— Нена! Что там? — Окликнули девушку ее спутники.
Она обернулась, затем бросила быстрый взгляд на Алеса.
— Появилось одно дело! — ответила она и запустила в лицо Новака мощный плевок.
Часть 18
Алес лежал на полу, уткнувшись лицом в изломанный грязный паркет. Парня мучил сильный жар. Его одежда и волосы взмокли от едкого липкого пота. Он жадно ловил воздух иссохшими потрескавшимися губами, хотя каждый новый вдох отдавался нестерпимой пульсирующей болью во всем теле. Его голова, казалось, готова была вот-вот расколоться на части. Обоняние заполнил мерзкий запах разложения. Угловое зрение открытых с неимоверным трудом глаз улавливало лишь смутные переплетения теней и света. Где-то рядом Новак смог различить голоса и попытался позвать на помощь. Но все на что он оказался способен, это бессвязный скулеж.
— Спятила?! — прокричал низкий мужской голос. — На фига ты его домой притащила?
— Исцели его! — потребовал высокий женский.
— Ты что, серьезно?! Пусть тебе удалось скрыть его ауру от остальных, но я-то понимаю, кто он.
— Да, плевать! Просто сделай это!
— И не проси…
— Виго! Мне нужно выяснить, откуда он взялся. А мертвые, знаешь ли, не очень разговорчивы. Я не требую невозможного. Но он должен пережить допрос.
— И почему все вокруг тебе что-то должны?
— Не все, но ты определенно…
Дышать становилось все труднее. От невыносимой терзающей боли разум стремительно угасал. Сознание меркло. И единственная мысль, что все еще блуждала в утомленном мозгу Новака, была о том, чтобы все это поскорее закончилось.
Голоса стихли. И Новак был в некоторой степени даже рад этому. Понимание человеческой речи было теперь за пределами его возможностей, потому диалог между мужчиной и женщиной был для него не более чем просто шумом. Прошла минута, а возможно меньше, и голос, что принадлежал мужчине, раздался вновь совсем близко, прямо над ухом Алеса. Он зазвучал сурово и грозно с нотами нескрываемой злобы, затем перерос в монотонное бормотание, полное раздражения, и, наконец, стих до едва уловимого, убаюкивающего шепота. Новак почувствовал то, что поначалу принял за агонию. Его тело постепенно онемело, и боль отступила. Потом от головы до кончиков пальцев ног прокатилась волна тепла. Конечности расслабились и обмякли. Но в следующий момент судорога свела все мышцы разом. Он взвыл, а мужчина продолжил читать заклинание. За первой конвульсией последовала еще одна, более мощная. Грудь сдавило, Алес начал задыхаться. Его перевернули на спину. Чьи-то небольшие сильные руки разомкнули его плотно сжатые челюсти.
— Не сопротивляйся, — произнес откуда-то издалека женский голос. — Прими то, что тебе дают.
Новак не имел ни малейшего представления, что означали эти слова. Он давно уже перестал сопротивляться, давно сдался и просто плыл по течению. Именно так. Теперь, что бы ни произошло, все уже не имеет значения. Алес обессилено выдохнул. Судороги прекратились, пульс замедлился. Чувство отрешенности и полного безразличия ко всему происходящему заполнило его. Он погрузился в транс.
Резкий удар по лицу заставил Алеса выйти из забытья. От внезапного пробуждения все его органы чувств заработали с невероятной остротой. Яркий свет слепил широко распахнутые глаза. Нос разъедала смесь запахов сигаретного дыма, краски, оружейного масла и специй. Резали слух звуки шагов за его спиной и шум города, проникавший сквозь двойные стекла окон. Алес поморщился. Нескольких секунд ему хватило на то, чтобы понять, что он, связанный по рукам и ногам, сидит на металлическом стуле в комнате, отдаленно напоминающей жилую. Рот его был плотно заклеен скотчем. Хотя последнее его как раз ничуть не удивило. Другое показалось Новаку странным. Он не чувствовал больше ни боли, ни тяжести. Симптомы воспаления, терзавшие его на протяжении долгого времени, просто исчезли. Осталась лишь легкая слабость.
Первое, о чем подумал Алес, был морфин. Но его сознание было ясным до безобразия. После всего пережитого ощущение здравости и трезвости ума даже немного пугало. Все выглядело так, будто он в действительности выздоровел. Находился на грани гибели, но выкарабкался. Оставалось лишь выяснить, каким образом, и какую цену ему придется за это заплатить.
У окна в трех шагах от Новака стоял позитив, болгарин лет тридцати на вид. Ростом он был немногим выше самого Алеса, но в отличие от парня имел крепкое телосложение и грубые черты лица. Несмотря на некоторую небрежность и неотесанность, мужчина производил впечатление человека серьезного и совершенно не вписывался в убогую обшарпанную обстановку жилища. На нем был строгий светлый костюм, подчеркивающий смуглый оттенок кожи и классические ботинки. Завершали образ часы одной известной европейской марки и массивные перстни.
— Порядок, — произнес позитив, убедившись, что Новак пришел в себя.
По интонации жестам и мимике Новак понял, что мужчина не привык тратить свое время впустую. Он чем-то напоминал Борислава Гедиминовича в то время, когда отец Алеса еще был жив.
Заклинатель пристальным взглядом следил за каждым движением молодого человека. Алес предположил, что он ждет внезапной атаки и ответил мужчине равноценным взглядом. Тот скривил презрительную гримасу.
— Тогда начнем, пожалуй, — отозвалась рыжеволосая девушка, подходя к Новаку и снимая с предохранителя пистолет.
Алес в растерянности уставился на нее. Он смутно помнил их первую встречу в переулке. До этого момента он даже не смог бы с уверенностью сказать была ли реальной та встреча, или все случившееся было частью его бреда. Все, что он помнил, так это то, что испытал облегчение, когда узнал ее. У него появилась надежда. Но в очередной раз все пошло прахом. Прица была заодно с позитивами. Хуже и представить нельзя. Страх снова заключил Алеса в свои оковы.
Алес покосился на оружие в руках девушки. Модель была ему знакома. Заводя разговор о работе, Михаль не раз сожалел о том, что службы безопасности почти не используют в вооружении магнум «Пустынный орел» сорок четвертого калибра. Осведомленность о разрушительной силе пистолета заставила парня еще больше похолодеть.
Часть 19
Прица встала перед Алесом, приставив дуло с мощным глушителем к его лбу. В ее маленьких ладонях и без того крупный ствол выглядел до неприличия огромным. А в темных одеждах с ремнями и железяками и винтажной кепке она выглядела совсем как героиня шутера. Поймав себя на этой мысли, Новак горько усмехнулся. От прикосновения холодного металла по коже пробежала дрожь.
Если эти двое желали произвести на него впечатление, то им это явно удалось. Их намерения же оставались для Алеса неизвестными. Он предположил, что его приняли за шпиона, и, вероятно, лишь поэтому до сих пор не убили. Но с какой стороны ни посмотри, а рассказать ему особо было нечего. Все, что ему оставалось, только отмалчиваться.
— Сейчас я уберу скотч, — холодно произнесла Прица. — И ты ответишь на несколько моих вопросов. Оттого, насколько откровенным и содержательным будет наш разговор, зависит насколько долгое и безмятежное будущее тебя ждет. И учти, попытаешься соврать или использовать заклинание, сильно пожалеешь об этом. Тебе ясно?
Новак кивнул. Он ничуть не сомневался в правдивости угроз девушки. И потому лучшей защитой счел нападение. Позитив обладал очень мощной аурой, но от Прицы не исходило той энергии, что присуща адептам. От нее вообще не исходило никакой особой энергии. Отсюда Алес сделал вывод, что болгарин относится к тому редкому типу позитивов, что сами принимают участие в боях. Если сначала дезориентировать её рассеянностью, а затем вывести позитива из строя безумием, то возможно ему еще удастся расспросить Прицу о том, что его интересовало. Правда, прежде молодому человеку не приходилось использовать сразу два заклинания одновременно. Но он знал, что теоретически это возможно. Он повторил про себя вступительные строфы и приготовился.
Одним резким рывком Прица сорвала ленту с его лица. Алес поморщился. Чтобы скрыть свои намерения Алес не поднимал глаз на своих противников, лишь мысленно удерживал их образы перед глазами.
— Периспазмос (1), — произнес он едва слышно, направляя проклятие в Прицу.
Опустив руки, она отступила. Вид у нее был совершенно потерянный. Все произошло очень быстро, но позитив успел сообразить, что произошло. Он устремился к напарнице, чтобы забрать у нее оружие, но Алес мгновенно остановил его.
— Трэйлла (2), — прокричал он, встретив угрожающий взгляд болгарина.
Болгарин попятился назад. Лицо его перекосило от злости. Он вцепился в подоконник, и старая деревянная панель затрещала в его руках. Встретившись взглядом с Алесом, мужчина издал угрожающий рык.
Новак чувствовал, что позитив яростно сопротивляется заклинанию. Но напряжение было настолько сильным, что сосуды в его глазах полопались и кровь пошла носом. Каждый переживает безумие по-своему. Этот судя по всему был готов лишиться всякой человечности. В один момент Алес осознал свою ошибку, но было уже поздно. Мужчина бросился на него с такой силой, что опрокинул стул на пол. Огромный увенчанный перстнями кулак устремился Новаку в челюсть. Алес попытался проклясть его снова, но захлебнулся собственной кровью. В тот же момент, он ощутил, как проклятие, что он направил на неё, стремительно исчезает. Но не просто растворяется в воздухе. Его как будто затягивало в водоворот, в центре которого находилась Прица.
— Поглотить, — с колоссальным усилием над собой произнесла она.
Освободившись от проклятия, она подскочила к позитиву и схватила его за руку.
— Рассеять! — прокричала она. — Поглотить!
Возможно Алесу показалось, но лицо мужчины начало обретать осмысленное выражение. Он все еще наносил ему удар за ударом, но его безумие затягивало в созданный Прицей водоворот.
— Виго, остановись! — воскликнула Прица. Она попыталась оттащить его от негатива, но он отшвырнул ее, как тряпичную куклу. Выругавшись, девушка встала и подняла с пола свой пистолет.