Лорен идет вниз по лестнице, я следую за ней, неуверенно переступая со ступеньки на ступеньку. Все так тщательно продумано, что я понимаю, насколько высоки ставки. Еще когда мы здоровались у входной двери, подруга показалась испуганной, она говорила тихо и явно переживала за то, чтобы все шло по плану.
– Добро пожаловать, – прошептала она тогда. – Рада тебя видеть. Не могу поверить, что это и правда происходит.
Позже причина ее нервозности станет мне понятной.
Я ступаю на линолеум, похоже, мы на кухне, а потом прохожу через фойе в прилегающую гостиную. Вместе с одеждой Лорен заставила меня снять и часы, но я понимаю, что сейчас пример-
но середина дня. Повязка на глазах – это тонкая черная салфетка, скорее всего из итальянского ресторана, который проспонсировала и превратила в клуб для членов общества наследница NXIVM Клэр Бронфман. В организации мы называем это место «Апропос». Главы NXIVM выбрали ресторан из-за его местоположения: всего в четырех минутах езды от Олбани, штата Нью-Йорка, пригорода Клифтон-Парк, где находились дома нашего основателя, Кита Раньера, и высших членов клуба, включая Лорен.
Физическая близость невероятно важна для Кита, а потому все старшие наставницы живут неподалеку от него: Лорен, ее мать Нэнси (президент NXIVM), Эллисон Мэк, Ники Клайн (которую в организацию привела уже я) и еще свыше десятка людей. Не думайте, что они живут коммуной, просто их дома находятся в маленьком кондоминиуме, в пределах пешей доступности. Дом Лорен, например, выстроен между районом Нокс-Вудс и деревенькой, где живет ее мать.
От нашей с мужем съемной квартиры до кондоминиума минут тридцать езды, мы живем в другом пригороде.
Наше решение оставить какое-то расстояние между нами и сообществом привело к напряженности между мной и мужем, когда мы искали квартиру, потому что нам нужно было летать из нашего дома в Западной Канаде.
Мне хотелось найти место рядом с моими друзьями, а он искал дом, который обеспечил бы нам приватность, подальше от наших коллег, но ближе к аэропорту и вокзалу. Я не стала спорить: его доводы казались логичными, и мы сняли квартиру в другом пригороде.
И вот сейчас я ставлю ноги на коврик из овечьей шерсти в гостиной Лорен и осознаю, что мой муж где-то очень далеко. Я уже скучаю по нему, хотя он совсем недавно довез меня сюда. Лорен велела сказать ему, что это просто «встреча».
Лорен велит мне сесть на ковер и не двигаться. Я чувствую, что вокруг меня есть люди. Мы ждем, хотя я не знаю чего. Не уверена, что даже они знают. Мне никогда раньше не доводилось сидеть обнаженной перед кем бы то ни было, и уж точно я этого не делала с завязанными. Это словно стоять перед односторонним зеркалом во время процедуры опознавания подозреваемого в полицейском участке. Однако не в первый раз в NXIVM я почувствовала, что тайная команда людей наблюдает за мной и определяет мою судьбу.
Я слышу, как кто-то спускается по лестнице, проходит через кухню, фойе и заходит в комнату. В течение этой вечности я слышу дыхание женщин вокруг себя, все начинают волноваться. Никто из нас, включая Лорен, не догадывается, что сегодня начало конца NXIVM.
Рядом со мной кто-то прочищает горло. Кто-то хихикает. А потом мы все смеемся – по комнате проносится общая волна возбуждения. Мы чувствуем облегчение, осознавая, что, по крайней мере, мы окружены только женщинами и все они дружелюбные.
– Расслабьтесь, дамы, – произносит Лорен. В ее голосе звучит фальшивая напыщенность. – Вы все знаете друг друга. А теперь снимите повязки и встретьтесь с сестрами!
Снимая повязку, я ощущаю себя ребенком в момент, когда взглядом нахожу Лорен, сидящую на стуле.
На полу рядом с ковриком мерцают свечи. Лорен читает с экрана компьютера несколько формальных фраз приветствия, словно мы получили какую-то огромную привилегию… Но, оглядываясь друг на друга, мы ощущаем напряжение. Почему она читает это с компьютера? – гадаю я. – Разве не стоило распечатать текст, если это такая знаменательная церемония?
Лорен была права, сказав, что я знаю здесь каждую женщину. Нас пятеро, включая меня. Две коллеги из Калифорнии, две из Мексики. Я прилетела в этот город на встречу, за которой последует десятый восьмидневный Jness (Джу-НЕСС), тренинг, который мы проходили четыре года вместе с основной группой, пытаясь понять и осознать женскую силу и динамику отношений между мужчинами и женщинами.
Но совершенно ничего сегодняшнем опыте не кажется мне возвыщающим. Мексиканки обхватили себя руками. Одна из них недавно родила третьего ребенка, и ей, судя по всему, очень неуютно сидеть перед нами обнаженной. Мы, кстати, с ней единственные в этом кругу с детьми, и я смотрю на нее с пониманием. И хотя обычно она вдет себя вполне уверенно, сейчас кажется, что ей очень некомфортно в своем теле – ее живот немного обвис, груди набухли. Я узнаю в ней свою боль… И сама ее чувствую. Я прижимаю колени к животу и снова вспоминаю о своем сыне. Сейчас, в этом месте, я вспоминаю, каково это – быть ребенком.
– Нужно преодолеть проблемы с восприятием своего тела, дамы, – говорит Лорен. Она повторяет это весь день.
Что было после, вспоминается с трудом… Помню только, как у меня кружилась голова. Мысли метались между поисками причины встать и уйти и попытками успокоиться. Лорен продолжает читать с компьютера: странные слова больше походят на древние переводы, что-то о гуру и учениках. Она объясняет, как будет функционировать DOS – так Лорен назвала нашу группу, просто «досс», – потом говорит, что мы официально вместе, в «круге». Она объясняет, что теперь она наша хозяйка и наша задача – служить ей, поддерживать ее и помогать
ей в ее высшей миссии. Мы должны научиться меньше думать о себе и сосредотачивать свое внимание на «других». Это, говорит Лорен, главное духовное упражнение. И, как и в случае со всем, чему мы учились в течение нескольких лет в Программе Успеха Руководителей (ПУР[2]) в NXIVM, нам снова будет некомфортно. Ее задача – давить на нас, но если мы справимся, то достигнем такого развития, о котором и мечтать не могли. Это ее обещание в ответ на наше. В итоге она говорит, что все данные, собранные у нас, – данные банковских счетов, фотографии, для которых мы позировали обнаженными, видеозаписи, на которых мы признавались в своих самых потаенных, самых темных секретах, – станут залогом того, что мы никогда не сдадимся на пути достижения высшей идеи. Страх шантажа поможет нам не сходить с «пути».
Лорен отпускает нас на небольшую перемену, чтобы одеться, и велит собраться через пару минут для ужина. Я встаю, голова кружится, но обращаю внимание как она берет свой iPhone, который, осознаю я, все это время стоял на камине. Нас и раньше снимали во время тренировок. У Кита и Нэнси имеется целая библиотека аудио- и видеофайлов, сделанных за все эти
годы. Но я не знала, что они снимают тайно… и уж точно не в тот момент, когда мы сидим здесь голые.
Неужели Лорен все это снимала?
Нет, не может быть. Так не должно быть… без нашего согласия.
Я принесла к столу приготовленный заранее суп из мускатной тыквы, которую купила в ближайшем магазине органических продуктов «Whole Foods». Все женщины аккуратно отмеряют свои порции: полчашки супа, маленькая тарелка салата. Они считают калории – обычная практика NXIVM, от которой я всегда отказывалась. Меня называли «декадентом», когда я ела целый авокадо на обед, сердито смотрели на меня поверх чудесной бескалорийной лапши, обезжиренного йогурта и запеченной тыквы. Позже я узнала что Киту нравилось, когда его женщины весили примерно сто фунтов[3], и он требовал, чтобы его последовательницы оставались худыми.
После ужина, мы все забираемся в BMW Лорен и, следуя ее инструкциям, снова надеваем повязки. Она рассказывает, что везет нас в «секретное место». Интересно, что подумают люди на улице, если увидят проезжающую мимо машину с пятью женщинами, скучившимися на
заднем сиденье с повязками на глазах? Столько всего заставляет меня сомневаться в надежности и адекватности организаторов этого мероприятия. «Это женщины, которых ты знаешь», – сказала Лорен, когда пригласила меня в январе присоединиться к DOS. Она объяснила, что это будет пожизненное доверие и привязанность друг другу. Это была совсем не трудная часть решения присоединиться, поскольку я всегда представляла себе, что мы с Лорен друзья на всю жизнь. Мы постоянно шутили, как постареем и вместе будем заниматься тренингами для NXIVM, совсем старушками. Я верила ей безоговорочно… Но этот вечер такой странный. Я никогда не состояла в сестринстве, но видела достаточно фильмов, чтобы понять, что такое испытание и инициации. Я решила, что когда-то это начали молодые женщины, приезжавшие сюда на постоянное место жительства. Они всегда более склонны считать себя подружками на век и обещают быть верными друг другу всегда.
Я пытаюсь насколько это возможно следить за маршрутом, пока мы пробираемся по лабиринту улиц Нокс-Вудс. Лорен ехала так долго, что даже под повязкой я чувствую, как садится солнце. С наступлением сумерек она притормаживает, и мы прибываем в место назначения. Я думаю, что она, скорее всего, просто тянула время, ожидая, когда стемнеет.
Мы выходим из машины, встаем в ряд и беремся за руки. Одна ведет другую, и все стараются не споткнуться.
– Никаких разговоров, дамы, – говорит Лорен, пока мы осторожно пробираемся в тишине и заходим внутрь, и, судя по знакомому ковру, который я вижу из-под повязки, я знаю, где мы: это дом Эллисон Мак в стиле ранчо, на углу улицы в самом сердце Нокс-Вудс. Моя догадка подтверждается, когда мы проходим дальше в дом, я замечаю ножки резной мебели. Вкус Эллисон всегда был… уникальным. Как и все в ее жизни, мебель тут особенная – богатая, искусно украшенная, позолоченная и посеребренная. Богемно-королевский шик. В воздухе витает запах духов. Цветочный, острый, очень стойкий. Ландыш.