– Да он вечно на всех орет…
– Вот именно!
– Без паники, ребята! – рявкнул Трэвис. – Мы еще кое-что не выяснили! Если мой лучший друг подрался, то я хочу знать, почему! – Он повернулся ко мне. – И?
– Те парни хотели подраться, – нетерпеливо ответила я, сжимая кулаки от раздражения. – Вот и все объяснение! Они его спровоцировали… и он отреагировал! А теперь выпусти меня!
– Он… отреагировал? – повторил Нейт.
– А что такого? – заметила я. – Вы же знаете, что Мейсон не слабак.
– Да, но его не так-то просто вывести из себя, – сказал Трэвис задумчиво. – Тем более каким-то идиотам!
Я посмотрела на него, нахмурив брови.
– Разве он не дал в нос тому старшекласснику только за то, что он тебя оскорбил?
– Айви, это было один раз, и давным-давно! Но то, что произошло вчера… Он не просто держал удар – он их отдубасил! У Мейсона завтра поединок, причем очень важный. Перед боем он обычно несколько дней подряд тренируется с утра до вечера и настраивается! А тут такое. Понимаешь, о чем я?
Я смутилась.
У Мейсона… поединок? Тот самый, к которому он так усердно готовился?
– Он даже меня в запале ударил, когда мы пытались их разнять, – пробормотал Нейт, и глаза Трэвиса расширились.
– И меня! Вот сюда, в ребро! – Трэвис задрал футболку, и я отшатнулась. – Айви, посмотри, какой синяк! Видишь? Нет? Подойти ближе! Посмотри…
Дверь распахнулась. В каморке наступила такая тишина, что, мне кажется, можно было услышать ругательства, которыми я мысленно осыпала Трэвиса. Так хотелось его пнуть!
И я бы сделала это тут же, если бы не остолбенела при виде физрука, который стоял на пороге и пыхтел, как разъяренный гризли.
Его горящий взгляд упал на обнаженный торс Трэвиса в десяти сантиметрах от моего багрового лица, на мою руку, обхватившую его запястье в тщетной попытке заставить опустить футболку, и на Нейта, державшего меня за другую руку.
– Вы! – язвительно кричал он. – Я отобью у вас охоту закрываться в кладовках! Чем вы здесь занимаетесь?
Он хлопнул папкой об стену, и вена на его шее опасно запульсировала.
– Отстранены от физкультуры! – истерически крикнул он. – Все трое! И дисциплинарное взыскание за неприличное поведение! Марш к директору Муру!
Трэвис наконец-то опустил футболку. Я чувствовала себя такой униженной, что забыла все бранные слова.
Физрук долго на нас кричал, конфисковал мобильные телефоны и отправил прямиком к директору.
Пока мы сидели в приемной, я с ужасом представляла лицо Джона, когда он узнает, что меня наказали за… что там написал физрук?
Я посмотрела на листок с «обвинением». Ах да, «участие в коллективном действии развратного характера». Черт!
– Прости, Айви, – пробормотал Трэвис, и Нейт тоже виновато посмотрел на меня.
Я бросила на них сердитый взгляд и демонстративно отвернулась.
Тишину нарушал лишь легкий шорох бумаг: секретарь за столом перебирала какие-то документы.
– Мэм? – подал голос Трэвис. – Не подскажете, сколько еще нам ждать?
Я метнула в него убийственный взгляд, скрещивая руки на груди.
– Так не терпится побеседовать с директором?
– Нет, просто стул слишком маленький и неудобный. У меня от него зад болит.
Секретарь оторопела от такой непосредственности.
– Директор скоро вас примет. Не волнуйтесь, у вас потом будет достаточно времени, чтобы выполнить все требования администрации.
Она собрала бумаги в стопку и постучала ею по столу. Пока я наблюдала за этой молодой женщиной, кое-что вспомнила.
– Простите, а почему сегодня закрыли ворота?
Она посмотрела на меня с недоумением.
– Что, извините?
– Школьные ворота. Они закрыты.
– Во время уроков ворота всегда закрыты.
– Но ворота учительского гаража тоже опущены.
– Такого не может быть. Они остаются открытыми до конца учебного дня.
Я смущенно опустила голову. Обман зрения? Нет, я уверена, что не ошиблась…
Ожидание в приемной тянулось бесконечно долго. Трэвис снова фыркнул, стул под ним заскрипел, и в этот момент секретарь соизволила взглянуть на настенные часы. Она поднялась из-за стола и подошла к кабинету директора.
Мы сразу встали, когда она постучала в дверь.
– Господин Мур?
Ответа не последовало.
– Господин Мур?
Она нахмурилась и медленно открыла дверь. Мы вытянули шеи, заглядывая в кабинет. В кресле директора не было. Секретарь ошеломленно оглядела пустую комнату. Потом поправила очки на носу и, пройдя мимо нас, решительным шагом направилась в коридор.
– Никуда не уходите, – сказала она, прежде чем отправиться на поиски директора.
«Интересно, – подумала я, – отстранят ли нас от учебы?» Я искренне надеялась, что нет, и, сжимая в руках обвинительный листок, готовилась выслушать длинную нотацию от директора. Казалось, прошла вечность, а секретаря все не было.
Трэвис вздыхал, пыхтел, ходил туда-сюда по приемной. Может, с секретарем тоже что-нибудь случилось?
Я вздохнула, встала со стула и пошла к двери.
– Ты куда? – спросил Трэвис.
– В туалет.
– Ты слышала, что она сказала? – вмешался Нейт. – Мы не должны отсюда уходить.
– Мне надо, – твердо сказала я, не видя в своем поступке ничего страшного. – К тому же вряд ли здесь что-то изменится за время моего отсутствия.
Трэвис кивнул и встал.
– Я тебя провожу.
– Вот уж не надо, спасибо, – усмехнулась я.
– Да ладно тебе. Я хоть разомнусь. Если просижу на этом проклятом стуле еще хоть минуту, у меня будет квадратная задница!
– Хорошо, – сдался Нейт, – но не задерживайтесь! Я не хочу оказаться здесь один, когда секретарь вернется!
Я вышла, следом за мной – Трэвис. Он догнал меня и какое-то время молча шел рядом. Потом, украдкой взглянув на меня, спросил:
– Ты очень на меня сердишься?
– Ты действительно хочешь услышать от меня ответ? – ответила я раздраженно.
– Ну… ты ведь всегда можешь отказаться.
– Из-за тебя теперь вся школа будет думать, что мы устроили оргию в кладовке при спортзале, – процедила я сквозь зубы.
– «Оргия» – слишком громкое слово! Максимум групповуха, но оргия… это сильное преувеличение.
Я резко остановилась посреди коридора и, растопырив пальцы, сделала вид, что сейчас брошусь на него и, как кошка, расцарапаю ему физиономию крашеными розовыми ногтями, когда Трэвис вдруг предостерегающе поднял палец, как будто хотел обратить мое внимание на что-то важное.
– Эй, погоди! Послушай! Ты это слышишь?
Я долго и мрачно смотрела на него. Если он надеялся таким образом спастись…
– Я ничего не слышу! – в конце концов прошипела я.
– Вот! Именно! – театрально прошептал Трэвис. – Не кажется ли тебе странной эта мертвая тишина?
Я посмотрела на него, нахмурившись. Все-таки он балбес.
– Вокруг ни звука, – продолжал он паясничать. – Прислушайся хорошенько…
Шутки шутками, но Трэвис был прав. Ни голосов, ни отдаленного шума, ни звука шагов – вообще ничего. Школа казалась абсолютно пустой.
– Сейчас идут уроки, поэтому так тихо, – сказала я, понимая, что мой довод не очень убедителен.
Пока Трэвис крутил головой, оглядывая коридор, я продолжила свой путь. Мы дошли до женского туалета, и он остался ждать меня снаружи.
– Только давай быстрее! Если секретарша с директором нас здесь застукают, мы точно вылетим из школы.
Прежде чем зайти в туалет, я уколола его укоризненным взглядом и покачала головой. Вот до чего мы дошли! И как вообще я оказалась с ними в одной компании? С Трэвисом, Нейтом, Фионой и всеми остальными? Ведь между нами не было ничего общего. Ни-че-го!
Когда я вышла, Трэвиса в коридоре не было.
– И куда он делся? – раздраженно прошептала я.
Вот сейчас я точно расцарапала бы его наглую физиономию, не раздумывая.
Свет в коридоре вдруг замерцал. Я посмотрела на потолок. Трубчатые светодиодные лампы трепыхали светом, как бабочки крыльями, потом перестали. Мне вдруг стало немного тревожно. «Может быть, – подумала я, оглядывая длинный пустой коридор, – дело в плохой погоде. Возможно, приближался ураган, для Калифорнии это не редкость. Как-то по телевизору я видела, к каким разрушительным последствиям приводит этот сильный ветер. Не хотелось бы такое переживать».
Я снова пошла по коридору.
– Трэвис! – позвала я громким шепотом.
Я долго его искала и не нашла. Завернув за угол, я остановилась, потому что уткнулась в кабинет химии. Праздношатающийся Трэвис не стал бы здесь проходить, чтобы не быть замеченным.
Через прозрачную стену в глубине кабинета я увидела школьную доску и учеников, сидящих за партами спинами ко мне.
Наверное, они писали контрольную, потому что в классе стояла абсолютная тишина.
Хотя… На что они все смотрели?
– Да? – спросила учительница. И она тоже смотрела куда-то вбок.
Только тогда я увидела дверь, и она была открыта. На пороге класса стоял мужчина.
– Могу вам чем-нибудь помочь, господа? – спросила учительница.
Мужчина был не один. Я заметила еще двоих, молчаливо стоявших рядом с первым. Никто из них не ответил на вопрос. Глаза мужчины смотрели на класс хищным взглядом.
– Да… – пробормотал он, – на самом деле можете.
Спокойным тяжелым шагом мужчина вошел в кабинет – крупный, полноватый, в черной куртке и темных брюках, заправленных в военные ботинки. Волосы на висках выбриты, в губах он держал что-то маленькое и периодически двигал массивной челюстью.
– Извините за вторжение. Мы не хотели вас беспокоить, образование – это святое.
Глухой голос умолк, на лице незваного гостя появилась острая улыбка. В таких же острых глазах не было сожаления. Мужчина вынул зубочистку изо рта, и я заметила, что руки у него большие, как булыжники.
– Мы не отнимем у вас много времени. Мы здесь ради одного человека.
– Как бы там ни было, вам лучше дождаться перемены, – ответила учительница, – у нас идет урок.