Хотя лучше уж озвученный в мыслях вариант, чем то, над чем мы с ней вместе сейчас страдали. М-да. Я, кажется, действительно идиот.
Столько лет выговаривал начальству и друзьям за ужасную кадровую политику, так гордился тем, что мне удалось собрать шикарную команду. Рабочую. Считал, что такого матёрого в бизнесе человека удивить сложно.
А потом в моей жизни появилась Попадайло – и все. Шаблоны порвались, границы рухнули, а принципы оказались в нокауте. И это всего за какую-то неделю.
Боюсь представить, что станется со мной, когда пройдёт год. Страшно подумать, что девушка учудит дальше. Хотя нельзя не признать – последние сведения, что она поведала мне, очень любопытны.
Девушка явно переживала, желая смягчить удар. Но хоть мое привычное непоколебимое состояние слегка пошатнулось, я все равно держал себя в руках. Выходы есть всегда. Особенно когда удаётся взглянуть на ситуацию через призму спокойствия.
Ей было очень сложно рассказать о том, что я идиот. Она честно пыталась подобрать слова и пожалеть мое самолюбие. Юлила и только путала витиеватыми фразами.
Юристка из неё в такие моменты была так себе, но терпимо. Всему можно научить, если есть база. А судя по тому, что Женя за полдня у меня под носом вселенский заговор раскрыла…
Должно быть, я и правда старею, раз не заметил такой бурной деятельности в самом сердце собственной фирмы. То-то бухгалтер моя из офиса на удаленку перевелась и сказала, что не хочет здесь появляться.
Теперь-то стало понятно, что это связано отнюдь не с тем, что ей добираться тяжело и возраст. Женщина просто не выдержала засилья латентного матриархата.
А Олимпиада Евлампиевна? Вот позвонил бы женщине да высказал. Она не могла не знать о том, что творилось. Но какой теперь смысл? Пусть носки свои дальше вяжет…
Подробности моего фиаско вскрывались медленно, но с толком. Потому что вытягивать информацию из то краснеющей, то бледнеющей Попадайло было тем ещё аттракционом.
Девушка, судя по всему, искренне жалела в этой ситуации меня. И пыталась спасти то самолюбие, то нервы, то честь. Тоже мне, защитница нашлась.
И если сперва на общем фоне это меня раздражало, то после стало умилять. Жанна Д’Арк прямо. Девушка в своей юношеской манере так отчаянно строила планы…
Ей бы идти речи толкать на Болотной площади или рассказывать, как пятилетку на заводе в три года выполним, сократив штат втрое. Забавная она все-таки.
Через час понял, что уже не слушаю, что там она щебечет, а просто любуюсь. В ней было столько жизни и задора! Искренняя, импульсивная, с растрёпанными светлыми волосами, она так яро кидалась грудью на амбразуру.
Не хотелось спускать ее с небес на землю, но рано или поздно все равно жизнь это сделает. Тяжело вздохнул и начал поучительно втолковывать:
– Евгения Олеговна, все равно придётся временно приостановить нашу деятельность. Конечно же, все срочное будет делаться, но не более. Пока найдём новых сотрудников, пока поставим все на рельсы…
Ей же всего двадцать три. Да что она может понимать в устройстве крупной контры? Бросил взгляд на пачку заявлений.
Наверное, сегодня я едва ли не впервые в жизни обращусь за советом к друзьям. Вот Илья со Славой удивятся. А ещё будут ржать как не в себя.
Вообще-то, это мое кредо – спасать их из жизненных и профессиональных передряг. Я чего только для них не делал за прошедшие несколько лет. Пусть отрабатывают.
– Да не надо никого набирать пока! И останавливать не надо. Дайте серым мышкам появиться себя. Простимулируйте их мужиками!
Едва не поперхнулся от столь странного предложения. Хорошо, чай пил. Попадайло напрочь отказалась варить мне кофе. Сказала, что сейчас не время подвергать опасности даже таких сотрудников, как она.
– Евгения Олеговна, у нас тут не стриптиз-клуб для одиноких женщин. И я в психологи не нанимался, а в стимуляторы и подавно.
– Да помню я, принципы и все такое…
Девушка фыркнула. Она забралась на диван с ногами, скинув туфли. Вот же негодница! Дерзкая и острая на язычок, без малейшего понятия о субординации.
И ведь при других по струнке вытягивается и прямо-таки в бизнес-леди превращается. А со мной словно тумблер переключается.
Я просто диву давался, глядя, как она умеет перечеркивать все мои негласные запреты. Женя вела себя себя в моем кабинете как дома. И где у неё эта волшебная кнопка, хотел бы я знать!
А ещё она казалась удивительно домашней. Так и хотелось ей печенек подсунуть под нос. Но я не любил сладкое и не держал его в зоне доступа. Она же увлеклась, щеки раскраснелись, а глаза горели идеями.
И вот как отказать при таком порыве? Поэтому, когда она стала объяснять, внимательно вслушался. Не хотелось проявлять скептицизм раньше времени. Хотя, в принципе, я уже все решил.
– Да все равно эти девки расфуфыренные не работали толком. Наверняка все спихнули на простых смертных. Считайте, зарплатный фонд перетряхнете. Пусть теперь те, кто этого достоин, перенимают бразды правления. Им бы уверенности и стимула…
Девушка задумалась, прикусывая край колпачка от ручки. Студенческие привычки забавная штука.
– И мужиков впридачу.
Я не смог сдержаться, за что получил весьма красноречивый взгляд. Попадайло несло, но предложения у неё были любопытные. Да только моя фирма не игрушка и не плацдарм для экспериментов.
Девушка же на полном серьезе ответила:
– Вы меня, конечно, простите, но у вас слишком много женщин работает. Им надо создать нормальную среду обитания. И конкуренцию, подтолкнуть к самореализации, и да, мужики тоже могут помочь!
Нет, определённо, день, когда она свалилась на меня, один из самых судьбоносных за последние месяцы.
Мужиков ей подавай… Ох, Попадайло.
Глава 18. Женя
В какой-то момент я поймала себя на мысли, что Муромский как-то странно смотрит на меня. Как на милого забавного котёнка. В клетке зоомагазина.
Не сразу, а постепенно пришло обидное осознание, что он не воспринимает мои слова всерьёз. Запал тут же пропал и появилась былая насторожённость.
Я с удивлением обнаружила, что в процессе «помощи» боссу несколько увлеклась и теперь с ногами в свободной позе сижу на диване. Это бывает. Не впервой!
Как-то раз на экзамене, когда предмет я знала очень хорошо, мы с преподавателем вступили в полемику. Спор выходил интересный и жаркий, давным-давно вышедший за рамки двух вопросов билета.
Нам было очень интересно, и в какой-то момент я даже ноги на стул умудрилась подобрать. Вот у того мужчины выражение лица точно такое же было, как у Муромского сейчас.
Стало неуютно. Тем более после того, как он озвучил своё непристойное предложение. Я совершенно не понимала, как себя вести, пока не увлеклась. А теперь свесила ноги и недовольно пробурчала:
– Прошу прощения, пойду работать, Александр Андреевич. Какие будут указания?
Естественно, он пропустил все мимо ушей. Мягко отодвинул мой гениальный план в сторону и попросил прийти к нему через полчаса, как только я отсортирую все заявления об уходе и доложу о потерях.
Ну, хоть догадался вызвать ту самую девушку из кадров. Теперь единственную и неповторимую. Так как в приёмную до этого момента заходили лишь самые прекрасные создания фирмы.
Я зло поплелась на место, раскладывать документы. Рабочий день уже перевалил к обеду, и есть хотелось нестерпимо. А вот где здесь питаются простые смертные, я так и не узнала.
Эх-х-х, а в столовой институтской сейчас булки мои любимые по двадцать пять рублей и драники. Не думала, что начну скучать по каким-то студенческим моментам, едва выйду за порог альма-матер.
Интересно, а я вообще вернусь туда? Может, мои одногруппники поостынут, включат мозги, в конце концов. Или займутся своими прямыми обязанностями – начнут готовиться к эпичному завершению обучения.
А ведь я даже диплом писать не начала. И темы нет… Его тоже надо будет пеперд Муромским защищать? А в какой форме? Что-то после недавнего предложения у меня весьма специфичные представления о том, как будет проходить оценочный процесс.
Стало немного грустно, что я попала в такую передрягу. Нет, мне все нравилось, просто я устала. И пока совершенно не понимала, куда меня ведёт жизнь.
В итоге в расстроенных чувствах сортировала заявления дольше отведённого времени. Да ещё и подносили их постоянно. То одна, то другая длиннорогая мадам, судя по всему, о правиле отработки двух недель и знать не знающая.
Мне пару раз казалось, что они кладут мне листки бумаги и убегают в закат, так как некоторые тащили с собой целые сумки вещей и канцелярки. Ну, раз Муромский меня слушать не хочет, то пусть сам разбирается.
Разберут его прекрасный офис по кусочкам, тогда будет знать, как умиляться своей потрясающе умной помощнице, вместо того чтобы слушать!
И вот дверь в очередной раз скрипнула, и я не выдержала:
– Вы не могли бы кучками собираться? Или запустить кого-то одного по отделам, и та бы все ваши заявления вместе принесла?
Я подняла глаза на выход и поняла, что немного ошиблась с адресатом. На входе стояла бледная как мел работяга из отдела кадров. Кажется, с нашей последней встречи она ещё больше сжалась и стала невыразительней.
Она едва не выскочила обратно, а я радушно пропищала:
– Извиняюсь, проходите, вы к Александру Андреевичу?
Прозвучало очень естественно. Словно я тут секретарствовала уже не одну неделю. Аж сама удивилась. Девушка же отчаянно, но, впрочем, согласно закивала.
– Я всё-таки позже зайду.
Кажется, выжившая сейчас потеряет сознание от волнения. Хотя, как по мне, так нет в этом ничего страшного. Я встала, настойчиво выдернула ее из дверного проёма и участливо поинтересовалась:
– Может, подсказать что? Как вас зовут?
Девушка пропищала что-то простенькое. Чую, с моими способностями вряд ли запомню.
– Приятно познакомиться, я Женя. Наш начальник сейчас в глубокой печали и уже готов кидаться грудью на сайт «Хедхантер» в поисках новых начальниц и как бы умных дамочек, но мы обе понимаем, что это ой как не факт.