– Эй! – послышался мужской голос. – Красивый у тебя значок.
Я выглянула из-за дверцы шкафчика и увидела знакомое лицо.
– Ты Айви, верно? – Парень мне улыбнулся. – Я Трэвис. Мы познакомились в доме Мейсона, помнишь?
Вряд ли я могла забыть, как опозорилась…
Я кивнула и, не зная, что еще сделать, отвернулась. Наверное, он понял, что я не болтушка, поэтому сделал следующую попытку:
– Тебя трудно не заметить в нашей толпе.
Молодец, еще раз подчеркнул, что у меня не калифорнийский вид.
– Я увидел тебя со спины и сразу понял, что это ты.
– Понятно. Даже не знаю, хорошо это или плохо, – пробормотала я.
– Мейсон такой идиот, – продолжил Трэвис, и в этом мнении мы с ним сходились. – Он мне не сказал, что ты к ним переехала. Я не знал, что у него есть кузина, да еще из…
– Подожди, – перебила его я. – Что?
– Знаю, звучит странно, ведь мы с ним друзья, это каждый подтвердит. Ну ничего, зато мы теперь знакомы.
– Погоди секундочку, – процедила я сквозь зубы. – Чья я кузина?
Трэвис растерянно посмотрел на меня, потом покосился на Мейсона в конце коридора.
– Ой…
Казалось, он сообразил, в чем дело.
– Я понял… Слушай, ты не должна смущаться. Просто Мейсон суперпопулярный чувак, и…
Я со всей силы хлопнула дверцей шкафчика. От неожиданности Трэвис часто заморгал, а я даже не успела извиниться перед ним, потому что уже быстрым шагом шла к парню, который нагло вторгся на мою личную территорию.
Глава 3
Компромисс
«Думаю, Мейсон тебе бы очень понравился, – как-то сказал Джон, с улыбкой глядя на мои испачканные руки и коленки. – Он тоже любит играть в грязи. Маленькая катастрофа, прямо как ты. Вы точно подружились бы».
«Как дьявол и святая вода», – подумала я, пока гигантскими шагами догоняла Мейсона. Несмотря на то что я летела за ним со скоростью коршуна, он удосужился заметить меня, только когда я подошла к нему вплотную.
– Мне хотелось бы знать, – процедила я сквозь зубы, – по какой причине ты всем рассказываешь, что я твоя двоюродная сестра.
На лице Мейсона не дрогнул ни один мускул, дверца его шкафчика закрылась почти бесшумно. Он запрокинул голову, верхняя губа презрительно изогнулась.
– Я тут ни при чем.
Его голос – укол булавкой в ухо, хотя у Мейсона был красивый тембр – теплый, мягкий и глубокий, как у взрослого мужчины. У меня по телу от него побежали мурашки, и это почему-то ужасно меня раздражало.
Он собрался снова открыть дверцу, как будто игнорируя меня, но я прижала створку рукой.
– А вот и нет. – Я смотрела на Мейсона снизу вверх с вызовом, и он сжал челюсти.
– Думаешь, я хочу иметь к тебе какое-то отношение? – Еще один укол в сопровождении стрел, которые летели из его глаз в мои.
Мейсон шагнул в сторону, на сей раз с силой толкнув дверцу, и пошел прочь.
Он оставил меня в опустевшем коридоре. И в этот момент я поняла, что мне порядком надоело который раз видеть, как он уходит, сказав напоследок что-нибудь едкое.
Когда я пришла домой, то обнаружила его машину в глубине аллеи.
Как только я вошла, Джон удивленно спросил, почему мы не вернулись вместе.
– Айви не захотела, – быстро ответил Мейсон где-то за моей спиной, впервые за все время произнеся мое имя, – сказала, что предпочитает ходить пешком.
Я бросила на него раскаленный взгляд, чтобы он не болтал глупостей. Вот бы двинуть ему хорошенько… Однако сейчас кое-что другое имело для меня гораздо большее значение. Повернувшись к Джону, я строго спросила:
– Почему ты всем говоришь, что я твоя племянница?
В гостиной повисла тишина. Джон выглядел удивленным, потом на его лице появилось виноватое выражение, и я поняла, что это именно он тогда сказал Трэвису, кем я ему прихожусь.
Удивительно, но Мейсон повернулся и ушел. Я была уверена, что он останется послушать.
– Я сам собирался тебе сказать.
Несомненно, меня интересовала причина. Джон знал, как я дорожу своей идентичностью и тем, кто я и откуда. Но, несмотря на это, он меня обманул.
– Понимаю, ты, наверное, со мной не согласишься. Точнее, я уверен, что не согласишься… Но я решил, что так будет безопаснее.
– Безопаснее для кого?
– Для тебя.
Джон посмотрел мне в глаза, и я догадалась, о чем он думает.
– Люди будут задавать меньше вопросов, зная, что ты моя племянница. Они не станут спрашивать, что ты здесь делаешь, и не будут распускать о тебе слухи. – Джон нервным движением потеребил кадык. – Прости, что не посоветовался с тобой. Стоило сразу же это с тобой обсудить, как только ты приехала.
– Ты не должен так меня представлять, – возразила я ему, – ты же прекрасно знаешь, меня не волнует, что обо мне думают или говорят.
– Знаю, Айви, но здесь не Канада. – Голос Джона зазвучал увереннее, словно обсуждение этой темы придало ему решимости. – Ты здесь не в своем бревенчатом доме. До центра города отсюда не десятки километров. Новость о твоем отце уже облетела континент, и почти сразу сюда приезжаешь ты – именно из Канады, именно из Доусона, и ко всему прочему фамилия у тебя Нолтон.
– Джон…
– Твой папа просил меня защищать тебя, – возбужденно перебил он, игнорируя мой оклик. – Он был моим лучшим другом и просил не оставлять тебя одну. И я ему пообещал, Айви. Если так ты будешь в большей безопасности, тогда…
– Джон! – чуть ли не крикнула я, сжимая кулаки. – У меня его нет!
Мои слова прогремели в тишине гостиной.
Руки чуть задрожали, хотя я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Я вспомнила больничную палату, мужчин в пиджаках и галстуках, которым я говорила то же самое, писк аппаратуры, который только что оборвался… Я смотрела и не видела их. Мой крик боли повис занавесом между мной и миром.
– Помнишь тех людей? – с горечью в голосе спросил Джон.
Я отвела глаза в сторону, и он добавил:
– Они приходили по твою душу, между прочим.
– Это были федеральные агенты, – сказала я, заталкивая обратно едкий комок волнения, поднимавшийся из груди, – они хотели знать, где искать эту штуку. «Не лги, – сказали, – он не мог так просто раствориться в воздухе». Наверное, они думали, что папа оставил его мне, но это не так. Я им сказала, что, кроме моего имени, папа мне ничего не оставил. Я думала, ты об этом знаешь.
Джон погрустнел. Видимо, в эту минуту подумал о своем лучшем друге.
– Я не осмелился спросить у твоего отца, где он его хранит, – тихо сказал он. – Я ждал, что он скажет мне что-нибудь, намекнет, даст какую-то подсказку, но он сказал только: «Защити Айви!»
Джон снова схватился за кадык, и я снова отвела от него взгляд.
– «Забери ее к себе, продолжи за меня то, что я больше не могу делать», – вот что он сказал. Но, Айви, учти, что не только правительство интересуется изобретением твоего отца. Теперь, когда все знают, куда он уехал, уволившись с работы, и знают, что у него осталась дочь, тебя могут начать искать совсем другие люди. – Выражение лица Джона изменилось. – Те, которые подумают, что он оставил его тебе.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – заявила я.
– Все ты понимаешь, Айви, – ответил Джон серьезно. – Пойми, ты больше не среди заснеженных равнин. Мир не стеклянный игрушечный шар. Кто-то готов подделать документы, чтобы добраться до тебя, думая, что у тебя есть ответы на их вопросы.
– Не преувеличивай, пожалуйста, – сказала я более спокойным тоном, стараясь снизить накал разговора, – папа не был таким уж знаменитым.
– Не был знаменитым? – переспросил изумленный Джон.
– Разве раньше о подобных изобретениях рассказывали в новостях? Его имя никто не знал. Ведь так?
Я старалась убедить его не впадать в крайности, ведь это просто смешно. Однако Джон покачал головой, уверенный в своей правоте.
– Ты не представляешь, каким ценным специалистом считался твой отец.
Определенно, мы с Джоном находились на разных полюсах. Для меня история с изобретением представлялась чем-то далеким и давно забытым, ведь все началось и закончилось до моего рождения. Я не могла серьезно относиться к страхам Джона. Неужели кто-то и правда может меня искать?
– Значит, ты думаешь, что, если будешь рассказывать всем, что я твоя племянница, это удержит злоумышленников на расстоянии? – решила я на секунду допустить такую абсурдную мысль. – Если кто-нибудь захочет докопаться, ему достаточно узнать мою фамилию.
– Я в этом не сомневаюсь. – Джон смотрел на меня растерянно. – Я не могу держать тебя в хрустальной клетке или отнять у тебя идентичность. Никогда не зашел бы так далеко, потому что знаю: ты взбунтуешься. – Джон подошел ко мне. – Я знаю тебя, Айви, знаю, что́ для тебя важно. Но если, действуя так, я могу чувствовать себя поспокойнее, не вижу причин этого не делать, по крайней мере сейчас. Живущие в нашем районе, увидев тебя выходящей из моего дома, будут знать, что ты моя племянница, и никто не станет уточнять, что за иностранка поселилась у Джона. Ты удивилась бы, узнав, насколько быстро здесь разлетаются слухи. Даже если эта мера кажется смешной, чем меньше говорят о тебе, тем мне спокойнее.
Вот почему на его лице появилось беспокойное выражение, когда я сказала, что вышла прогуляться. Вот почему он хотел, чтобы в школу я ездила вместе с Мейсоном. Джон опасался, что маленький некролог в газете может вызвать ко мне интерес со стороны тех, кто знал имя моего отца.
Хотя… меня воспитал человек, который ходил на охоту и рубил дрова на заднем дворе, чьи руки огрубели от мороза. О его инженерном прошлом я ничего не слышала.
– Всего-навсего маленькая предосторожность, – подвел итог разговору Джон. – Ты не почувствуешь никаких неудобств, обещаю. Мне кажется, я немного прошу.
Взгляд Джона снова стал ясным и теплым. И я подумала, что могу согласиться с ним хотя бы в этот раз. Он столько для меня сделал. В конце концов, его просьба и правда пустяк. Мне и самой хотелось оставаться незамеченной, поэтому я опустила голову и кивнула.