твердить свое имя! Хранитель Традиций подсуетился, в камеру к мальчику лично явился», – прочитала я, видя ремарку «Читай с выражением!!!». «Нас еще и критикуют!» – обиделась Интуиция, вспоминая стопку грамот со школьных вечеров «Поэзии» для любителей пятерок и красивых бумажек.
«Чтобы я право твое доказал, дай-ка мне этот волшебный кинжал!» – прочитала я, глядя на Хранителя Традиций. Тот стал пятиться к двери, словно речь шла вовсе не о нем.
– Отсюда никто не выйдет, пока мы не узнаем, что произошло на самом деле! – рявкнул лорд в красном, а стража закрыла все двери и встала наготове, обнажив оружие.
– Я ничего не делал! Это – клевета! Мерзкая, грязная клевета! – заорал Хранитель, тыча в меня пальцем. – Лгунья! Да как ты смеешь? Я – Хранитель Традиций! Прояви уважение!
– Сказал не в стихах. Я в стихах для примера. А дальше что было, ты знаешь, Импэра! – закончил шарик, передавая слово мне.
– А дальше я могу рассказать прозой! – гаденько усмехнулась я, вспоминая вьорна из терна прекрасного принца. И тут же все рассказала, приправляя едкими ремарками и комментариями. «Ты что несешь?» – всхлипнула Интуиция. «Мудрое, доброе, вечное в массы!» – злорадно заметила я, повествуя о том дне, когда меня впервые обозвали Импэрой.
– Я не отдавал приказа убить! – верещал Хранитель Традиций, багровея и трясясь. – Кто же знал, что он – настоящий? Все они, самозванцы, на одно лицо! Имя не совпало! Сказали, что имя наследника начинается на «В»… И старуху из соседней камеры я не убивал! Не отдавал приказа! Я не… Они сами умерли! Сами! Я не отдавал приказа! Это лорд Бастиан! Нет, не вы! Ваш отец! А Импэра – драконоверка! Я обвиняю ее в драконоверстве! Шар, который она держит в руках, – часть драконьего культа! И то, что он отвечает на ее вопросы, означает лишь то, что она служит запрещенному культу и пользуется запрещенной магией! Казнить ее! Казнить!
Лорды переглянулись. По лицу толстяка поползла гадкая улыбка. Идея всем понравилась.
– Благодарим тебя, Импэра, за то, что ты выполнила свое предназначение, – усмехнулся брюнет, подходя ко мне. – Кронваэль благодарен тебе! Но, видишь ли, драконоверство по закону карается смертью! А вот и доказательство твоей вины! Все видели? Увы, таков закон. Не мы его придумали, но мы обязаны его выполнять.
Оно подошел еще ближе, взял меня одной рукой за подбородок, а другой выбил шарик у меня из рук.
– Ты возомнила себя властью, забыв о том, что власть в Кронваэле – это мы. И вот за это от тебя следует избавиться, – мое лицо развернули в сторону Совета лордов, которые смотрели на меня волками. Я краем глаза видела, как шар катится по полу, а лорд Бастиан ловко подхватывает его, с интересом разглядывая. – Ответы мы получили. Теперь твоя очередь получить награду! В камеру ее! Казнить!
– Постойте! – послышался взволнованный голос Бастиана. Он решительно двинулся к нам. – Есть такая традиция в Кронваэле, что свадьба может спасти от смерти… Подумайте сами? Вы ее казните, народ опомнится, начнется настоящий мятеж. Люди вооружены.
Предводитель дворянства заложил руки за спину и улыбнулся мне очаровательной улыбкой самого влюбленного на свете мужчины.
– Мой отец предупреждал, что будет мятеж! А нам только мятежа не хватало! Я предлагаю сыграть свадьбу по всем традициям! – с усмешкой предложил Бастиан, бросая на меня странный взгляд. – Враги сразу же потеряют к ней интерес, ибо она… хм… лишится своего дара… Люди воспримут эту свадьбу очень благосклонно… Посмотрите страницу двести шестьдесят восьмую, если не верите мне. Такое право давно не практиковалось, но оно есть. А детали мы обсудим…
Бастиан подошел ко мне и обнял меня, шепча на ухо:
– Я ведь не такой мерзавец, Импэра… Я обещал, что спасу тебя… А еще я говорил, что люблю тебя… А ты мне не верила… Почему ты мне не верила? И теперь я хочу спасти твою жизнь…
– Она же не благородных кровей! – возмутилась худосочная мадам в сиреневом, осматриваясь по сторонам в поисках поддержки. – Она же простолюдинка!
– Это не имеет значения! Главное, что она – невинна и чиста, – усмехнулся Бастиан, целуя меня в щеку и смыкая руки на моей талии. Какие нежности при нашей бедности!
– Ты с ума сошел? – испуганно прошептала я, понимая, что замуж как-то не планировала.
– Все будет хорошо, любовь моя… – меня обнимали и целовали в шею. – Не переживай… Я с тобой… Я тебя не брошу… Не хочу, чтобы тебя казнили, Импэра… Может быть, между нами не все было гладко, но я просто обязан спасти тебя…
Хранитель Традиций лихорадочно листал свой талмуд, а потом подозвал к себе лордов, нависших над книгой, как стервятники. Совет недоверчиво переглянулся, а потом медленно перевел взгляд на меня.
– Да, есть такая традиция, – вздохнул Хранитель, явно сожалея об этом прискорбном факте. – Но, как вы понимаете, свадьба должна пройти по всем канонам! Так что пусть счастливая невеста готовится, а мы пока обсудим церемонию.
Слышите этот скрежет? Это моя челюсть медленно скребет пол, пока на душе у меня скребутся кошки. Причем скребутся так интенсивно, как бы намекая на то, что месяца через два у них уже будут котята.
Если вопрос жизни и смерти, то почему бы и нет, собственно? Будь я шестнадцатилетней нецелованной барышней с заскоком «по любви», то уже бы вытирала собой пол, омывая его горючими слезами с вытьем: «Не хочууууу!» Но ведь я, скорее, – старая дева, в качестве мелодии вызова которой впору ставить Мендельсона, потому что «Поезд уходит!», и цепляться изо всех сил за любой вагон. Даже за голубой, в надежде заскочить на подножку и выдохнуть с облегчением, забрасывая в тамбур бесценный багаж жизненного опыта. Успела!
А если так посудить, то очень скоро я собираюсь мазать сопли по чужому надгробию со словами: «На кого ж ты меня покинул? Уродненький!», сморкаясь в копию документа о наследстве. Я, простите, не Брюс Ли, чтобы уложить одним махом всю толпу, и не Чак Норрис, от вида которого мокнут и женские и мужские штаны. Если раньше на кону было качество жизни, то теперь сама жизнь, так что придется выбирать между изменами. «Ага! Еще спасибо скажет наш убийца за то, что обеспечила на всю жизнь!» – заметила внезапно ставшая меркантильной Интуиция. Но как бы я ни утешала себя, на душе было гадко.
Я еще точно не уверена, кто кого осчастливил по гроб жизни. И по чей гроб, я тоже сомневаюсь, но выбор скромен, как в сельском магазине, поэтому дайте мне во-о-он то хозяйственное мыло и веревку. Мыло – чтобы помыться перед свадьбой, веревка – для первой брачной ночи.
Привет вам, средневековые монархи, которые мылись два раза в жизни, в момент рождения и перед бракосочетанем! Мойдодыр уже толкает меня в ваши стройные ряды, пытаясь задушить полотенцем! Повежливей, пожалуйста! Я как бы невеста лорда!
Теплая вода и ванна заставили меня расслабиться и еще раз обдумать свое решение. Нет, конечно, приятного мало, но в нашем разговоре речь шла только об одной измене, поэтому пусть думает о том, как расстроить предстоящее торжество! Если свадьба пойдет как по маслу и увенчается успехом, то вывод один – я не так уж и нужна.
Дверь резко открылась, в нее влетел вместе с зябким сквозняком какой-то чересчур счастливый «жених».
– Ну как ты, любовь моя? – нежно поинтересовался Бастиан, светясь от счастья и заботливо трогая воду рукой.
– Ты что? За мной теперь по пятам ходить будешь? – спокойно ответила я, скрывая гадкую улыбку. «Ага, и в туалет!» – усмехнулась Интуиция. Нет, пусть сразу разучивает танец под дверью. Я к тому, что если в его особняке один-единственный хозяйский санузел, туда переедет половина библиотеки! Конечно, я такое не практикую, но когда-то же надо начинать? И пока я задумчиво прорабатываю очередной трехтомник, бедный лорд бегает и ищет подходящий горшок. Главное после криков: «Я не могу! Открывай!» подло давать надежду, что «сейчас-сейчас! Одну минутку!». Это чтобы далеко не отбегал… Я буду Снежной королевой на белом керамическом троне, пока под дверью тихо икает бедный Кай, складывая из предлогов слово «вечность!».
– Зачем же ты так? Мы с тобой скоро… – осторожно начал Бастиан, заглядывая мне в глаза. Он что? Рассчитывает на первую брачную ночь? А зря… Ой, зря… На банкете налегаем на чеснок, селедку, бобовые, потом нежно подлезаем к жениху, вытирая об него селедочные руки, мол, возьми меня. И интенсивно дышим на него чесночным перегаром. Параллельно ведем партизанскую войну под совместным одеялом, устраивая громкие диверсии. Главное вовремя обидеться, вынести ему мозг, чтобы со спокойной душой отвернуться и захрапеть, как пьяный тракторист. Это надолго отобьет у нежного мальчика желание не то что спать вместе, а вообще спать… Когда эффект слегка отпустит, у меня срочно диагностируют «брачную мигрень». Голова будет болеть каждый раз, как только на горизонте с игривыми намерениями будет появляться молодой, и пока еще не седой, супруг. Как там говорят у алтаря? Делить поровну и горе, и радость? Так что головную боль тоже придется делить пополам. Будем дрессировать мужа до такого состояния, чтобы от моего тяжелого взгляда, которым спокойно можно согнуть в дугу не только ложку, но кошку, новоявленный новобрачный переставал чесаться об дверной косяк с требованием любви, ласки и нежности. А если он обнаглеет совсем, то я дам ему возможность почувствовать себя идиотом в разгар страстной прелюдии, заявив будничным голосом о том, что потолки у нас какие-то низкие и срочно требуют капитального ремонта.
– И что? – холодно уточнила я, сурово глядя в глаза будущему счастливому обладателю меня.
– Ты на меня обижаешься? – лорд Бастиан присел рядом со мной. – Понимаю, что между нами не всегда все было гладко… Я разрывался между тобой и политикой… Знаешь, я сейчас вспоминаю те два момента, когда ты не смотрела на меня, как на врага, и надеюсь, что однажды мне удастся получить твое прощение за то, что сделал…
Где здесь ближайший термометр? Желательно ректальный! Я хочу убедиться, что это – любовная горячка, а не воспаление мозга! «Запомни, милый! – гордо заметила Интуиция, недружелюбно глядя на будущего мужа. – Кто к нам за лаской придет, тот пару ласковых слов и получит!» Расстроенный жених обтекал, покидая комнату. Мне обтекать не пришлось, поскольку рядом лежало свежее полотенце.