уделяю Сонечке недостаточно внимания. Каждый день, каждый вечер, когда вынуждена была уходить. Да, делала это ради нее, ради ее счастья, но все равно легче не становилось. Чувство вины никуда не девалось.
— У нас есть средства и возможности сделать твою дочь по-настоящему счастливой. Лев успел ее полюбить, — задумчиво проговаривает Ольга, а меня разве что на диване не подкидывает от накатившей обиды.
— Но она моя дочь!
Женщина пожимает плечами.
— Так никто же и не спорит. Вы сможете видеться в любое время… если, конечно, Соня захочет.
— Даже слушать подобный бред не буду! — я вскакиваю, едва не сдергивая скатерть с посудой со стола. Не вижу смысла продолжать этот разговор! Скорее умру, чем позволю кому-то забрать дочку. Даже если этот кто-то — ее родной отец и мой любимый человек. Без любви я смогу прожить, а вот без Сонечки — нет.
— Да ты не торопись делать выводы, подумай, — теперь мне хочется ударить по этому красивому лицу, чтобы стереть с него ухмылку, и я прячу руки за спиной, чтобы действительно не вцепиться в женщину.
— Не о чем думать! — почти кричу, не обращая внимания, что на нас смотрят сидящие за другими столиками посетители. Плевать! Разворачиваюсь и почти бегом вылетаю из зала, слыша за спиной ехидный смех Ольги Невельской.
Глава 20
— Эй, ты чего? — до меня не сразу доходит, что кто-то трясет за плечо и почти кричит в ухо. В голове такой сумбур, что я с трудом соображаю. Поднимаю глаза, растерянно рассматривая перепуганную Яну. Подруга уставилась на меня в упор, а ее глаза сделались круглые и огромные, как блюдца. — Варь, что случилось? Ты же полчаса назад от счастья чуть ли не летала! А сейчас выглядишь так, как будто кто-то умер.
— Нет-нет, — я отчаянно трясу головой. — Никто не умер! Все… — хочу сказать «хорошо», но у меня не выходит. Потому что это ни разу не хорошо. То, что сказала мне Ольга Невельская — какая-то дикость, что-то неестественное и ненормальное. Мне бы забыть обо всем, да только не получается, а еще почему-то кажется, что эта женщина так просто не остановится.
— Что она тебе наговорила? — не дождавшись ответа, Яна продолжает. — Я же видела, что вы разговаривали. Она поняла, что ее время кончилось и муж выбрал другую женщину? Гадостей наболтала? Варь, не бери в голову!
Подруга сжимает мое плечо.
— Варя, слышишь? Я уверена, все, что эта болтовня — просто чтобы зацепить тебя, не боялась бы — не стала бы ничего предпринимать.
— Чего ей бояться? — слова неприятно царапают горло. Если кому-то и страшно сейчас, то это мне. Так страшно, что почти трясет. Сердце колотится, как бешеное.
Разумеется, я ни за что на свете не приму предложение Невельской. Но если ей пришла в голову эта безумная идея, кто знает, до чего она еще может додуматься и что предпринять.
— Ва-а-аря, да очнись ты! — подруга слегка встряхивает меня. — Выглядишь так, будто она не только мужа собирается вернуть, но и дочку твою отобрать.
Тело прошибает судорогой, и у меня начинают стучать зубы. Речь ведь именно об этом, только я не в состоянии что-то обсуждать. Мне такое даже озвучивать жутко, словно произнося подобный бред вслух, я каким-то образом приближаю его.
В этот момент звенит мой телефон. Вернее, вибрирует в кармане фартука, находясь на беззвучном режиме. Вытаскиваю и вижу на экране имя Льва. И закусываю губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы.
Как быстро все может измениться! Ведь всего несколько минут назад я так ждала этого звонка, мечтала о том, как мы встретимся и что будет дальше. А сейчас не могу решиться ответить.
Не знаю, что делать. Рассказать ему обо всем? А если… Меня будто ледяной водой окатывает, когда снова повторяю про себя слова Ольги. Мог ли Лев действительно воспользоваться ситуацией, чтобы добраться до моей дочери? Это было бы проще простого — я рядом с ним на все готова.
— Варя, ответь! — настаивает подруга, снова начиная трясти меня за плечо.
Я закрываю глаза. Действительно, надо собраться и ответить. Он сейчас с Соней, уже должен был забрать ее. Значит, я просто не имею права молчать. Надо проглотить свои переживания и сделать все, чтобы поскорее закончить работу и увидеть дочь.
Провожу по экрану дрожащим пальцем, принимая вызов.
— Как дела, милая? Мы ждем тебя, — теплый бархатный голос проникает глубоко-глубоко, оживляя самые сокровенные чувства.
«Мы»… Как же хочется поверить ему! Довериться. Действительно принять эту возможность о «нас».
— Я освобожусь примерно через час, — все-таки выдавливаю из себя. — Как Соня?
— Все хорошо, — тут же отзывается Лев, но что-то неуловимо меняется в его голосе. — Только соскучилась по тебе. Мы соскучились. До встречи, Варенька.
Я плохо помню, как дорабатываю этот час. Улыбаюсь клиентам, руки продолжают делать знакомую работу, а мысли находятся далеко. С ними. С Сонечкой и ее отцом.
Выхожу из ресторана — и дочка летит навстречу, счастливо смеясь. Обнимает меня за талию, начиная рассказывать сразу обо всех новостях.
Лев подходит следом, рассматривает меня с нескрываемой нежностью. Протягивает огромный букет бледно-розовых роз. Цветы великолепны, а у меня — мурашки по коже, а переполняющие чувства сродни панике.
Мы ведь даже не отошли от ресторана. Может увидеть кто угодно. А ситуация более чем говорящая.
Так не ведут себя начальник и подчиненная. И просто коллеги. И знакомые. Только влюбленные, но после разговора с Ольгой я совсем не уверена, что готова заявить о своих чувствах всему свету.
Лев склоняется ко мне, но я уворачиваюсь от поцелуя. Смотрю на мужчину с виноватой улыбкой.
— Нас ведь могут заметить…
— И что? — приподнимает он бровь. — Ты стесняешься? — его взгляд твердеет. — Будем играть в тайный роман? Как долго?
Я молчу, долго молчу, и тогда он продолжает:
— Варь, мы, кажется, уже вышли из того возраста, когда прячутся и обжимаются по углам.
— Ты… говорил с женой? — знаю, что говорил, иначе она не заявилась бы ко мне. Но мне надо услышать это от него. Понять… сама не знаю, что.
— Да, я все ей рассказал, — ровно отвечает Лев.
Почему он так спокоен? У меня внутри скребут кошки, а от противного липкого страха почти колотит. Неужели ему Ольга сказала другое? Не попыталась помешать расставанию, никак не воспротивилась?
— И… что она ответила?
Мужчина невесело хмыкает.
— Не обрадовалась. Но я и не ждал ничего другого. Это не будет просто и быстро.
Он подходит вплотную, обнимает меня за плечи, привлекая к себе, и все-таки целует, коротко, но жарко. Сплетает наши пальцы.
— Идем?
За вторую его руку цепляется Соня, продолжая болтать и смеяться. Хорошо хоть она не понимает, что со мной происходит.
— Дядя Лева, а мороженое? Ты обещал!
— Обязательно, малыш, вот только развеселим твою мамочку. Она, кажется, устала и загрустила.
Мужчина ведет губами по виску к уху, ничуть не беспокоясь, что мы находимся на улице.
— Что случилось?
Я понимаю, что стискиваю его руку слишком крепко. Так, что собственные пальцы немеют. Мне страшно, безумно страшно остаться без него. Страшно, что хоть что-то из сказанного Ольгой может оказаться правдой.
Я ведь давным-давно поставила на себе крест. Не надеялась уже ни на что, ни на какие серьезные отношения. И, тем более, не могла представить, что рядом окажется кто-то, похожий на Льва.
— Расскажи, что тебя беспокоит. Родная, я смогу помочь!
Он выглядит таким искренним. Таким настоящим. Я прямо-таки физически ощущаю исходящее от него тепло.
Очень хочется все рассказать. Поделиться тем, что терзает душу. Я даже приоткрываю рот, но… почему-то продолжаю молчать. Лишь прижимаюсь щекой к его плечу и приказываю себе успокоиться. Поднимаю букет повыше, склоняясь лицом к душистым шелковым лепесткам.
— Все хорошо, я просто действительно устала. День был длинным. Соскучилась.
Он снова целует меня. Останавливается прямо посреди улицы, накрывает губы своими, и в этом поцелуе столько всего, что меня вроде бы отпускает. Я расслабляюсь, наконец, отдаваясь его страсти, которая с каждым мгновеньем становится все очевидней. Соня хохочет, прыгая вокруг нас и приговаривая что-то вроде тили-теста. Наверно, со стороны мы похожи на счастливую семью. Вот только рядом со мной — чужой муж, жена которого и не собирается с ним расставаться. И хотя мне и удалось избавиться на какое-то время от раздирающего волнения, проблема-то никуда не делась. И может, зря я решила утаить от Льва наш с Ольгой разговор?
Идем в кафе, где Лев покупает нам всем мороженое. Мы и раньше практиковали такое с Соней, но почему-то сейчас все иначе воспринимается. Будто я такая же маленькая и беззаботная, как дочка. Могу позволить себе просто полакомиться мороженым… и не думать ни о чем.
И мне очень хочется не думать. Выкинуть из головы, из сердца слова Невельской, расслабиться и наслаждаться жизнью. С самым лучшим мужчиной.
Лев говорит в основном с Сонечкой, но мне достаточно тех горячих взглядов, которые он то и дело бросает на меня. Будто ласкает, не прикасаясь. И внутри все переворачивается, и я млею и таю, как мороженное в креманке. И от собственных совершенно бесстыжих фантазий становится жарко.
А потом мы долго гуляем в небольшом скверике недалеко от дома. Соня развлекается на детской площадке, время от времени подбегая к нам, довольная и счастливая. А мы… мы ведём себя, как два глупых влюбленных подростка. Обнимаемся украдкой и так же украдкой обмениваемся поцелуями, короткими, но от того не менее сладкими.
Я, кажется, даже забываю о том, что наговорила мне Ольга. Или очень стараюсь забыть. В конце концов, это можно списать на обиду женщины, которой муж сообщил о предстоящем разводе. Несмотря ни на что, слышать о таком непросто.
Расслабляюсь в объятьях Льва и между приступами эйфории анализирую то, что случилось. По сути, Ольга — несчастная женщина. Ей такое пришлось пережить, что никому не пожелаешь. И отношения с когда-то любимым мужем давно сошли на нет.