Фиона подошла ближе и увидела вещь, которую я держала в руках.
– Супер, – услышала я ее заговорщический шепот, – то, что надо!
– Не дергайся!
Я нахмурилась.
– Сиди спокойно, я сказала!
– Что это такое вообще?
– Иллюминайзер. Ты перестанешь морщиться или нет?
– Я и так вся разукрашенная, уже некуда!
– Ты ничего не понимаешь. Так, теперь тушь. Замри, а то будешь похожа на панду с конъюнктивитом. И хватит дергать подол платья!
Я покосилась на Фиону недобрым взглядом.
– И зачем ты надела мне на шею эту резинку?
– Это колье, чтоб ты знала.
– Мне не нравится. Похоже на ошейник.
– Не выдумывай! Это очень изящная, модная вещица, – ответила Фиона, крася мои ресницы. – Что я могу поделать, если у меня нет подвески в виде головы лося… Почему ты до сих пор не накрасила губы? Я же дала тебе помаду.
– Она липкая, – коротко ответила я.
Фиона схватила меня за подбородок и провела помадой по губам.
– Ну что ты за дурочка, а! – фыркнула она, когда я сжала ее запястье и зыркнула на нее, как собака, на которую надевают намордник. – Только такая чокнутая, как ты, может не осознавать свою привлекательность. Все мечтают о таком гладком личике… Эй, ты с ума сошла? Не смей кусаться!
– Ну как у вас дела, девочки? Закончили? – спросила вошедшая Карли, выглядя ужасно мило в цветочном платье. – Можно посмотреть?
В дверь заглянула и Сэм.
– Я тоже хочу посмотреть на Айви!
– Ладно, – раздраженно согласилась Фиона, отступая в сторону, – любуйтесь.
Наступила долгая тишина.
Когда я решилась посмотреть на реакцию девушек, то увидела, что они смотрят на меня с открытыми ртами.
Даже Аллен, сидевший на полу, теперь смотрел на меня большими, как мандарины, глазами.
– Ну как? – Я сглотнула, встревоженная их видом.
– Офигеть… – пробормотала Сэм, а Карли, казалось, впервые в жизни, не находила слов, чтобы хоть что-то сказать.
«Офигеть» в каком смысле?
Фиона довольно улыбнулась.
– Да… именно.
– А что ты с ней сделала? – спросил Аллен, показывая на меня пальчиком. – Почему она похожа на ангела?
– Черт возьми, Айви! – Карли положила руки на покрасневшие щеки. – Ты потрясающая! Ты… Ты себя видела? Посмотри на себя!
Карли потащила меня к зеркалу. Я чуть не споткнулась. Она встала позади, положив руки мне на талию.
Я подняла взгляд на отражение в зеркале. Пришлось посмотреть себе в глаза, чтобы узнать себя в этой фигуре, завернутой в блестящую ткань.
Тонкие бретели облегающего платья цвета глицинии перекрещивались сзади и доходили до низа спины, оставляя ее открытой. Мягкий вырез подчеркивал нежные изгибы груди, а юбка переливалась на свету, отчего сатин выглядел еще великолепнее. И это еще не все. Впервые городу и миру я показывала свои ноги. Их стройность подчеркивали босоножки Фионы на каблучке и с замысловатым ремешком-застежкой вокруг щиколотки. Ходить в них было непривычно, но они были удобными и очень мне нравились.
И моя кожа… она сияла.
Макияж не скрывал бледный цвет лица, он придавал ему блеск: губы порозовели от помады, а глаза в обрамлении темных ресниц светились, как блики на поверхности замерзшего озера.
– Глазам своим не верю! – пробормотала Карли в восхищении. – Какое чудесное платье…
– Слишком короткое! – протянула я, пытаясь его одернуть.
Для меня все это было слишком. Неловко видеть себя такой, я чувствовала себя незащищенной. Мои любимые бесформенные футболки оверсайз казались безопасным убежищем по сравнению с этим открытым платьем.
– Ты выглядишь потрясающе, как принцесса, – возразила Фиона. – Разве ты сама этого не видишь?
– Все будут надо мной смеяться.
– Будут над тобой смеяться? – переспросила Фиона, выпучив глаза. – Ты с ума сошла? У тебя со зрением все в порядке вообще?
– Тебе так идет этот цвет. Боже, ты потрясающая! – Карли провела рукой по моей ноге, щебеча комплименты. – Кем бы ни был тот загадочный парень, он точно упадет в обморок у твоих ног.
– Если я не упаду первой, – неуверенно ответила я, глядя на босоножки.
Я уже представляла, как спотыкаюсь и врезаюсь носом в пол на глазах у всех.
– С тобой все будет в порядке, – успокоила меня Фиона, затем наклонилась, чтобы поправить ремешки на щиколотках. – А сейчас, – объявила она, глядя мне в глаза, – пойдем и свалим их с ног!
Дом Клементины Уилсон представлял собой великолепный особняк с видом на океан и город. Заехав через кованые ворота, Карли припарковала машину у огромной лужайки.
В воздухе уже разносилась музыка. На обширном переднем дворе было полно машин и людей, вылезающих из внедорожников с открытым верхом.
– Ну что, готова? – спросила меня Фиона так, как будто мы собирались идти в бой.
– Я… – Но с языка не сорвались очередные сомнения по поводу моего внешнего вида, так как позади нас я заметила слишком знакомую машину. Машину Мейсона.
Две девушки, вероятно, уже навеселе, писали помадами номера телефонов на лобовом стекле.
Внезапно я почувствовала, как во мне с новой силой вспыхнула решимость. Я забыла все: неуверенность, стыдливость, даже постоянное желание быть невидимой.
Я пришла, я уже здесь. И на этот раз я не собираюсь сдерживаться.
– Да. Пойдем.
Мы направились в дом.
Томми был прав: здесь собралось по меньше мере полгорода. Я прошла среди людей и, нырнув в толпу, почувствовала на себе взгляды нескольких человек.
– Вы их видите? – громко спросила Фиона, пытаясь перекричать музыку, когда мы переступили порог дома. – Боже, какая роскошь… И куда, черт возьми, пропала Карли?
– Они там! – услышала я голос Сэм.
Трэвис с Нейтом сидели за барной стойкой и от хохота даже привалились друг к другу. Похоже, они здесь уже освоились. Первый согнулся от смеха, а другой громко рыгнул, швырнув в него кубик льда из своего напитка.
Проскользнув через толпу ребят и девушек, собравшихся в гостиной, я подошла к ним.
– Эй, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам, и, когда они оба рассеянно повернулись, чтобы посмотреть на меня, задала роковой вопрос, который вертелся на кончике языка:
– Где, черт возьми, Мейсон?
Трэвис чуть не выплюнул свой напиток обратно в стакан. Он уставился на меня во все глаза. Нейт, однако, не пошевелился. Его рот приоткрылся, и он стал похож на ошеломленного человека, который встретился лицом к лицу со смертью и не знал, пожать ей руку или лучше не надо.
– Черт возьми, – выдохнул Трэвис, широко раскинув руки, как будто не видел меня с прошлой жизни. – Айви?
Я посмотрела на них и, отделываясь от дурацкого вопроса, буркнула:
– Да.
– Мамма мия! – в отчаянии воскликнул Трэвис. – Сколько, черт возьми, я выпил?
К нам подошла Карли.
– Привет! Кто-нибудь видел Томми? Снаружи его нет… – Когда она заметила потрясенные лица друзей, в ее глазах появилось лукавое выражение. – Восхищаетесь Айви, да? Она неотразима, скажите?
– На самом деле я использовал бы другие слова… – сказал Трэвис, вытирая подбородок, и Карли двинула ему локтем под ребро.
– Держите свои пошлости при себе. Не дай бог Фиона тебя услышит…
– Кстати, о Фионе, – сказала я, глядя Трэвису прямо в глаза, – она тебя искала, вроде хотела поговорить…
Трэвис, если это возможно, стал еще бледнее.
– С… со мной?
– Да. Пойди поищи ее.
– Ну… я даже не знаю…
– Она пришла одна, – уточнила я, и он тяжело сглотнул.
– Пфуф… – пропыхтел он, оглядываясь по сторонам в поисках Фионы. – Ну… Кхм… Если так, то я пошел.
Он допил коктейль – видимо, чтобы набраться храбрости, – и ушел.
– Фиона правда его искала? – спросил Нейт, пока Карли с кем-то радостно обнималась в знак приветствия.
– Нет, – ответила я, и Нейт опустил голову, краснея и что-то бурча себе под нос.
Мои глаза нашли его сами, как будто притянутые силой его гравитации. Вот он. Мейсон стоял не так уж далеко от меня, но все еще слишком далеко от того места, где мне хотелось, чтобы он был.
Мейсон надел темные брюки и черную футболку, которые ему очень шли. Я обратила внимание, что в его руке нет стаканчика. Его растрепанные волосы и расслабленная поза излучали почти безжалостное очарование. Он стоял, прислонившись к стене, руки свободно опущены. Он так похож на великолепное ночное животное, уверенно чувствующее себя в окружающей среде. Мейсон излучал магнетизм даже в переполненной людьми комнате.
Клементина стояла перед ним в туфлях на высоком каблуке и в платье-футляре, таком облегающем, что оно казалось нарисованным на ней. Она была сногсшибательна, только сумасшедший стал бы это отрицать.
Я видела, как она смеялась, очарованная словами Мейсона, и от этого казалась еще красивее.
Я никогда не завидовала чужой красоте, но сейчас впервые задалась вопросом, каково это – выглядеть такой… яркой и чувственной?
В отличие от Клементины меня нельзя было назвать соблазнительной. В детстве я была угловатой, потом выросла и стала довольно стройной, гибкой девушкой. Я не умела строить глазки, танцевать, ходить на каблуках и вот так, как Клементина, выпячивать грудь.
Но, возможно, в этом и выражалась моя грация – легкая, дерзкая, почти дикая. Интересно, замечал ли Мейсон ее когда-нибудь во мне?
Видел ли он когда-нибудь, хотя бы раз, то существо из снежных краев, которое смотрело на него моими продолговатыми антилопьими глазами?
И вот наконец долгожданный момент настал – Мейсон повернулся и увидел меня.
Глава 18Mecum
Его взгляд упал на меня как будто случайно, скользнул по мне и двинулся дальше, а затем вернулся, быстро, как если бы я была видением, чем-то невероятным. Его глаза остановились на мне. И время остановилось.
Ледяное изумление отразилось на его лице. Мейсон смотрел на меня холодным взглядом, его челюсть сжалась. И даже комната, казалось, исчезла, когда я пристально посмотрела на него, как будто на этот раз я была прекрасным и опасным зверем.