- Кать, успокойся. Надо обдумать все. - Тянет к себе и обнимает, прижимая к себе. - Катюш, даже если все сделать правильно, никто не знает, какие последствия могут быть для организма. Я не могу рисковать твоей жизнью.
- А в столице есть такие врачи? Я найду другого врача, там другая аппаратура, если ты это не сделаешь.
- Кать, рассказать, какие у женщин последствия могут быть после абортов? Мы можем спровоцировать и второго ребенка, а потом тебя может ждать бесплодие. Вероятно, ты захочешь еще иметь детей. Кать, подумай. Я знаю, что не смогу контролировать тебя постоянно, но хочу переубедить.
Он не понимает, для него это все взгляд со стороны. У нас что? Мы поцеловались с ним два раза. Через неделю он уйдет, а я останусь с ребенком и без мужа. Даже алименты не с кого будет взять.
- Ладно, ты прав.
- Точно не будешь ничего делать?
- Если ты говоришь, что это опасно, значит, на самом деле опасно.
Прости, что обманываю, но тебе меня никогда не понять.
Глава 11. Четыре месяца
Целью моей жизни теперь становится спрятать беременность и найти врача, который поможет сделать этот селективный аборт. Где только его найти, чтобы нелегально мог это сделать?
Может, в той клинике, где УЗИ делали с Сашей? Там же хорошее оборудование. Надо только как-то найти оттуда врача. И просто так никто не сделает. Деньги нужны.
У меня есть немного сбережений. У Машки можно одолжить. Даже у Кирилла стрясу, скажу, что надо для ребёнка покупать вещи. Притворюсь, что решила оставить себе. Зарплату еще должны дать, если не задержат.
Вытираю влажные ладошки и брюки. Никто не должен знать. Они будут останавливать, а я уже все решила. Никаких чужих детей. Я не смогу его полюбить и отдать в детдом тоже не смогу. Об аборте я жалеть не буду. Я уже это знаю.
Поднимаюсь и иду к начальнику, чтобы отпроситься на пару часов вечером. Не понимаю, с чего начать и куда идти, но что-то делать надо.
- Владимир Александрович, можно?
- Заходи, Катерина. – Вроде и не делает ничего плохого, но я чувствую недовольство. Ему мои постоянные отлучки уже надоели. Уволил бы, да боится.
- Могу я отпроситься сегодня, пораньше уйти?
- Могла и не спрашивать. Катя, может, тебе уже декретный отпуск оформить?
Я открываю рот и смотрю на него. Откуда знает? И все знают, значит?
- Что смотришь? Видели тебя у врача. Залетела? - Я киваю в ответ. - Рожать будешь? - Неопределенно пожимаю плечами. – Помощь нужна?
- А вы знаете кого-то, кто может прервать беременность?
- Ну, есть одна знакомая. Позвонить?
- Да. - Сложность операции не хочу пока рассказывать. Об этом лучше наедине и на месте.
- Подожди. - Начальник не спеша вынимает свою записную книжку из портфеля, листает и набирает номер. Я все также стою в дверях. Присаживаться мне никто не предлагает. От волнения в туалет хочется, но приходится терпеть. Если это малейшая зацепка для решения моей проблемы, то я ей воспользуюсь. - Егоровна, доброго здравия… Как Павел?... Ну и хорошо. Тут у меня девушка есть. Поможешь?... Ага… Ты с ней тогда обо всем поговоришь. - Смотрю на него молча. Надежда греет сердце. Уже все равно как, лишь бы помогли. Закончив разговор, Владимир Александрович что-то записывает на бумажке и передает мне. - Придешь к ней в обед. Там обговорите все.
- Спасибо.
- Давай, мне работница нужна. Не хочу никого искать. Делай свои дела и возвращайся к работе, а то, как морковь вареная ходишь.
Киваю и иду к выходу. Обманываю его сейчас и потом надо будет что-то придумать, чтобы скрыть ребенка, родить, отдать и выйти на работу, забыть все как самый ужасный сон.
Вечером поликлинике меня встречает женщина в возрасте.
- Я от Владимира Александровича.
- Да-да, идите на кресло и рассказывайте, что у вас.
- У меня беременность, - выдыхаю и иду на осмотр.
Ложусь. Расслабляюсь.
- Так у вас уже срок большой, чего затянули так? – Нотки сомнения слышу, но все же это не категоричное «нет».
- А вы делали на таком сроке аборт?
- Аборт можно делать на любом сроке.
- У меня необычный случай.
- И что необычного?
- У меня… двойня и я хочу оставить один плод.
Женщина замирает. Смотрит на меня. Оценивает риски и последствия.
- Это дорого стоит и никаких гарантий.
- Я согласна.
- Точно? – киваю уверенно. – Одевайся.
Врач садится за стол, я одеваюсь.
- Придешь завтра, в семь вечера. Но не сюда, адрес я напишу. Купишь и принесешь то, что указала, сумма написана. Не одна только приходи. Надо, чтобы кто-то проводил тебя до дома потом.
- Хорошо.
- Понимаешь же, что это опасно? Если что, то мы ни причем.
- Ну, вы же удалите только одного.
- Да.
На работу возвращаюсь уставшая. Деньги подбиваю, много еще надо. Завтра соберу как-нибудь. Если что, остаток отдам позже.
Перед зданием работы натыкаюсь на автомобиль моего водителя.
Передёргивает неприятной дрожью. А вдруг меня видели? А вдруг знают о моих планах?
- Катерина, где вы были?
- В магазин ходила. – Он осматривает меня. Верит, не верит, не понятно.
- Садитесь в машину.
- Зачем?
- Делайте, что я говорю.
Если они следили и что-то узнали, мне конец. Закроют и не выпустят никуда. План с абортом никогда уже не осуществить. По маске безразличия на лице не понять ничего. Он лишь исполнитель чьих-то приказов.
Мы едем в направлении выезда из города. Водитель молчит. Я в замешательстве и перебираю ткань на юбке. Куда? Зачем? Страшно спросить, чтобы не усугубить все.
Надо придумывать, как выкручиваться, если что. Правду им знать нельзя. Слишком опасно. Может, сказать, что заболела и обратилась к врачу? Нет, так Сашу подставлю.
Выезжаем за черту города. Точно везут в какой-то дом загородный, чтобы там меня закрыть, пока не рожу. Как не подумала, что за мной следят?
Не успела. Мне бы денек и я бы избавилась от одного плода.
С другой стороны, если бы следили, то пришли бы в кабинет или возле клиники перехватили. А меня ведь возле работы встретили. Но начальник знал, куда я пошла. Припугни его чуток и сразу все сдаст.
- Куда мы едем?
- Съездим в областной центр, - это еще зачем? - Шеф хочет сделать точное обследование, чтобы узнать пол ребенка или детей.
Напряжение сбрасывается. Они не знают. Они ничего не знают.
Вух!
У них свои цели. Пусть. Так даже лучше. Может, сейчас проверят, узнают и заберут двоих деток. Я даже обещаю лучше относиться к своему здоровью, если они согласятся забрать их.
Маленькая надежда из крошечной искорки превращается в огромный шар. Греет изнутри. Если скажут, что заберут двоих, я и думать не буду об аборте. Выношу уже как-нибудь двоих. Скоро полсрока будет. Половину же выходила и вторую выхожу.
Так и есть. Я расслабляюсь на заднем сидении автомобиля и дремлю.
Спустя час, наверное, въезжаем в областной центр. Давно тут не была. Когда-то мечтала тут жить, потом не сложилось. Квартира родительская там, да и Кирилл тоже. Без меня черти что с ним там станет.
Тормозим возле здания. Я жду, не выскакиваю первой, держу психологическую дистанцию. С чего они вдруг решили узнать пол детей? Может, все-таки знают про мысли об аборте? Хотят сами это сделать или наоборот не допустить? Когда уже будет какая-то определенность.
- Выходим, - водитель открывает мне дверь и подает руку. Я не спорю, делаю все, как говорят. Иду за ним.
Он о чем-то договаривается, я тону в мыслях и пропускаю все. Просто иду за ним. По лестнице, коридор, дверь. Он со мной заходит.
В нормальной семье муж ходит с женой на такие процедуры. Я же хожу непонятно с кем. Даже, если спросят, не знаю, что отвечать.
Благо мне не задают лишние вопросы.
Прохладный датчик медленно скользит по животу, врач щелкает чем-то. Я поворачиваю голову, чтобы что-то рассмотреть, но ничего не вижу. Экран отвернут от меня. Да и что там увидишь.
- Дихориальная диамниотическая двойня. У каждого плода своя плацента, и свое околоплодное пространство. Первый плод мужского пола, второй, - задерживается и рассматривает, - тоже. УЗИ надо проводить каждые четыре недели, чтобы своевременно выявить осложнения. Показатели в норме. При такой форме беременности это не близнецы.
Приговор обжалованию не подлежит.
Мальчики, не близнецы. Значит, внешность будет разная. Найти друг друга в этом мире, даже в пределах одной страны нереально.
Водитель рассчитывается с врачом и кивает мне на дверь. На улице уже достает телефон и сразу набирает кого-то.
Я таких телефонов и не видела даже еще. Только в фильмах, у бандитов. Удобно, наверное, когда провод не нужен и можно было звонить и с кем-то разговаривать. Водитель пересказывает все, что услышал от врача. Долго слушает ответ.
Отключается.
Мы молча садимся в машину. Напряжение внутри только нарастает. Мутить начинает, а еще ехать домой долго. Почему он молчит? Что они решили? Неужели не понятно, что это важно для меня очень?
В тишине едем по городу. Я жду, надеюсь, что он сам начнет говорить, но, видимо, не дождусь. Я инкубатор, а его не спрашивают о том, кого вынашивать. Заложили материал и ждут результат.
- Что со вторым ребенком решили? - спрашиваю сама.
- А что со вторым ребенком? - кивает, обернувшись, и снова возвращает внимание к дороге. - Врач же сказал, все нормально.
- В договоре прописано, что нужен один ребенок, что мне делать со вторым?
- Пока ваша главная задача - выносить здорового ребенка.
- Но у меня их два. Два мальчика. Неужели этот человек бросит второго сына?
- Два сына - это никому ненужное соперничество. Заказ был на одного наследника. То, что они не близнецы, только все упростило.
- Я могу делать со вторым ребенком, что захочу?
- Нет. Нам нужен выбор. Заберем того мальчика, кто будет крепче и здоровее.
Больше не вижу смысла с ним разговаривать. Прикрываю глаза и делаю вид, что сплю.