К концу «Одиннадцатидневного» курса я чувствовала себя одиноким аутсайдером. Все писали утверждения своей миссии и цель жизни, а я сидела, свернувшись клубочком, на стуле, вытирала слезы стыда, опустив взгляд на блокнот. Мне отчаянно хотелось попросить кого-нибудь из тренеров о помощи. Я не знала, как выполнить это упражнение. Стоя перед аудиторией, один из ведущих объявил, что людей нередко одолевают эмоции во время тренировок, и я поняла, что они видели происходящее со мной. Но я все равно чувствовала себя брошенной. Во время предыдущего упражнения мне пришло осознание, что я выражаю любовь, помогая людям… Ну и поэтому чувствовала, раз никто не помогает мне, значит, меня не любят. Они также
сказали нам, что «Полосатый Путь» был «наукой радости», но, внимательно анализируя свои проблемы и сосредотачиваясь на них, я погрузилась в жалкое совершенно безрадостное состояние. Конечно, я напомнила себе, что мне не ставят оценки, что все это для моего развития… Но если я не могла написать свою миссию, то на что мне рассчитывать? В итоге я набросала пару предложений, которые смогла придумать. К этому моменту некоторые другие студенты встали и вслух произносили свои цели и задачи. И так все складно звучало…
Во время перерыва, когда мы с Дэвидом отправились в кафе центра, я разговорилась с одной из пурианцев, с которой недавно познакомилась, Клэр.
– Простите, – сказала я. – Не подскажете… я ищу бак для раздельного мусора.
– Мы не перерабатываем мусор в центрах NXIVM, – сказала она, наморщив нос так, что толстые очки поднялись вверх. Она сказала, что Кит в это не верил и считал «плутовской стратегией».
За пять дней мы узнали принцип «плута» в NXIVM. Философия Кита Раньера состояла в том, что плут – это отдельный человек или корпорация, которые создают проблему и используют ее, чтобы добиться выгоды от решения, которое сами и предлагают. В качестве примера на уроках приводились крупные фар-
мацевтические компании: часто те фирмы, которые продают пестициды, таким образом отравляя вас, продают и лекарство от этих болезней. Клэр сказала, что Кит даже притворяется, что поднимает мусор на улицах.
Что? Как это вообще возможно?
Она продолжила объяснять, что Кит отказался поддерживать плутов и считает неэтичным убирать после людей, потому что таким образом ты учишь их, что сорить – это вообще-то нормально. А еще Клэр пояснила следующее: чтобы показать, что он не избегает трудностей и не ленивый, Кит притворяется, будто поднимает мусор на улице, и чтобы показать другим, что и они не должны быть ленивыми, но при этом отказывается поощрять людей, сорящих в общественных местах.
«Тут какая-то неувязка, – подумала я. – Чего-то я не понимаю?»
И тут я увидела ее.
Лорен Зальцман обладала профилем юной Барбары Стрейзанд. На ней была зеленая лента, а значит, она поднялась по «Полосатому Пути» и занимала такую же высокую должность, как и мой руководитель, не считая одной синей и двух фиолетовых лент. Меня вдохновила мысль, что человек моего возраста может подняться так высоко.
Но в то же время она казалась легкой в общении и классной. Когда Лорен представилась мне, я заметила, что ее остриженные по плечи волосы
убраны назад – стойте, неужели это тканевая резинка для волос из 80-х?
– Я пытаюсь вернуть их в моду, – сказала она мне, игриво закатывая глаза.
Мне очень понравилось ее чувство юмора и то, что она не относилась к себе слишком серьезно. Нэнси уже много рассказала мне о достижениях своей дочери, но я и понятия не имела, чего ожидать. А теперь, познакомившись с ней лично, я почувствовала уважение и увидела в ней родственную душу – и впервые за этот курс мне удалось расслабиться.
Мы болтали, и я почувствовала легкость и новую надежду, похожую на ту, что я испытала, когда получила белую ленту с двумя красными полосами: я могу с этим справиться.
Я изучала внешность Лорен, ее украшения – немногочисленные, но красивые, ее одежду, мешковатую тунику-футболку и джинсы. Я внимательно следила, как она разговаривает, за ее манерами. В ней не было надменности, и она не вела себя так, словно все знает. Лорен была естественной, милой… настоящей.
Она спросила, как дела с тренировками, и я призналась, что материал «Пятидневного» курса дался мне легко, но сейчас я неожиданно столкнулась с трудностями. Она молчала, действительно слушая меня.
Я чувствовала, что наблюдаю за каждым движением Лорен, желая, чтобы она стала тем чело-
веком, на которого я могу опереться в поисках направления и безопасности на этом пути. Так оно и случилось. Заверив меня, что и она столкнулась с вопросами и трудностями в начале программы, Лорен предложила помощь и поддержку и сообщила, что ее мама рассказывала ей обо мне и что высшие руководители видели во мне потенциал.
– Давай как-нибудь вместе пообедаем, – предложила она.
– Конечно! – После этого можно было броситься назад в класс. Именно это мне и нужно было сейчас услышать.
Казалось, что с тех пор, как Лорен пообщалась со мной, другие тренеры стали подходить ко мне чуть чаще. Один из них присел на корточки рядом, чтобы обсудить следующее упражнение, и я наконец почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы начать общаться с остальными пурианцами во время перерывов. Если я больше проникнусь здешней атмосферой и лучше узнаю Лорен, то, возможно, эта группа станет страховочной сеткой поддержки, которая помогла бы развиваться и стать в итоге именно таким человеком, каким я хочу быть.
На протяжении последних полутора недель я видела, что руководители сообщества были искренне преданы программе и что это делало их невероятно уверенными. Теперь, когда эта маленькая группа собралась вокруг меня во время
выполнения сложных упражнений, любые опасения из-за того, что что-то не так, исчезли. Мне всегда казалось, что быть собой и показывать уязвимость – значит оттолкнуть людей, но здесь я обнажила свою душу. Внимание, которое они начали оказывать мне во время самых сложных моментов «Одиннадцатидневного» курса усилило ощущение, что они видели во мне что-то ценное, чего еще не видела я сама.
Я с улыбкой вспомнила про «желание сбежать», о котором говорила Нэнси в начале «Пятидневного» курса. Если я на самом деле собираюсь измениться, то, возможно, мне нужно совершенно разобраться с недостатками, стать идеальной версией себя и придерживаться программы.
Глава 4. Великий учитель
Даже если бы я прислушалась к своему «желанию сбежать», на тот момент уже было слишком поздно. Руководители NXIVM поставили этот «Одиннадцатидневный» курс в августе 2005 года так, чтобы он плавно перетек в Неделю Авангарда, их ежегодный праздник на десять дней в честь дня рождения Кита Раньера. На «Неделю А» собирались приехать сотни пурианцев со всех штатов и четырех центров в Мексике, а также ветераны – члены сообщества. Его должны быть провести в Силвер-Бей, деревенском курорте примерно в девяносто минутах к северу от Олбани, возле озера Джордж в потрясающих горах Адирондак.
Перед нами с Дэвидом возникла лишь одна проблема: после оплаты кредиткой «Пятиднев-
ного» курса в Ванкувере и одного допуска на одиннадцатидневный интенсив в Олбани мы не могли позволить себе приехать на «Неделю А». Как мне продолжать оставаться частью этого утопического сообщества и при этом жить с таким ограниченным бюджетом? Я узнала, что если ты по-настоящему нужен NXIVM, то они найдут способ помочь тебе.
Когда мы с Дэвидом обдумывали участие в «Одиннадцатидневном» курсе, и я объяснила наши финансовые проблемы Марку, он сказал, что сможет найти выход. Позже в тот же день он перезвонил мне и сказал, что высшее руководство предлагает нам посетить «Неделю А» бесплатно, если мы с Дэвидом согласимся на то, что Марк назвал «рабочим обменом».
Соглашение звучало так: Марк согласился снять все десятидневное мероприятие на камеру, и Дэвид присоединится к его операторской команде. А я, в свою очередь, буду помогать Дэвиду, носить оборудование, устанавливать свет, помечать пленки и в целом делать все, что понадобится. Я работала в сфере кино уже несколько лет, но сомневалась, не желая признаваться, что совсем не умею делать подобное… У меня не было никакого опыта в техническо-производственном процессе. Мы с Дэвидом были одного мнения: нам не хотелось пропускать «Неделю А» и упускать шанс поработать с Марком. Знакомство с ним обогатило нас, и, даже сомневаясь
в таком предложении, мы не могли не удивиться, как далеко готово пойти руководство NXIVM, чтобы помочь нам оказаться там. К тому же мероприятие собиралась посетить звезда одной из самых масштабных американских «мыльных опер» всех времен. Другие пурианцы платили несколько тысяч долларов, чтобы попасть туда, а нам с Дэвидом выпал уникальный шанс отправиться туда бесплатно. Приятно чувствовать себя вовлеченным в процесс.
Позже я узнала, что так как организация все еще развивалась, ее руководители были готовы принять любой вид «рабочего обмена» в качестве платы от гостей. И если вы профессионал в определенной сфере деятельности, который может оказать услуги или предоставить нужный им продукт, они готовы забыть о финансовой стороне вопроса.
Прежде я не встречала корпораций, которые использовали навыки отдельных людей не только для своей выгоды. Это действительно был равноценный обмен. То, что готово было предложить руководство NXIVM, показалось нам идеальным взаимовыгодным соглашением. Именно это и нравилось мне в том сообществе: даже если у тебя не было денег, они давали тебе шанс внести в общее дело что-то ценное, чтобы участвовать в процессе. Для меня это стало доказательством того, что они хотят помочь мне развиваться, и видели пользу, которую мы
с Дэвидом привнесли в сообщество. Это в сочетании с возможностью в течение недели поработать с другими профессионалами не могло не привлекать.
В течение нескольких лет работы я чувствовала, что буквально бросаюсь на имеющих влияние людей, от которых зависит принятие решений, чтобы показать им свои способности. Тут же я чувствовала, что сообщество видит потенциал моего таланта и использует его.