Когда я встретилась с его глазами, мое сердце остановилось. Пол закачался под ногами, а язык прилип к нёбу. Это невозможно!
– Мейсон? – прошептала я недоверчиво.
От потрясения я не могла пошевелиться. Что происходит? Нет, это немыслимо.
Я в Юконе, у себя дома, в сотнях километров от него… Это видение – самое отчаянное и самое чарующее, какое я только могла себе представить.
Мейсон медленно оглядел незнакомую обстановку, затем размотал шарф.
Я увидела поцелуй мороза на его скулах, покрасневшие от горного воздуха губы. И я почувствовала, будто отрываюсь от самой себя.
Он реальный!
Я не нафантазировала себе его – Мейсон тут, в Канаде, прямо у меня на пороге. И когда он наконец остановил на мне взгляд, я окончательно убедилась, что передо мной Мейсон из плоти и крови.
– Что ты здесь… как ты нашел… – пробормотала я.
Он покосился на чучело куницы над камином. В тот момент, когда он решил заговорить, звук его голоса развеял все мои сомнения.
– Ты забрала с собой все свои документы, – начал он с ходу, без церемоний. – Паспорт с визой и другие бумажки. Понятно, для чего они нужны. Да и куда еще ты могла уехать?
Он со мной не поздоровался, не сказал ничего, кроме этих слов, как будто для него было совершенно нормально заявиться ко мне и стоять громадой в моем доме.
Какой-то сюр…
Жертва собственного замешательства, я растеряла все слова, онемела. В голове был полный сумбур, тело оцепенело, казалось чужим.
– Что… Зачем ты приехал? – наконец нашла я подходящие к ситуации слова.
Мейсон посмотрел на меня так пристально и решительно, что душа моя под его взглядом как будто встрепенулась.
– По-моему, это очевидно. Я приехал забрать тебя домой.
Секунду я стояла неподвижно, как будто он в меня выстрелил и я вот-вот осяду на пол.
Но в следующий момент в моих жилах вспыхнула злость, и я задрожала, но на этот раз не от изумления.
И это говорит Мейсон?!
Воспоминания засвербели под кожей, обожгли желудок, и я посмотрела на него раскаленным добела взглядом.
– Я дома.
Опустив голову, я ринулась мимо него к двери, но Мейсон схватил меня за руку выше локтя.
– И куда ты идешь? – спросил он, возвышаясь надо мной, но я выдернула руку и полоснула его сердитым взглядом.
– Тебе лучше вернуться. Приезжать сюда было бесполезно, ты зря потратил время.
– Кажется, я чего-то не понимаю, – раздраженно сказал Мейсон, наклонился ко мне, и в его остром взгляде промелькнули все оттенки досады. – Знаешь, как ты напугала моего отца? Ты исчезла, ничего не сказав. Мы несколько часов тебя искали, пока случайно не наткнулись на записку! Имеем мы право узнать, что, черт возьми, с тобой творится?
Я крепче сжала ружье. Мейсон замер. Он стиснул челюсти, посмотрел на мою руку, потом снова на меня, упрямую и непреклонную.
– Я там, где хочу быть. Джон зря тебя сюда прислал. Ты точно не тот, кто может убедить меня вернуться, – прошипела я, жалея о своих словах больше, чем мне бы хотелось. – К тому же разве не об этом ты мечтал? – Что-то сверкнуло в глазах Мейсона, и я сощурилась, выплескивая на него всю свою злость: – Ты хотел вернуть себе прежнюю жизнь. Мечтал избавиться от меня. Что ж, поздравляю, Мейсон, – заключила я, – все получилось.
Чтобы пройти, я сильно толкнула его плечом. Надеялась сбить его с ног, сделать ему больно, но единственным человеком, кто здесь рухнул, была я, от удара об землю пошедшая трещинами и рискующая вот-вот рассыпаться.
Я закусила губу, перекинула ремень ружья через плечо и сжала кулаки. Клочки души, которые он мне оставил, пульсировали, как умирающие звезды.
– Уходи, – сухо сказала я, не обернувшись, – не хочу видеть тебя здесь, когда вернусь.
Я пошла в сторону леса, решив раз и навсегда оставить позади все связанное с Мейсоном и не поддаваться искушению оглянуться. Надежда сделала меня хрупкой. Любовь уничтожила мое сердце.
Я наконец кое-что поняла: умереть можно по разным причинам, их тысячи. Что-то убивают снаружи, что-то – изнутри. Но есть только одно орудие смерти, на котором высечено твое имя, и оно бьется в груди у другого человека.
Глава 25
Со мной навсегда
Мейсон меня не послушал. Он не только не убрался восвояси, но еще и пошел за мной в лес. Хрустел ветками у меня за спиной. Однако держался на безопасном расстоянии, как будто я была опасным зверем. Я, а не он. Вскоре мы дошли до опушки.
Я уверенно продвигалась среди опаленных холодом стеблей высокой травы, а когда нашла удобную позицию, оторвала кончик у сорняка и растерла его между пальцами в крошки, вдохнула их прелый запах. Проверила, в какую сторону дует ветер, и стала ждать.
Прошло довольно много времени, прежде чем в отдалении я заметила какое-то движение. Из травы вылетела пара гусей, и, не мешкая ни секунды, я дважды выстрелила. Эхо отразилось от гор, спугнув далекие стаи.
Легким движением я открыла патронник, и пустые гильзы упали на землю. Пока я подбирала их и прятала в сумку, поднялся ветер.
Земля как будто приветствовала меня, а воздух обнимал за плечи. Моя душа выкована этим небом, закалена этим ветром, и ничто не могло разорвать нашу связь.
В затылке появилось странное ощущение, и, положив дуло ружья на плечо, я обернулась, придерживая волосы, развеваемые ветром.
Мейсон стоял под деревьями, тень от ветвей гуляла по его лицу. Его глаза были устремлены на меня.
«Это Мейсон», – шептало мое сердце. Я вспомнила, как сильно мне когда-то хотелось, чтобы он увидел меня такой, чтобы узнал меня настоящую…
Подавив предательский жар в груди, я отвела взгляд. Нет, я больше не позволю ему сделать меня слабой. Ни за что!
Завершив дело, я закинула ружье и сумку с добычей на плечо и двинулась обратно через лес. У дома погрузила гусей в кузов пикапа, уверенная, что у меня наконец появилась возможность отвязаться от этого соглядатая.
Я так думала, пока Мейсон не плюхнулся рядом.
Он забрался в машину как ни в чем не бывало, словно я его пригласила. Захлопнул дверцу с видом человека, который не допускает и мысли, что его могут отсюда попросить.
Я схватилась за руль, пытаясь справиться с возмущением. Так хотелось выругаться и выгнать его, но я знала, что нет лучше способа избавиться от Мейсона, чем ледяное безразличие.
Мейсон не выносил, когда его игнорировали, это его бесило. Он должен постоянно находиться в центре внимания, эта потребность была частью его властной и гордой натуры.
Извини, Мейсон, не до тебя: все внимание – на дорогу.
Я включила передачу и поехала, хмурая как туча. Однако сосредоточиться на дороге оказалось сложнее, чем я думала.
Мейсон обладал удивительной способностью вкусно пахнуть, даже будучи одетым в сто одежек, и мне пришлось опустить окно, чтобы холодным воздухом перешибить его сногсшибательный парфюм.
Он откашлялся, чтобы сказать мне что-нибудь неприятное по этому поводу, но машина вдруг случайно наехала на кочку, и он ударился головой об потолок.
Мейсон свирепо посмотрел на меня, а я уже высматривала другие подходящие неровности на дороги.
В городе я припарковалась у мясной лавки и вышла, громко хлопнув дверью. У него хватило наглости сделать то же самое.
Я вошла, положила гусей на прилавок и подождала, пока хозяин со мной расплатится. Уходя, пересчитала купюры и сунула их в карман.
– И долго ты собираешься играть со мной в молчанку?
Это было сказано довольно нервным тоном.
«Пока не умру», – подумала я, открывая дверцу пикапа. Но в этот момент из-за моего плеча протянулась его рука и ухватилась за дверцу.
– Я хотел бы знать, как долго ты будешь притворяться, что меня не существует.
– Пока ты не уйдешь, – ответила я, пытаясь высвободить дверцу.
Но Мейсон ее не отпустил. Он стоял сзади, прижимая меня всем телом.
– Повернись.
Я почувствовала себя скованной по рукам и ногам невидимой силой – силой, которая исходила от него, только когда он стоял ко мне очень близко. Я сжала ключ так сильно, что подумала, сломаю. Его уверенный хриплый голос опять пробрался ко мне в душу.
– Айви, – повторил он, – повернись.
– Я уже все сказала, – прошипела я, стараясь не дрожать. – Тебе лучше уехать. Нам не о чем разговаривать.
– Неужели? – мрачно прорычал он мне в ухо.
Чтобы покончить с этим разговором, я оттолкнула Мейсона плечом и, не зная, куда еще бежать, направилась прямиком в паб «У Джо».
Там, еще на пороге, меня окатило волной теплого воздуха, в нос ударил резкий знакомый запах солода, дерева и старой кожи.
Стены здесь были увешаны вывесками и многочисленными охотничьими трофеями, а также фотографиями, рекламными листовками и плакатами конца девятнадцатого века, восхваляющими годы, когда Доусон-Сити был центром золотой лихорадки. Над баром красовалась огромная голова оленя. И разговоры посетителей сопровождались неизменным шипением пивной башни.
Ничего не изменилось.
– Айви!
Я обернулась на голос и обнаружила перед собой пару любопытных глаз.
– Не могу поверить! Это действительно ты?
Я была не в Калифорния, а дома, и здесь все друг друга знали.
Менди уже давно работала у Джо. Она была на несколько лет старше меня, поэтому мы не пересекались в школе, но в те редкие моменты, когда я с ней разговаривала, она всегда была очень дружелюбной.
Я вспомнила, что, когда мы заходили сюда, папа всегда советовал мне подружиться с Менди, потому что она была доброй и не по годам рассудительной, не в пример другим девочкам.
– Джо сказал мне, что видел тебя сегодня, – начала она, сжимая в руке поднос. – Но, черт возьми, этот косоглазый старик безумнее оленя! Я думала, он шутит!
Какое там, у старика Джона всегда был глаз-ватерпас, но я ограничилась кивком в знак согласия. Менди, похоже, такой ответ устроил.
– Обалдеть! – воскликнула она. – Я не думала, что увижу тебя снова в наших краях… Ты мне всегда нравилась! Кстати, ты надолго? Когда уезжаешь? Могу предложить тебе что-нибудь…