразу понимаю, что он никуда не идет. Стоит и смотрит в упор. И в потемневшем взгляде столько всего, что у меня в буквальном смысле слабеют колени. И сердцу в груди становится тесно.
— В ресторан? — шевелю губами, не узнавая собственного голоса. — Или в бассейн?
От его улыбки по телу будто проходит разряд тока. Начинает сладко тянуть внизу живота, а между ног становится горячо и влажно.
А Лев крепче сжимает мои пальцы и шагает к двери соседнего номера. И когда ловит мой изумленный взгляд, усмехается, склоняясь к уху. Не целует — слегка прикусывает мочку и произносит дразнящим шепотом, пробуждая к жизни сотни мурашек, бросившихся в пляс по телу.
— Ты же не думаешь, что я упущу такую возможность? Я слишком долго этого ждал.
Прикладывает карту к замку и мгновенье спустя затягивает меня в номер вслед за собой. За спиной раздается щелчок закрывающейся двери, и мужчина обрушивается на мой рот. Уже не нежно, совсем не так, как прежде: как дикий, изголодавшийся зверь. Впивается жадным поцелуем, крадет мои вдохи, терзает губы, исследует, покоряет.
А я так сильно этого хочу, что утрачиваю и стыдливость, и все другие мысли. Лишь обрывочными вспышками мелькает в голове осознание того, что происходит. Сдернутое с постели покрывало. Разбросанная одежда. Свежая прохлада простыней под спиной. И его губы и руки. Везде. Опьяняющие, сумасшедшие, бесстыжие ласки. Искрящий, невероятный мир, какой-то волшебный, безумный полет вдвоем, когда теряется грань не только между телами, но и между душами. И нескончаемая, неповторимая музыка его признаний.
Глава 19
— Не прилично так улыбаться, — хмыкает Яна, перехватывая меня в коридоре у кухни. — Завидно же!
Я смотрю сначала на поднос в руках, пытаясь вспомнить, куда несу заказ, а потом — на подругу. Отвечаю как можно более сдержанно.
— Мы же все улыбаемся. Так положено на работе, забыла?
Янка снова хмыкает и качает головой.
— Э, нет, подруга. Положена дежурная улыбка, а у тебя на лице написано, что ты все еще там.
— Где там? — пытаюсь увильнуть я, хотя понимаю, что она права. В своих мыслях я по-прежнему в том номере потрясающего загородного отеля. В ЕГО руках. Выходные прошли, и нам пришлось уехать, а мои чувства стали только сильнее. И теперь я действительно ни о чем другом не могу думать.
— Ой, перестань! — отмахивается Яна. — От меня-то можешь не скрывать. Он правда настолько потрясающий? Я никогда тебя такой счастливой не видела.
Потрясающий? Это слишком слабо сказано. У меня даже нет подходящих определений, которые хотя бы примерно могли отразить, что я чувствую на самом деле.
— Он еще лучше… — шепчу еле слышно, крепче сжимая поднос и пытаясь увернуться от пронырливого внимания Яны. Это очень личное, чтобы делиться такими впечатлениями. Не хочу обсуждать случившееся ни с кем. Даже с лучшей подругой. Мне бы только дождаться конца смены и новой встречи. У Льва какое-то мероприятие на другом конце города, и в ресторане его сегодня нет, но он обещал забрать Соню из сада и вместе с ней встретить меня с работы. Чтобы сходить куда-то втроем.
Яна довольно улыбается и коротко чмокает меня в щеку.
— Как же я рада за тебя, Варь. Ты заслужила право быть счастливой.
Не заслужила, но это неважно. Есть то, что есть. Мое невозможное, удивительное счастье. Наше на троих.
Убегаю к столику, а потом к следующему, сегодня торопясь и стараясь, как никогда. Скорее бы вечер!
Даже на придирки Виктории сегодня не обращаю внимания. Пусть делает и говорит, что хочет! За спиной как будто крылья расправились, и я на самом деле готова взлететь. Над всеми проблемами и трудностями, туда, где так хорошо, и где есть он. Сейчас мне трудно хоть чем-то испортить настроение.
Но неожиданно выясняется, что я ошиблась. Слышу грозный окрик Логиновой и ловлю ее почти злой взгляд, указывающий на соседний зал.
— Долго тебя ждать, Погодина? Второй столик у окна, поторопись!
И я тороплюсь, уверенная, что новый заказ выполню с легкостью, но минуту спустя спотыкаюсь и замираю, с ужасом рассматривая посетительницу. Не стоит и надеяться на совпадение или ошибку, торжествующая улыбка женщины не оставляет сомнений: Ольга Невельская действительно пожелала видеть именно меня.
— Ну и что же ты застыла? — приподнимает она бровь.
— Простите, — я мотаю головой, пытаясь собраться с мыслями и унять внезапно возникшую дрожь в коленях. — Вам как обычно, Ольга Витальевна?
Женщина опять усмехается.
— Оставь, я уже сделала заказ. Садись, — она указывает на место напротив себя. — нам надо поговорить.
— О чем? — сиплю я, все же не справляясь с волнением. Присаживаюсь на самый краешек дивана и поднимаю на нее глаза.
— А разве не о чем? — улыбка исчезает, и ее лицо каменеет. — Например, о том, что ты спишь с моим мужем.
Она права, и мы обе прекрасно это знаем. Вряд ли есть смысл утверждать обратное. Я не хочу скрывать наши отношения ни от кого, да и Лев обещал поговорить с женой. Вот, похоже, поговорил…
А мне разговаривать с ней хочется меньше всего на свете. Пусть их браку пришел конец, и у самой Ольги давно другой мужчина, я все равно испытываю неловкость. Нет, не вину, потому что не считаю, что мы с Львом сделали что-то плохое. Но с огромным удовольствием предпочла бы сейчас вернуться к работе. Не сидеть рядом с его женой и уже тем более не слушать, что она собирается мне сказать.
— Ну и что же ты замолчала? — женщина снова улыбается, но от этой ее улыбки становится жутковато. Не знаю, не представляю, что последует дальше, но происходящее нравится все меньше.
Что принято говорить с таких случаях? Мне жаль? Но это не так. Чем бы ни закончились наши отношения, я не пожалею ни об одной минуте, проведенной с Невельским. И не забуду никогда.
Неожиданно понимаю, что мои мысли приобретают совсем невеселый поворот. Будто бы я предполагаю самый плохой вариант. Думаю о нашем с ним расставании. Но ведь Лев обещал, что будет рядом! Что решит любую проблему! И я верю ему… но смотрю сейчас на его жену, и чувствую, как липкий противный страх змеей ползет по спине.
— Да не съем я тебя, не пугайся! — Ольга снова кривит губы в неестественной улыбке. — Было бы из-за чего. Думаешь, ты у него одна такая? Или поверила в сказки про неземную любовь? Знаешь, сколько за эти годы сменилось женщин в его постели? Такое иногда случается в семьях, только это ничего не значит. Ничего, поняла?!
К горлу подкатывает горьковатый комок, и я начинаю кашлять, борясь с подступившей тошнотой. Что происходит?
Невельская прищуривается, рассматривая мою реакцию, а потом ее улыбка становится шире.
— Как ты думаешь, почему мы с ним до сих пор вместе? Спустя столько лет? И после всего, что было?
Я не знаю. Те варианты, что крутятся в голове, вряд ли можно рассматривать в качестве аргументов, да и озвучивать их вряд ли решусь. Но Ольга отвечает сама.
— Мы слишком через многое прошли, чтобы расстаться из-за какой-то дурехи, возомнившей, что она и есть его настоящая судьба.
Смотрит на меня в упор.
— Ты же знаешь про нашего сына? — ее скулы дергаются, а красивые черты лица искажаются гримасой боли. Я под столом сжимаю пальцы так, что ногти впиваются в ладони. Как бы там ни было, такого кошмара не пожелала бы даже ей. Если бы с Сонечкой что-то случилось…
Трясу головой, не позволяя развиваться подобным мыслям.
— Да, Лев говорил. Мне безумно жаль…
Невельская резко вскидывает руку, жестом останавливая меня.
— Засунь свою жалость… куда подальше. Я совсем не для этого вспомнила про Тима. Просто дело не в тебе.
Она зло смеется.
— Ему не ты нужна, а твоя дочь. Ради ребенка можно на многое пойти.
С последней фразой я согласилась бы, не раздумывая, но что означает все остальное? Лев ни за что не стал бы использовать меня, чтобы подобраться к Соне. Тем более, что я сама все ему рассказала…
— Сколько ты хочешь? — неожиданно выдает Ольга, и я застываю в недоумении. Понимаю все меньше. Что она мне предлагает и зачем?
— Влюбленная дура, — хмыкает Невельская. — Ему даже не пришлось прилагать усилий, чтобы тебя обаять, — она смотрит на меня почти снисходительно. — Ну что ж, тем проще. Повторяю вопрос: сколько?
— Что… сколько? — почему-то шепотом переспрашиваю я.
Женщина вздыхает, действительно рассматривая меня, как полнейшую идиотку.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы ты согласилась отдать ему дочь?
Наверно я и впрямь сошла с ума, и это мне сейчас просто мерещится. Потому что в реальности ничего подобного просто не может быть. Бред какой-то! Она же не может…
— Я никому никогда не отдам Соню. Даже ее отцу!
— Ну и дура, — тут же отзывается Ольга. — Какая жизнь у нее будет с тобой? На нищенскую зарплату официантки? Постоянные чужие тетки в виде нянь, которые только и ждут, как бы побыстрее свалить и которым наплевать на ребенка. Вечная нехватка денег. Она будет завидовать подружкам, которые одеты лучше нее и с каждым годом все больше тебя ненавидеть за то, чего ты ее лишила.
— Я люблю Соню! И все сделаю для ее счастья! — странная вязкость во рту не позволяет внятно произносить слова.
— И что же ты сделаешь? — ухмыляется сидящая напротив меня женщина, — Возьмешь очередную подработку? Снова заставишь дочку находиться рядом с чужими людьми, пока будешь зарабатывать свои копейки? Думаешь, она скажет тебе спасибо? Сколько вечеров в месяц ты проводишь вместе с ней?
— Каждую свободную минуту! — я сглатываю и жмурюсь, пытаясь скрыть подступающие слезы.
— Вот именно — минуту! Их ведь можно пересчитать по пальцам! Она каждый день скучает, дожидаясь тебя, а потом все повторяется заново! И так без конца! Уверена, что это и есть счастье?
Мне становится по-настоящему жутко. Откуда она все знает? Неужели Лев мог рассказать? Нет, немыслимо!
Я миллион раз корила себя за то, что