— Марк, помогай! — требовательно воскликнул Новак.
Они протиснулись внутрь еще одного коридора, скрывавшегося за дверью. Двигаться приходилось практически на ощупь, поскольку освещения здесь не было вообще. Этот коридор, больше похожий на тоннель едва достигал метра в ширину и два с небольшим метра в высоту. Стены, пол и потолок здесь были совсем как в камерах. К слову, двери в камеры здесь тоже были. Новак насчитал всего восемь, деревянные с железными петлями и решетчатыми окнами. Под потолком, как и в основном блоке, пролегали трубы, только очень старые и меньшего диаметра. Он подумал, что эта часть изолятора, скорее всего, не использовалась со времен второй мировой. У него появилась слабая надежда, что в конце тоннеля они найдут выход на поверхность.
Но коридор заканчивался глухой стеной. Осознав это, Марк обреченно опустился на пол.
— Черт, черт, черт! — прорычал он сквозь зубы.
Алес продолжал ощупывать стены. Окончательно убедившись в отсутствии путей к спасению, он сел рядом с румыном. Обхватив голову руками, он начал лихорадочно соображать, что делать дальше. Надзиратели, скорее всего, видели, что им удалось уйти в старый тоннель. Но на то, чтоб добраться до нужной секции и разблокировать двери потребуется время. Там все еще усыпляющий газ, но должно быть у них есть респираторы.
— Газ… — задумчиво пробормотал он. — Раз уж это подземелье, им нужна мощная система вентиляции…
— И что с того? — раздраженно отозвался Марк.
— Хм… Тут тоже есть трубы. Но шестьдесят с лишним лет назад не было той техники, что есть сейчас. — Алес резко вскочил на ноги. — Здесь есть отвод!
Новак начал исследовать потолок. Спустя две минуты в одном из углов он обнаружил металлическую пластину, скрывающую шахту. Сняв ее, он ощутил хлынувший из шахты поток холодного воздуха. Он заглянул внутрь, наверху маячил свет.
— Они использовали канализационную трубу! — воодушевленно сообщил он. — Она не длинная, иначе от нее не было бы толка. Есть небольшой уклон. Так что, думаю, мы сможем выбраться. Ты иди первым. Давай, я подсажу тебя.
— Лезь! — резко ответил румын. — Я остаюсь.
— Какого черта?! — возмутился Новак. — Тебя же убьют!
— Я не смогу, — едва слышно проговорил Марк, обхватив левой рукой искалеченное плечо.
— Не тупи! — разозлившись, вскричал Новак. Пожалуй, впервые в жизни он позволил себе в таком тоне говорить с человеком старше себя. Собственная реакция слегка взбудоражила его, и он смягчился. — Если что, я тебя подстрахую.
Скрипя зубами, Марк влез в трубу. Упираясь в ее стенки всеми частями тела, какими только мог, медленно он начал подниматься вверх. Алес понимал, что для него подъем будет неимоверно трудным. Выждав немного, он разулся и стал взбираться следом.
Трубу покрывал толстый налет из извести, пыли и ржавчины. Шероховатая поверхность позволяла им удерживаться внутри и двигаться вверх. Вот только куски грязи из-под ног румына летели Новаку в лицо, попадая в глаза и рот. Под конец Новак вообще переслал что-либо видеть и едва не сорвался, но Марк, уже выбравшийся из трубы, ухватил его за шиворот.
Оказавшись на поверхности, Алес некоторое время не мог отдышаться. Он лежал на холодной земле, потирая раздраженные, слезящиеся глаза. Вернув себе способность созерцать, Алес сел и огляделся. Они находились довольно далеко от развалин, в ложбине меж двух виноградников. Людей по близости не было, да и негативы тоже пока не объявились. Румын сидел на корточках в метре от трубы, его трясло. Роба мужчины, сплошь покрытая грязью и ржавчиной, была разодрана в нескольких местах. На лбу, руке и босых ногах виднелись ссадины. Новак взглянул на свои руки и понял, что выглядит приблизительно так же.
Часть 15
Оставаться слишком долго на открытой местности для них было опасно. Передохнув немного, они спустились в деревню. Нужно было, по идее, держаться подальше от местных жителей, но Марк вышел на главную улицу и направился к дому, рядом с которым был припаркован старенький белый фургон. Алес, опасливо озираясь, шел рядом. Как выяснилось, интересовал румына вовсе не дом, а именно фургон, оказавшийся ко всему прочему, не запертым. Марк по-хозяйски открыл заднюю дверцу и влез внутрь. Побушевав там какое-то время, он вышел уже умытый и переодетый в спортивный костюм и кроссовки. После он спокойно и уверенно сел за руль. Новак накинул на робу куртку, выданную румыном, расположился в пассажирском кресле рядом. Он пребывал в легком шоке от действий румына. Идея угнать автомобиль казалась ему неплохой. Но не среди же бела дня! Он опешил еще больше, когда Марк достал из бардачка ключи и вставит их в замок зажигания.
— По крайней мере, первая часть моего плана удалась, — ухмыльнувшись, произнес он в ответ на вопрошающий взгляд Алеса.
— А для нас не слишком опрометчиво, вот так разъезжать по главной дороге? — спросил Алес, когда они выехали на шоссе.
— Там куда мы направляемся, всем глубоко плевать на каких-то сбежавших заключенных, — сказал Марк сурово.
От повисшей тишины Новаку стало крайне не комфортно. Он настроил радиоприемник. Одна из станций вещала новостную программу. Как ни странно, но о том, что происходит на границе, упомянули очень мало.
— Не желают паники среди населения, — будто услышав его мысли, прокомментировал Марк.
— Не понимаю я этого, — вздохнул Новак. — Отчего позитивы так стремятся развязать войну?
— Обычные позитивы так же яро не желают столкновения, как и негативы, — задумчиво проговорил Марк, — но есть кучка фанатиков, преследующих в основном политические цели, и тысячи адептов, готовых выполнить все, что велят им их господа.
При упоминании об адептах Алес вздрогнул.
— А зачем они бреют головы? — спросил он, прогоняя из мыслей всплывающие образы.
— Только новопосвященные делают это, чтоб отметить себя знаком, — равнодушно ответил румын.
— Они сами себя отмечают? — удивился Новак.
— Ну, да, — подтвердил Марк. — Позитивам это нафиг не сдалось. Для них адепты — расходный материал.
Вновь повисла пауза. Алес размышлял над тем, что сказал Марк, а тот как будто все собирался спросить парня о чем-то. Наконец, он прервал молчание.
— В лазарете ты сказал, что не убивал, — начал он, тщательно подбирая слова. — Знаешь, все так говорят. Но ты… ты похож на домашнего сынка, по случайности вляпавшегося в серьезную переделку…
— По большому счету, так и есть. Вот только «вляпался» я вполне осознанно, — решительным тоном заявил Новак, не дав собеседнику закончить фразу. — Есть нечто, что я должен сделать. Это поможет предотвратить бессмысленное кровопролитие.
Ответ был более чем исчерпывающим. К тому же, Марк с самого начала догадывался, что парень не так прост.
В двух километрах от украинско-румынской границы автомобильное движение было блокировано. Алесу и Марку пришлось оставить фургон у обочины и отправиться дальше пешком. Навстречу им то и дело попадались беженцы из Дьяково, несущие на загривках свои пожитки. В селе оставаться было опасно, и каждый спешил, как мог, поскорее убраться подальше от границы.
Они прибыли в населенный пункт уже затемно. Очевидно, сюда съехались все негативы Закарпатья. Но Марк оказался прав, им действительно не было дела до беглецов. В скоплении сотни аур их просто не замечали. К вечеру обещали заморозки, и нужно было где-то устроиться на ночлег. Они заняли крайний дом в одной из периферийных улиц. Хозяева покинули его в спешке, так что даже двери оказались не заперты. Марк все время молчал, но Алес и так знал, что завтра им предстоит перейти границу. И, учитывая частоту стычек негативов с адептами, предприятие обещало быть трудным и опасным.
Марк разбудил Алеса рано утром. За окнами было еще темно, но румын уже собрался. Новак переоделся и наскоро перекусил. Злоупотреблять молчаливым гостеприимством дома не хотелось, но совсем не воспользоваться им было грешно.
Не смотря на ранний час на улице было оживленно. По разговорам Алес понял, что несколько отрядов адептов ночью расположились недалеко от границы. Группа парламентеров, отправленных на переговоры два часа назад, до сих пор не вернулась, и связь с ними утеряна. Разведотряд тоже молчал. Негодование и страх среди заклинателей росли. Старейшинам с трудом удавалось удерживать контроль над своими семьями.
Через час негативы вынуждены были вступить в открытый бой. Алес и Марк стояли на краю лощины, через которую пролегала граница двух государств, и смотрели, как внизу обезумевшие негативы и адепты резали друг другу глотки, вырывали глаза. Воздух наполнился злобой и смертью. Новак в отчаянии взглянул на пограничников, наблюдавших за всем со стороны.
— Почему они не стреляют? — воскликнул он, обращаясь к Марку.
— Приказ, — поморщившись, ответил тот.
— Какой еще к черту приказ?! — взмолился Новак.
— Не отвечать на провокации, — пояснил Марк коротко.
— Но ведь это же безумие!
— Нет. До тех пор пока ни один солдат не спустит курок, это всего лишь беспорядки среди гражданского населения. Но стоит кому-то из них присоединиться к своим, вот тогда-то начнется настоящее безумие. Война. И не только здесь — на протяжении всей границы.
Алес зажмурился. При виде крови, внутренностей и обезображенных трупов, устилавших мерзлую землю, к горлу подступала тошнота
Чей-то отчаянный вопль заставил открыть глаза. Один из негативов примерно его возраста угодил в лапы двух адептов. Новак неосознанно бросился ему на помощь, но Марк схватил его за руку. Поляк ответил ему свирепым взглядом. Тот лишь угрюмо покачал головой.
— Не они наша цель, — сухо произнес он, презрительно глядя на адептов. — Идем.
Они медленно спустились с горы, прокладывая себе путь среди мечущихся в яростном припадке людских тел. Марк едва слышно шептал слова заклинаний, поражая одну цель за другой. Алесу же пришлось припомнить все уроки рукопашного боя, что он получал в своей жизни. Едва ступив на окровавленную землю, он был атакован бритым наголо адептом, вооруженный самодельной гизармой с укороченным древком. Противник был с Алесом одного роста и комплекции. На обнаженном до пояса теле пестрели свежесделанные надписи на латыни. От покрасневшей кожи валил пар. Дикие глаза были полны самозабвенной злобы. Новак едва успел