Залилась краской. Даже не заметила, как он вытер голову и теперь стоял с насмешливым выражением на лице и рассматривал меня.
– И ничего не мечтательное выражение, я просто… Задумалась. И не то чтобы я жалуюсь, но с чего вдруг вы решили от своих слов отказаться? А как же: «Ты будешь в моей постели» и все такое?
Ни за что не признаюсь ему, что в глубине души даже обидно стало. Наверное, все равно вопреки логике хотелось его внимания. Или защиты. Кажется, у господина Дворянского это неплохо получается. Кулаками махать за мою честь.
– Я пришла поинтересоваться, во сколько завтра вставать и где моя техника. А вы тут… Сверкаете колбасой своей ливерной!
Сосиской! Надо было сказать «сосиской»! Палево, Варвара, па-ле-во! Ещ е подумает, что я содержимое его гениталий превозношу. Но, кажется, он настолько обалдел от самого сравнения, что даже прикрылся.
Пронесло. А я сразу в панику. Но ведь ничего страшного, верно? Теперь только мужчина смотрел хмуро и настороженно. Будешь знать, как затаскивать бедных принцесс в логово зверя… Понесло меня опять.
– Я бы лично разбудил, не переживайте. После сегодняшнего происшествия и развратного танца на шесте…
– Это пилон, – перебила я незадачливого дилетанта.
Руслана бы ему его колбасу открутила за такое неуважение к своему главному и горячо любимому спортивному снаряду. И вообще!
Деловито сообщила:
– Шест у вас в… кхм, ну, вы поняли… И сами вы развратный! Я исполняла танец с акробатическими элементами. Это вам не стриптиз танцевать, как те дамочки. Здесь искусство!
Илья закатил глаза:
– Искусство, после которого мой фотограф остался в одном белье.
Ууу. Пуританин. В одном белье я осталась, когда он набросился на меня в комнате. Только напоминать об этом как-то не хотелось сейчас. Особенно когда под махровым халатом не было ничего.
– Очень жаль, Илья Мстиславович, что вы такой недалекий и только вот на таких вот дамочек «на шесте» и смотрите. Я вам билет подарю на выступление своей наставницы в этом виде спорта. Просвещу.
Может, заодно и домик сменит. Ну не верю, что генеральный такой крупной компании не может себе позволить жить нормально. Что это за хоромы доисторические!?
Но и эту тему поднимать не стала, кажется, кто-то слишком бурно реагирует на подобные замечания. Врос корнями в старинное здание, так сказать.
Он пилил меня взглядом, а мой нет-нет да сползал с лица на голую грудь, по которой стекали капельки воды. Чувствовала, как царапали ткань возбужденные соски, и радовалась, что халат такой толстый.
Веду себя как мальчик-подросток, которому грудь женскую без лифчика первый раз показали. Не хватало еще, чтобы очки запотели для полного счастья. Вот позору-то не оберешься тогда…
– Ваша техника у Красовского, Вячеслава Спартаковича. Как немного отдохнем, утром поступите в его распоряжение на сутки. Там надо отснять определенный материал. Дальше придумаю, что с вами делать.
Угу, придумает он. Что на этот раз, опять стриптиз-клуб? Или, может, сразу на тройничок позовет? Что мелочиться? Хотя если он решит устроить командировку на Лазурном берегу, то не факт, что откажусь. На море страсть как долго не была. С того самого…
– И не надо так на меня смотреть. Больше экспериментов над вами проводить не буду. Исключительно работа в относительно нормальном графике, насколько это возможно.
Вот и добавить нечего. Открыла рот и тут же его закрыла. Ну лааадно. Без экспериментов так без экспериментов. Надеюсь, я не заскучаю, хотя первый авансовый транш через пару дней, как обещал Дворянский-старший, должен значительно поднять и рабочий настрой, и уровень суеты.
Все-таки переезд планировать надо поближе к начальствующему телу. Точнее, к месту работы. Там, глядишь, и думать перестану о том, как вооон та капелька воды скользит по каменным загорелым мышцам, спускаясь все ниже, к ливерной колбасе…
– Вам все понятно, Варвара Олеговна?
Понятно, понятно. Только уходить ну очень не хочется. Как представлю комнату в зеленых тонах с гобеленом, с которого на меня таращится нечто, так передергивает. Но все же нехотя кивнула.
– Тогда прошу покинуть комнату и дать мне тоже немного отдохнуть. Все же вечер выдался волнительный.
Вашими силами, дражайший босс, вашими силами.
Замялась, дергано встав и переступая с ноги на ногу. Виновато уставилась в пол, не зная, как сказать, что боюсь ночевать одна в этой страшной комнате. Заметила в углу небольшой диванчик.
Гордость или нервный срыв? Да мне хватит на сегодня переживаний, пожалуй. Подняла жалобный взгляд на мужчину:
– А можно я здесь на диванчике аккуратно?
Он прищурился и с недоверием оглядел меня. В стальных глазах промелькнуло подозрение, усугублявшееся нашими странными нарядами.
– С какой это радости?
То ли ему действительно стало интересно, то ли просто хотел от меня избавиться поскорее. Я же сосредоточила внимание на прикроватной тумбочке.
Пузатой такой, деревянной, с вензелями, естественно. На ней стоял не менее фигуристый ночник, издававший слабое свечение из-под зеленого плафона. Снова зеленый. Поморщилась:
– Просто в новом месте одной после сегодняшнего крайне неуютно.
И уже сорвавшись на тихий визг, добавила:
– Боюсь я! Этот дом ваш из Средневековья словно следит за мной! И гобелен жуткий! Кто вообще ковры сейчас на стены вешает?!
Он закатил глаза, но на секунду я заметила в них искорки веселья.
– Это, между прочим, коллекционная вещь из Англии восемнадцатого века. Раритет, стоящий кучу денег.
Вот ни капли не сомневалась. Вслух же добавила:
– Да хоть ночной горшок ее величества королевы – я не могу там спать! Давайте я аккуратно на этой, вне сомнения очень старой и дорогущей, софе прилягу. Я буду тиха как мышка. Вот увидите, я даже не храплю!
– Зато храплю я, – сказал он, подходя к шкафу и с видом обреченного на смерть человека доставая подушку и одеяло.
Еле подавила в себе поросячий визг. Получилось! Босс, конечно, не собственная кроватка на краю столицы, но для временного успокоения сойдет. А там посплю и завтра же начну поиск подходящего жилья.
Илья буквально всучил мне белоснежное белье с вензелями – куда уж без них! – и молча направился ко второму шкафу. Как завороженная наблюдала, как он снимает полотенце и напряженно тянется к пижаме.
Мышцы на спине играли, когда он вытирался, а крепкая задница была какой-то уж совершенно совершенной. Гормоны в крови забурлили, словно вопя: «Ты гляди, какой самец! Бери горяченьким!»
Но я же контролирую себя. Поэтому зажмурилась и представила, как фотографирую здания. Большие такие длинные здания. Высооокие.
– Можешь открывать глаза, я оделся.
Распахнула ресницы и поняла, что босс стоит близко-близко. Одетый, слава богу. Он наклонился к моему уху и хриплым басом прошептал, запуская поезд мурашек:
– Один – один. Считай, это ответочка за твой танец.
Глава 16. Илья
Когда она смотрела на меня такими глазами, пришлось всю выдержку собрать в кулак. Никогда еще не встречал столь противоречивых девушек. Как правило, они были однозначны: эскортница – так пришла и сделала свое дело. Качественно, быстро, дорого. Сотрудница так сотрудница. Примерно та же схема.
А тут то язвительная стерва, то божий одуванчик, то ранимая трепетная лань. И так по кругу до бесконечности. Голова взрывается. Одним словом,, молодость.
Хотя за собой я не мог припомнить такого. Словно уже родился старым и серьезным. Готовым брать свое, не отступая ни шагу назад. Осталось определить, что есть мое.
Приставать к девушке, подвергшейся нападению, даже для меня перебор. Но еще не вечер. Думаю, эту тему мы откроем немного позже. Пока же действительно отправлю ее Красовскому. Создавать новый визуал, как он скажет.
А так, думаю, не составит особого труда затащить ее в постель. Ведь это всего лишь секс. Всего лишь вожделение. Ничего нового или необъяснимого. Именно к такому выводу и пришел.
Перевернулся на другой бок и посмотрел на самую странную картину, увиденную мною в этих стенах. На небольшом диванчике, закутавшись с головой в одеяло и свернувшись калачиком, лежала Варя.
Каштановые кудри свисали с подлокотника, и ей было явно неудобно. Но это не мешало девушке крепко сопеть. Сморило все-таки. А то: «Я не могу там спать, у гобелена есть глаза!» Чокнутая.
Что страшного в обычной комнате для гостей? Совсем с катушек человек съехал. Но спишем это на сегодняшний стресс. Иначе даже думать боюсь, что это может значить.
Она мило сопела и вошкалась, пытаясь принять позу поудобнее. И вот уже ее рука свалилась вниз, коснувшись пола. А потом и одеяло сползло с задницы, открывая вид на…
Задохнулся от возмущения. Она что, голая?! Это как понимать?
Тем не менее глаза словно прилипли к пышному бедру и аппетитной округлости. Несмотря на то, что она явно не в форме, задница у Вари отменная. Я это понял, еще когда немного отшлепал ее.
А если она еще и в зал ходить начнет… Возбуждение, которое до этого момента успешно удавалось держать под контролем, вырывалось наружу, сметая все на своем пути. Во рту пересохло, а эта зараза продолжала ерзать прямо на глазах.
Очки преспокойно лежали на небольшом столике, и ее лицо без них казалось более взрослым, что ли. На лбу залегла морщина, и девушка постоянно хмурилась во сне.
Надо не смотреть. Надо перевернуться на другой бок. Надо перестать пялиться на юное тело в метре от своей кровати. Причем абсолютно голое, прикрытое лишь куском одеяла, практически съехавшего вниз, и халатом, распахнувшимся на… Да она издевается!
Полы махрового укрытия разошлись окончательно, и эта чертовка словно специально выгнулась. Таким образом, вид уже даже пошлым и откровенным назвать нельзя. Чистая порнография!
У меня в спальне в метре от меня лежит голая женщина, а я, вместо того чтобы что-то сделать с ней, думаю и тупо пялюсь. И это при том, что и до этого вне сомнения провокационного момента хотел ее.