Монстр посмотрел на меня с ненавистью.
– Пожалуй, хватит!
Он зарядил пистолет, и земля ушла у меня из-под ног, сердце стало ватным, когда он запрокинул голову Мейсона.
– Нет…
– Не сомневайся, – прорычал он, – я снесу ему голову. Слышишь меня?
– Нет! – закричала я сквозь слезы. – Говорю вам, я ничего не знаю!
Он сильнее сжал волосы Мейсона своей ручищей.
– Это правда! Я клянусь!
– Раз…
– Нет! – Я брыкалась и билась так сильно, как только могла, от крика пересохло горло. Лицо Мейсона исчезло, и ужас сдавил мою душу. – Я клянусь!
– Два…
И оглушительное отчаяние вырвало меня из самой себя – на мгновение я как будто оглохла и ослепла. Он приставил пистолет к виску Мейсона, и я закричала так громко, как не кричала никогда в жизни. Со слезами и страхом, который я испытывала только тогда, когда папа умер на моих глазах.
С протянутыми к нему руками и изнывающей по нему душой – и весь мир кричал, весь мой мир…
Вдруг раздался резкий удар распахнувшейся двери, и на крышу вбежал кто-то из захватчиков.
– Они здесь!
Два слова – их оказалось достаточно, чтобы перевернуть ситуацию.
– Что? – рявкнул монстр с зубочисткой.
– Они здесь! Полиция, спецназ! Они ворвались внутрь!
– Это невозможно! – крикнул он сердито. – Мы закрыли все входы! Они не смогут за такое короткое время…
– Они уже в школе! – истеричным тоном ответил другой. – Они прошли через гараж! Они уже близко!
Меня внезапно отпустили, и я упала на пол. Прикусила щеку зубами и почувствовала вкус крови на языке. Тело меня не слушалось, но мне все же удалось поднять лицо навстречу проблеску надежды.
Нейт! Нейт это сделал!
Я услышала громкие встревоженные голоса, крики страха и ужаса. Хаос поглотил их, как огонь.
«Они уже близко!» – перелетало от одного к другому, и напряжение среди бандитов возрастало, пока не переросло в злобу.
– Надо было поймать ее на улице, когда она гуляла одна! – крикнул кто-то.
– Они за ней следили! Мы бы с ней и ста метров не прошли! – ответил главный.
– Мы и сейчас их не пройдем!
– Я не сяду в тюрьму! Вы меня слышали?
Некоторые отступили, заволновались, и главный рассердился.
– Не сметь! – прогремел он, резко отталкивая Мейсона, потом перешагнул через него и двинулся к своим людям. – Никто ничего не делает без моего приказа! Я ясно выразился?
Раздался выстрел в воздух. Я видела, как волнение на их напряженных лицах переросло в панику.
– Всем оставаться на месте! – взревел главный. – Никчемные ублюдки! У нас есть заложники, поэтому нас не тронут!
– Я не хочу, чтобы меня убили! – крикнул один. – Изначально план был другой!
– Плана больше нет! Он полетел к черту, когда Мак-Картер выстрелил! Всем оставаться здесь! Никто никуда не уходит!
– Я не дам себя убить!
– Я сказал…
– Я не дам себя убить из-за нее!
Бандиты начали уходить с крыши, наплевав на приказ. Они лихорадочно оглядывались, и я поняла, что правоохранительные силы города уже очень близко и скоро ворвутся сюда со всех сторон.
Вдалеке прозвучал еще один выстрел. Главный с зубочисткой выругался, видя, как его люди, толкая друг друга, побежали к пожарной лестнице.
– Девчонка! – проревел он, хватая двух беглецов за руку. – Возьмите девчонку!
Но, похоже, никто не хотел задерживаться из-за меня. Они бросились вниз сломя голову, а я попыталась отползти.
Главный бросился ко мне с криком:
– Стоять!
Он обхватил меня руками и поднял в воздух. Я брыкалась и кричала, когда он понес меня к лестнице.
Вокруг была страшная суматоха: крики, голоса, хлопающие двери, шаги полицейских по зданию. Во дворе послышались выстрелы – видимо, подельники этого монстра с зубочисткой отстреливались, чтобы не попасться в руки полиции.
Я брыкалась, пыталась освободиться, но, когда поняла, что это бесполезно, вонзила зубы в его руку.
Он встряхнул меня и сунул пистолет мне под ребра.
– Я говорил тебе не…
Монстр не договорил, потому что в этом момент в него кто-то врезался.
Все трое мы упали на пол, пистолет отлетел в сторону. Я так сильно стукнулась грудью, что не сразу смогла сделать вдох. Рядом лежал тот, кто с разбегу набросился на главного.
Я встретилась взглядом с Мейсоном. На виске у него был порез и кровоподтеки на скулах, но радужки сияли ярко. Он сжал обеими руками мою ладонь. Я потянулась к нему, но монстр схватил меня за голень.
Я попыталась лягнуть его вслепую. Он потащил меня животом по полу, и я зажмурилась, молясь, чтобы Мейсон меня не подвел. Я изо всех сил держалась за его связанные запястья, но пальцы были скользкие от крови и пота…
Потом к нам на помощь подбежали другие ребята. Они навалились на нас кучей, и монстр наконец-то отпустил меня, и я оказалась лежащей сверху на Мейсоне.
Я почувствовала его дыхание у себя на лбу. Мы посмотрели друг другу в глаза, и моя душа обвилась вокруг него шелковой лентой.
Потом я долго возилась со скотчем на его запястьях, а он терпеливо сидел, склонив голову и касаясь подбородком моих волос.
Позади меня главный кричал, как дикое животное. Он яростно сопротивлялся, скидывая с себя школьников, а когда наконец вырвался, распихивая толпу, бросился вниз по лестнице.
Я смотрела, как это чудовище исчезает с моих глаз, и испытала облегчение. Металлический скрежет смешивался с шумом в коридорах, с далекими криками полицейских.
Мне удалось освободить Мейсона от клейкой ленты. Он начал растирать покрасневшие запястья, а я сразу же вскочила и пробралась сквозь толпу к парапету на крыше.
Внизу был ад. Улицу за школьным забором заполонили полицейские машины и фургоны с тонированными стеклами. По футбольному полю беспорядочно бегали бандиты и стреляли, пытаясь убежать. Монстр тоже.
Двое полицейских что-то кричали ему, но ничто не могло его остановить – на всех парах он несся к забору.
Хотя нет, не к забору. Он нацелился на дальний угол поля, где школа выходила не на дорогу, а граничила с частным домом. С той стороны не было полицейских машин.
– Он уходит! – крикнул кто-то.
Я медленно сжала измученные пальцы в кулак. И снова увидела эту беспощадную, жестокую улыбку, не сходившую с его грубого лица, пока он меня мучил. И что-то вспыхнуло во мне, жаркое, как пламя.
Боль, страх, тревога и беспомощность слились воедино и охватили меня, как пламя. В следующую секунду я почувствовала, будто горячая кровь затвердела, как остывший металл, в моих венах.
Я повернулась и стала пробираться сквозь толпу, когда вдруг заметила Трэвиса с винтовкой за плечом. Он помогал нескольким парням избавиться от клейкой ленты на руках. Все они от удивления пооткрывали рты, когда я подошла и стянула с Трэвиса винтовку.
– Айви! Ты что задумала? Айви!
Некоторые на всякий случай отошли в сторонку, другие смотрели на меня, как на ненормальную.
Распихивая локтями зевак, я пошла вперед, твердая как сталь, и на глазах у всей школы перелезла через парапет.
Над крышей сразу полетели испуганные крики и визг.
Я встала на карниз, слыша крики и чувствуя за спиной людей, которые тянули руки, чтобы затащить меня обратно. В следующую секунду я уже отставила одну ногу назад для упора.
Ураганный ветер вздыбил мои волосы, сгрудившиеся у парапета умоляли меня вернуться, а я, быстро приложив приклад к плечу, прицелилась и нажала на спусковой крючок.
Глава 22
Так, как падает снег
«Канадка выстрелила в террориста!» – шепоток преследовал меня в коридорах и на лестнице – повсюду, где встречались ошарашенные школьники в спасательных одеялах. Они указывали на меня пальцем и шептали мое имя.
– Это была самооборона.
В кабинете директора, наверное, еще никогда не было так многолюдно. Сидя в кресле перед столом, я слушала спор между капитаном полиции, агентом Кларком, Джоном и директором.
– К сожалению, это нельзя считать самообороной, так как серьезной непосредственной опасности не было…
– Не было серьезной и непосредственной опасности? – недоуменно переспросил Джон.
Он прибежал в школу и не отходил от меня ни на шаг, крепко держал за плечи, как будто боялся, что я в любой момент могу отмочить что-нибудь еще. Он примчался, как только узнал о нападении на школу. Вид у него был очень встревоженный, даже руки подрагивали.
– Детей взяли в заложники, им угрожали, в том числе и оружием, беспорядочно стреляли. По-вашему, это не опасная ситуация? – недоумевал Джон.
– И тем не менее не было острой необходимости стрелять.
– Вы так считаете?
– Девочка несовершеннолетняя, – заявил капитан. – Я считаю законным желание полиции понять динамику произошедшего. Она все-таки стреляла в человека.
– В преступника! – уточнил Джон.
– Она выстрелила в него столярным гвоздем, – медленно, по словам проговорил капитан. Он пристально посмотрел на меня. – Ведь так?
– Пластиковый шарик его не остановил бы, – уклончиво ответила я.
– Значит, ты этого не отрицаешь.
Медсестра перевязала мой безымянный палец, но боль, которая пульсировала во всей руке, придала мне уверенности, когда я ответила:
– Они избили нескольких старшеклассников. Я видела, как тот, самый главный, ударил учительницу по лицу, и она упала. У нее из носа пошла кровь, она кричала от боли, а он начал пинать ее ногами. Извините, капитан, но меня учили, что в агрессивных животных надо стрелять.
Джон ободряюще похлопал меня по руке. Я прикусила губу, но не опустила голову.
Капитан полиции продолжал внимательно изучать меня строгими глазами.
– Ты попала ему в крестообразную связку левого колена.
– Я знаю.
Да, после этого он не смог бежать. Сразу рухнул на травку как подкошенный, и у полицейских было достаточно времени, чтобы до него добраться.
Даже с большого расстояния я увидела, как, упав, он посмотрел вверх, туда, где стояла я с винтовкой у бедра, со вздыбленными волосами, которые издали, наверное, казались белым ореолом, холодным обручем вокруг головы. Этакая школьная Немезида. Он кричал, рычал, проклинал меня, но его вопли потонули в громе грозы. Потом его, ковыляющего, увели.