После инструктажа от братьев, но до заседания Госсовета, успел отправить его членам зелья. Обер-цалмейстеру я отнес положенное сам. Был ласково принят, напоен чаем, расспрошен о делах домашних. Тут на огонек забежали двое, знакомые по колоде старого Белого дворца. Очень душевно с ними поговорили.
Вечером, на первом заседании, я выступил и попросил, чтобы моим голосом на заседаниях распоряжался председательствующий. Обосновал тем, что молод, глуп и недостоин что-либо говорить в столь представительном собрании. Заявление было принято крайне благосклонно. Совет постановил, что я буду сидеть и слушать, при необходимости скажут, что делать, а пока буду контролировать ситуацию с протоколами, повесткой дня и прочими оргвопросами. Впрочем, кабинет в здании Госсовета мне выделили. Точнее, дали оставшийся нераспределенным после других: те долго ругались между собой по поводу помещений.
Мое место будет не в конце общего стола, а рядом с председателем Государственного Совета, его королевским высочеством принцем Тораном, и около дополнительного столика. Во-первых, туда приносят документы, я их буду брать и разносить по членам Госсовета. Во-вторых, если у председателя будет задание, он, не повышая голоса, сможет отдать приказ. А третье, и главное, их милости сказали раньше, в пробковой комнате – в случае любых эксцессов я обязан буду увести принца в безопасное место. Что-то мне кажется, что это основной аргумент моего назначения.
Здание Госсовета не в крепости, охраняется значительно хуже, шансы достать первых лиц там значительно выше. Так что туда и оттуда я еду или в одной карете с принцем, или в следующей. А в здании нахожусь или рядом, или в пределах видимости.
По-моему, перемудрили их милости. Зачем меня было включать в Госсовет? Это высшая точка любой карьеры, теперь всякое, даже самое почетное, назначение для меня будет понижением. Число завистников сразу зашкалило, и самое главное, что завидовать будут просто так, от чистого сердца: ведь подсидеть никак не смогут.
После заседания вернулся в свою квартиру во дворце. Кидор немедленно обрадовал накопившимися делами – сразу два посетителя просят моей аудиенции.
Первый ожидающий вызова – Федул. Униженно просит принять обещанный его отцом, еще до моего отъезда в башню, ларец. Ну да, был разговор. Он мне дает алмазы для государя, а я обещал орден и упоминание о нем самом его величеству. Однако старый король умер, а… Понял! Федул хочет попасть на коронацию в делегации от простолюдинов. Орден ему в этом поможет, а мне, пожалуй, придется его милости рассказать о верноподданном. Из дальнейшего разговора оказалось, я все правильно оценил – и про орден, и про присутствие на коронации. Договорились, что орден «Почетный гражданин» откупщик получит завтра, а про место в делегации я подумаю. Федул рассыпался в благодарностях и, помимо ларца, предназначенного для государя, оставил шкатулку для меня. Там лежит скромный подарок и казначейские бумаги на обещанные пять тысяч, за покровительство.
Вторым был посыльный от Народного Собрания. Простолюдины скинулись и, в честь славной победы, мне хотят подарить мой же бюст. Смиренно просят посетить торжество по поводу вручения подарка. Причем с дворцовой канцелярией вопрос согласован, прием назначен на воскресенье. Его величество передал, что не против. Раз он не против, значит, и мне не пристало капризничать и нужно соглашаться. Посыльный поблагодарил за согласие и ушел, оставив на столе три папки.
Я в них заглянул, но не понял – там оказались досье с портретами трех девушек. Одну, Тину Железняк, я знаю. Кто остальные, неведомо. Зачем принесли досье – тоже. Хорошо камердинер просветил – одобренные кандидатки в подруги. Нет! Никто меня не принуждает. Однако государь лично ознакомился, одобрил этих простолюдинок и выразил надежду, что одна из них, быть может, мне понравится.
Еще мама прислала ответную записку на мою, с вестью о приезде. Женщинам сюда нельзя, даже родительницам, отец ко двору не представлен, а меня в город не отпускают, приходится общаться письмами. В записке мама предупредила, что завтра будет вызов к… хм… почти королеве Мариане. Почти – потому что принц стал королем, пусть без коронации, но его родственники изменят статус лишь после обряда.
Затем докладывал Кидор. Завтра он должен отлучиться – принять новый дом и к нему набрать прислугу. Для моей новой должности прилично будет обойтись полутора дюжинами людей. Он предполагает, если случится на то моя воля, стать домоправителем, а с камердинерством справится Балег. Ему пора, обучен неплохо, единственно женить парня надо, на таком месте пристойней быть женатому, ведь и я тоже вскорости хоть конкубину, но заведу.
Я поинтересовался – хватит ли денег? Слуга успокоил – члену Госсовета положено и на слуг, и на два экипажа четвернею, и на содержание дома. Тут экономить никак нельзя – умаление достоинства будет. Люди не поймут. А деньги что? Деньги – пыль. Их и заработать можно. На самый худой конец, со всеми новыми тратами, с новой прислугой и вовсе без поступлений, даже без доходов баронства, года два продержимся.
Понятно, если кое-кто мотать не будет. Некоторые, что не чета мне, за два года графство по клубам прокутили. Моего баронства и на три месяца может не хватить, особенно если сразу со штосса начинать знакомство с господами. А вот актрисочку завести можно, возможно даже парочку потянем. Хотя, конечно, лучше Чернышкой обойтись. Экономней, да и гигиеничнее. С театральными никогда не знаешь – скольким и каким до того они внимание оказывали.
Пришлось поверить мнению специалиста. Получив добро на прием новых людей, Кидор намекнул, что жалованье старым, проверенным слугам обязательно должно подняться, ибо и должности их теперь станут выше, и младшие слуги появятся в подчинении. У тех весомый резон перед глазами будет, пример – за что они уважать служащих дольше обязаны, да и просто положено. Согласился и на это.
Последним, но весьма приятным делом была инспекция ларца. Расстарался Федул, ничего не скажешь – полный парный комплект бальных украшений из бриллиантов для господина и его дамы. Для НЕГО украшений немного, лишь кольцо, браслет и подвеска, соответственно камней мало, но они крупные. Для НЕЕ, кроме кольца, браслета и подвески, туда вложены серьги, брошь и огромное, переливающееся колье. Бриллианты на женских вещах мельче, но их очень много. Однако то кольцо, которое я подарил его милости, может, и проще, но бриллиант в нем крупнее. В шкатулке лежал просто гарнитур – колье, серьги и кольцо. Капризничать не буду, вещи великолепные, но классом пониже, даже на мой неискушенный взгляд оно понятно. Хотя бумаги казначейства ценой в пять тысяч дукатов примиряют меня с таким положением вещей. Слуга завтра же обещал их обналичить.
Глава 8Встречи
Хлопоты
Утром легко удалось получить аудиенцию государя: члены Госсовета имеют привилегию просить приема помимо других ожидающих. Его величество, узнав о причине, крайне заинтересовался, лично открыл ларец, внимательно осмотрел каждую драгоценность и спросил:
– А что, голубчик, тебе тоже что-то перепало?
– Так точно, ваше величество!
– Тогда покажи, похвастай, какой у тебя случился прибыток на государе.
Тотчас ко мне был отправлен служитель, ларец доставлен и содержимое проверено. Правда, казначейские бумаги уже были перепрятаны. Осмотр удовлетворил его милость. Мои драгоценности несколько проще, дешевле, да и числом сильно меньше.
– Молодец! Стараешься! Себе берешь умеренно, сколь положено, не зазнаешься. Эй! Кто там? Спросите у барона и пошлите «Почетного гражданина» кому скажет. Орденочек пусть вручит служитель, и то жирно будет. На похороны и коронацию от простолюдинов место дайте, и… хватит пока.
Мой намек на более конфиденциальный разговор его величество понял, но продолжил тему торжеств:
– К нам многие союзники прибудут. Отдать дань уважения на похоронах, подтвердить прежние договоренности и другое разное. Приедет Эдмунд, мой будущий зятек. Он хоть и великий герцог, но Лаурка его побаивается. У них сразу после похорон официальное представление должно быть, потом сватовство. Поддержи дочку морально. Ты же ее рыцарь? Вот и защити от глупых мыслей! Девчонку себе выбери из простушек. Ребенок от нее само собой, но представишь принцессе, та ей на своем опыте расскажет, как и что. Коли не понравятся те девки, что тебе подарок вручать будут, другую возьми. Достойную, понятно. Чтобы показать Лаурке не стыдно было. Не понравится – потом себе другую конкубину найдешь. Лично прошу – помоги своей герцогине.
– Будет сделано, ваше величество.
– Ну раз понял, погоди чуток в приемной. Еще одно дело разберу, и пойдем к Марианочке твои алмазы дарить. Хе-хе! Любят женщины подарки! Ой, любят!
Минут сорок просидел в приемной. Свою шкатулку отправил к себе, а ларец невзначай открыл перед секретарем и другими придворными. Увидел уважительные взгляды. Продиктовал данные Федула, сегодня же ему будет счастье. Заслужил, по-моему. Когда государь вышел из кабинета и махнул мне «пойдем, мол», присутствующие вновь оценивающе посмотрели на меня. Скорыми шагами его величество ворвался в комнату.
– Мой утеночек! Смотри, какую прелесть мне для тебя Тихий организовал!
Я открыл перед ее милостью ларец. Далее последовала семейная сцена, вообще-то не предназначенная для посторонних глаз. Муж был обцелован, драгоценности водружены им на жену. Новые поцелуи. Она украсила супруга его частью комплекта. В ответ уже он ее поцеловал. А я в это время стоял и в нужные моменты протягивал ларец ближе к их рукам. Дурацкая роль на самом деле. Неудобно страшно, а эти… влюбленные… обращают на тебя внимания не больше, чем на кушетку, и уж точно много меньше, чем на зеркало. Закончилось все пожалованием целовать ручку Мариане и приказом идти по своим делам, дескать, остальные распоряжения будут потом.
Судя не по моему чину подобострастным улыбкам придворных, мои акции при дворе еще немного подросли. Но ведь скоро полдень, мне бы стоило возобновить обычай приходить к сюзерену и спрашивать приказаний. Ведь и пустым не придешь, официально после моего возвращения мы не виделись. Кремы ей в подарок уложены. Может… Наступаю на горло своему хомяку и давлю собственную жабу – беру подаренную шкатулку.