Симон в подарок преподнес листок бумаги, прогноз из Гильдии. Моя Мимика же одаренная. В общем, шанс на нашего ребенка-волшебника больше восьмидесяти процентов, а на сильного волшебника – больше сорока пяти. Есть над чем стараться. Как наша семья с аус Хансалами замирилась, тех все больше и больше вокруг становится. Даже у мамы появилось много подружек из рода.
Кстати, поступил вызов от супруги государя, желает увидеть меня с конкубиной. Пришел к Лауре, а моя сидит с ней и секретничает. Еле назад получил малышку.
Леди Мариана сидела с моей мамой. По результату визита Мимика была осмотрена, оценена и потрепана за щечку. Я получил выговор, что плохо поступил, ни своих, ни ее родителей не спросил и вообще. Однако был прощен. Мы по очереди удостоились целовать ручку будущей государыне, а моя мама, пока я осматривал малышей и их родительницу, допрашивала крайне смущенную Заю. Малыши окрепли, леди Мариане стоило поправить несколько косметических дефектов, но делать это лучше через недельку-другую, дабы потом не возвращаться вновь. Зайка получила от мамы мою старую серебряную печатку. Золотая простолюдинке уж точно не положена, а серебряная значит, что семья мужа ее приняла.
Затем нас чуть не взашей погнали к родителям малышки виниться. Подарком маме послужит отрез парчи, а отцу государь разрешил отдать орден «Почетный гражданин» – у меня два лежало. Приняли нас хорошо, не ругали даже формально. Усадили за стол, накормили. Два ее старших брата чуть не в голос хихикали, глядя на нас. Подмигивали сестре, мне тайком показывали большой палец. Папа печально смотрел на меня, а мать вздыхала, обнимая дочку. Однако не забыли спросить, откуда взялись новые украшения, прониклись высотой полета новой семьи, восхитились подарком его величества будущему ребенку и обещали без меня организовывать рейсы. Дальше плавно перешли к приданому.
Помимо тряпок, украшений и домашнего скарба, дочке давали каменный дом в два этажа с мансардой. На прожитие выделили магазин модных товаров на Дворянской, сто акций Юго-Западной колониальной компании и деньгами пятьдесят тысяч талеров в банке. Мне подарили странную медицинскую книжку из пластинок слоновой кости, участок земли около границы моего баронства и сто тысяч талеров в банке. Раз я не стал торговаться, родители добавили еще склад в порту и ларец драгоценных вещиц. Однако, по-моему, были несколько разочарованы – видать, настроились на торговлю. Мой подарок был принят с удовольствием, особенно орден. Тесть стал прикидывать, как на него отреагируют друзья-приятели, особенно задравший нос Федул. Потом мужчины пошли в библиотеку выпить по рюмочке ликерчику, а мама с дочкой убежали поболтать о женском. Как ни странно, библиотека была не только с набором горячительных напитков, но и с прекрасной подборкой книг.
Когда мы возвращались домой, Зайка мне заявила: «Стахушка, ты у меня лучший! Даже папа это сказал!»
Мика выскочила из кабинета Стаха, пылая от смущения и пряча довольную улыбку. В руке она держала скомканные кружевные панталончики, бесславно павшие в битве с мужем. Он ее наказал за то, что она отвлекала его от важных государственных забот. Конкубина честно сопротивлялась, но была повержена… прямо на письменный стол. И там же подвергнута экзекуции, после которой необходимо привести себя в порядок. Но неожиданно возникшая рядом Чернушка крепко схватила счастливую женщину за ухо.
– Ты почему мешаешь господину? Он важными делами занимается, а ты перед ним попкой крутишь? Тебе ночи мало? Первый и последний раз предупреждаю: еще раз начнешь отвлекать господина в неурочное время – я тебя высеку.
– Ты не имеешь права! Я… Я мужу пожалуюсь!
– Раз я старшая служанка, то и буду за порядком в гареме смотреть! Господин меня поддержит! А когда купит евнухов, то прикажет им тебя сечь! Чтобы не болталась на мужской половине, бесстыдница! Наш господин и так весь в хлопотах, а ты его еще своей ерундой грузить собираешься? Точно высеку! А будешь продолжать себя плохо вести – тебя и заменить недолго.
– Чернушечка, миленькая, ну зачем ты так говоришь? Мне сам государь велел ему сыночка родить, вот я и стараюсь.
– Ночь для таких стараний есть. Я расскажу, как надо делать, тогда сразу зачать сможешь. Ты глупая, в гареме не жила, ничего не знаешь. Если с мужем часто и кое-как – не будет хорошего дитенка, сможешь только похоть потешить. А надо, чтобы муж созрел, чтобы жена в свой срок с ним легла. Тогда сразу сильный плод понесешь. Пойдем, послушаешь про женское…
Бо́льшая часть жизни солдата – тягомотина и рутина. День за днем он в одно и то же время делает одни и те же действия. От подъема до отбоя распорядок дня известен и выверен до совершенства. Даже внеплановая тревога и то имеет свое четкое расписание действий, а что говорить про набившее оскомину дежурство при шлагбауме?
Сегодня дорога была пуста, не было возможности хоть подмигнуть симпатичной селяночке. Только ближе к середине стражи прибежал вестовой с сообщением: «Едут!» Из портала выехала карета, путешественник предъявил бляху волшебника и спросил дорогу в Загорье. Подъедет к заставе около полудня. Не прошло и получаса, как пришла новая весть – едет отряд наемников, морд около полста. Опять из портала, понятно. На лошадях, должны обогнать карету. Кряхтя и поругиваясь, на стену вышло подкрепление. Все знают, что не пригодятся, однако положено по Уставу караульной службы.
Главный вопрос – не наградит ли волшебник талером за усердие и бравый вид? Оно было бы неплохо – жарковато сегодня, после дежурства надо бы чем холодненьким в кабачке охладиться.
Карета подъехала в полдень, верховые ее не опередили. Небось, нашли по пути заведение с прохладительным. Наверняка в «Мятой кастрюле» задержались, там сидр уж больно душист. Хотя пивка холодного тоже можно бы, его многие даже больше уважают. Впрочем, очень неплохо и домашнего винца глотнуть. Пропустив карету, караульные обсуждали преимущества разных напитков применительно к жаркой погоде. У каждого было свое мнение, но все сошлись лишь в одном: «Жлоб этот волшебник! Служивым талера пожалел!» Действительно, путешественник даже не выглянул. Только кучер спросил про дорожную пошлину и сразу поехал к башне ее платить.
Как показался отряд, старший наряда вышел вперед, подкрутил усы и приготовился к скандалу. Наемники не регуляры, едут без подорожной, потому придется их пропускать не всех скопом, а по десяткам. Задержка никому не нравится, а значит, обязательно будет ругань. Но ничего, не таких укрощали. Подождут сколь необходимо. Не только у нас, везде принято оборуженных частями пропускать. Положено! Для безопасности!
Однако дело плохо обернулось: отряд вдруг пошел рысью, засверкали вытащенные клинки. «Бум!» – успел ударить в тревожный колокол часовой. Колоколу тут же ответил рожок из форта: «Торопись, торопись, по тревоге становись!» Почти сразу раскрутился ревун, раз за разом выдавая семь коротких «Уи!», а затем одно длинное «У-у-у-у!», которые трудно было не услышать, даже находясь в чаще густого леса. А бой уже был в полном разгаре.
Вроде караульным и нечего было противопоставить кавалерии, однако нападавшие армейских порядков не знали. Развернувшись в лаву, кавалеристы столкнулись с земляными ямами, накопанными квадратами по обочинам дороги. Заросшие травой и не сразу замеченные, они и предназначались для таких случаев. Тут даже пешком пришлось бы передвигаться медленно и с осторожностью, а на рысях кони проваливались, ломали ноги и скидывали всадников. Так что до шлагбаума добрались лишь те, кто скакал по дороге. И то двоих подранили караульные, разрядив арбалеты. Налетчики успели зарубить троих, прежде чем солдаты смогли отойти к форту. На этом успехи атакующих закончились. Хотя проход они открыли. Оставшиеся в седле помчались к крепости, но спешенные и раненые не стали прорываться под арбалетным обстрелом со стен форта. Они предпочли доблестно сбежать, оставив на поле боя покалеченных лошадей.
Тем временем в башне тоже шел бой. Даже не бой… убийство. Когда карета въехала в башню, ее остановили сборщики дорожной подати. Путешественник вышел, не торопясь достал жезл и активировал его. Заклинание Конус Огня превратило в факелы часового и обоих фискалов. Кучер бросился к решетчатой двери на внутреннюю лестницу, но не было никакой возможности снаружи открыть запертый согласно Уставу запор, а кованые прутья решетки в три пальца толщиной пресекали надежду их сломать. Послышался сигнал ревуна. «Уходим! Быстрее!» – крикнул волшебник. Арбалетный болт из бойницы догнал кучера. Однако путешественник уже сидел на козлах.
Метатели никогда не были уж очень точным оружием, но они давно пристреляны, а снаряды с алхимическим огнем поражают приличную площадь. Для кареты хватило одного выстрела, на прорвавшихся всадников потребовалось три. Слишком они растянулись по мосту.
Гонец с традиционным красным флажком поскакал дальше, мужики сразу ушли, но отставники и ветераны из отряда остались.
– Я так думаю, – сказал староста, – по дорогам их другие достанут. Там и гарнизонные, там и стражники…
Люди значительно помолчали.
– Ну так мы в лес с сынкой пошли? А, Яронин? – поинтересовался ездивший со старостой отставник.
– Не! Лучше́й пятерками собраться, – поправил торопыгу многоопытный ветеран из отряда. – Оружие-то еще не про́пили?
Присутствующие заулыбались шутке. Это кем же надобно быть, чтобы личное оружие прогулеванить?
– Тогда давайте собираться, – подвел итог староста, – и пойдем с богами. Его милость велел передать, что награда за голову – золотой. За живую или дохлую – едино. Так нам живых не надоть. Те, кто разбежался, мелкие сошки, для допроса неинтересные. Значится, мы с ними сами за погибших братушек посчитаемся.
Ночью, в полутьме, мне работается много лучше, чем при солнечном свете. Днем даже не удалось посмотреть взятые с собой папки с компроматом, но сейчас плотно, с вычерчиванием графиков связей, составлением списков имен и схемами движения денег, занимаюсь этим. Федул Латер оказался одним из десятка богатейших людей королевства. Схема заработка проста – собирает налоги натурой, продает их через купцов, своевременно вносит положенное в казну, а остаток оседает у него в кармане. Единственное, что ему можно поставить в вину, – то, что все купцы, продающие собранное, его сватья. Старший сын наследует откуп отца, но женат на дочке купца первой гильдии, и две дочери Федула вышли замуж, тоже за наследников купцов, и тоже первой гильдии. На последней странице папки есть мысли, как можно прижать и подоить толстосума.