Другой кивнул и ушел.
– Вот она.
Меня подтолкнули вперед.
Я упала к его ногам, ободрав ладони. Когда я подняла лицо, то в ужасе увидела, как ко мне поворачиваются его ботинки.
– Наконец-то!
Его люди отошли и встали в ряд перед заложниками. С такого большого расстояния я не слышала их крики, разносимые ветром.
– Знаешь, как долго мы тебя искали? – спросил главный грубым, хриплым голосом. – Конечно, знаешь, ведь ты пряталась вместе со своими дружками.
Я задрожала. Он опустился передо мной на корточки и наклонил голову.
– И ты прекрасно знаешь, почему мы здесь.
Его лицо казалось высеченным из камня – твердое, квадратное, с двумя острыми зрачками. Я замерла, как маленький зверек, уставившийся на морду хищника.
– Ты знаешь это лучше меня, не правда ли? Это светопреставление – в твою честь. Я пришел сюда только ради тебя. Теперь ты должна отдать мне то, что я хочу.
Я попыталась уйти от его взгляда, но он схватил меня за плечо.
– Где он?
Я посмотрела на него с ужасом. Он сжал мое плечо сильнее, в его глазах промелькнула ярость.
– Я знаю, что он у тебя. Других вариантов нет. Давай скажи мне, где «Тартар»?
Это слово было моим приговором, стигмой на моем теле. Это то, чего хотели все. Тайна, которая исковеркала отцу жизнь.
Я хотела бы избавиться от нее, снять с себя, выбросить, как мусор, и забыть о ней навсегда.
Мне хотелось бы иметь ответ. Но у меня его не было.
Главный, увидев, что я молчу, медленно вынул зубочистку изо рта.
– Может быть, тебе не совсем понятна моя просьба?
Он дал мне сильную пощечину, как будто ударил кнутом по мозгу. Голова стукнулась об пол, в глазах помутилось, боль резко усилилась.
Я рухнула, но он схватил меня за футболку и подтянул к себе, как тряпичную куклу.
– У меня мало терпения.
По сравнению со мной он был горой, его сила пугала.
Я лихорадочно схватилась за его огромную руку, когда она сомкнулась у меня на шее. Мои испуганные глаза вперились в его острые зрачки, и на его грубом лице отразилось что-то вроде умиления.
– Знаменитый инженер Нолтон, – прошептал он, – пионер в мире технологий… Он спрятался, да? Прямо как ты. Но смотрите, какая неожиданность: недавно в газете появилась крошечная заметка об американском инженере, который умер в Канаде. – Он провел по моей тонкой шее большим пальцем, как будто примеривался, в каком месте ее сломать, и едва заметно улыбнулся. – О, догадаться было очень легко. Кто еще это мог быть, как не великий Роберт Нолтон? Мы сразу тебя нашли. Как только узнали о тебе – его маленькой дочке, переехавшей в США. И вот мы встретились.
Он сильнее сжал мою шею, его взгляд стал жестоким. Мне было страшно, глаза чуть не вылезли из орбит. Я судорожно скребла его руку, пытаясь освободиться. У меня дрожали колени, к лицу прилила кровь.
– Знаешь, сколько мне пришлось ждать подходящего момента? – прохрипел он. – Ох, за тобой так следят. Правительство сразу приставило к тебе своих сторожевых псов. Они крутятся возле тебя с первого гребаного дня со смерти твоего отца. Тебе было весело гулять под их защитой, да? Никто не мог тебя тронуть… – Он зло улыбнулся.
Я смотрела на него через слезы, через вспышки боли.
– Но в школе, посреди бела дня… Кто бы мог такое представить? Никто. И они не могли. Они следят за каждым твоим шагом, смотрят, как ты сюда входишь, но они никогда не подумали бы, что кто-то зайдет внутрь и устроит такое веселье. Правда?
Он внезапно отпустил меня, и я стала судорожно хватать ртом воздух. Закашлялась, сотрясаемая спазмами и позывами к рвоте, и прижала дрожащие ладони к горлу. С губ капала слюна, голова раскалывалась, но смысл его слов все-таки до меня дошел.
Они следили за мной? Кто? Федералы? ЦРУ меня всегда защищало?
– Ты знаешь, где он.
– Нет… – Я тяжело дышала.
– Говори, – проревел он, – или я заставлю тебя говорить.
Он схватил меня за волосы. Я стиснула зубы и от боли зажмурила глаза, когда он поднял меня.
– Куда он его спрятал?
– Я не знаю! Я не…
Я вцепилась в его руку, но он изо всех сил тряхнул меня, так что я закричала. Минуты, когда он тянул меня за волосы, показались вечностью. Он как будто сдирал кожу с моего черепа.
Когда он наконец отпустил меня, я упала. Разбила коленки о бетонную поверхность крыши, и от удара из моих легких вышел весь воздух.
– Глупая соплячка, – прошипел он.
Не знаю, как я нашла в себе силы пошевелиться, но я попыталась отползти. Он схватил меня за лодыжку и притянул обратно.
Мне хотелось исчезнуть. Хотелось перемотать время назад, вернуться в ту жизнь, когда папа был еще рядом, и спросить его: «Почему?»
Почему он свалил на меня это бремя? Почему человек, который был для меня всем, вынес мне такой жестокий приговор?
«Тартар!» – кричал мир. Хотелось просто-напросто оглохнуть, чтобы это не слышать.
И когда главарь пихнул меня ногой в живот, я поняла, что единственный способ спастись – это дать ему ответ, которого у меня не было.
– Ты мне скажешь! – яростно прорычал он.
Слеза скатилась по лицу. Я посмотрела на него снизу, беспомощная, придавленная. Он показался мне чудовищем, которое по размеру больше океана, неба и бури. Его окружала тьма, и я ничего не могла ей противопоставить. Он опустился на одно колено и дернул меня за руку. Когда он достал зубочистку, которую до этого положил обратно в рот, я вздрогнула.
– П… Пожалуйста…
– Знаешь, почему его так назвали, милая? – спросил он ни с того ни с сего. – Твой дорогой папочка рассказал тебе?
Он просунул кончик зубочистки под ноготь моего безымянного пальца и продолжил:
– У каждого кода есть имя. Говорящее. В древних мифах Тартаром называли черную бездну в недрах Земли. Именно там Зевс запер титанов. Распахнуть врата Тартара означало выпустить на поверхность самые отвратительные ужасы. А теперь представь, что у тебя есть ключ от этих врат. Представь, что на твоей ладони умещается сила, способная управлять миром.
Я слушала его, чувствуя, как во мне нарастает тревога.
– И знаешь, что отделяет меня от этой силы?
Я покачала головой, отказываясь слышать известный мне ответ, но он все равно сказал:
– Ты.
– Нет…
Он надавил на зубочистку со всей своей яростью. Я закричала. Деревянная игла впилась в мою живую плоть, разрывая ее. Я зарыдала, лихорадочно извиваясь, но он крутанул зубочистку под моим ногтем, и я чуть не потеряла сознание от боли.
– Я не знаю! – кричала я, судорожно царапая пол и обдирая кожу на пальцах.
Он ткнул зубочистку глубже, и из моего горла вырвалось отчаяние.
– Я отдала его им! – закричала я в агонии. – Агентам! Это правда… Я им его отдала!
Он остановился.
С моих губ сорвался влажный всхлип. Я ощущала себя лишь массой дрожащих мышц, измученных нечеловеческим напряжением. Мое дыхание стало прерывистым, все тело покрылось холодным потом и поэтому казалось грязным. Он наклонился и пристально посмотрел на меня, в его глазах сгустилась ярость.
– Ты врешь, – прошептал он.
Я смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
– Ты им его не отдавала. Иначе мы знали бы. Эти шелудивые псы удивительно легко допускают утечку информации, когда им приходится защищать какого-нибудь рядового гражданина… Они слили бы новость о том, что «Тартар» наконец-то оказался в их руках. – Он посмотрел на меня с холодной злобой. – И ты больше не являешься целью.
Он резко выдернул зубочистку. Боль горячей иглой пронзила руку, и по ладони потекла кровь. Он схватил меня за футболку.
– Ты думаешь, что можешь надо мной смеяться? – Он прижал мою голову к полу и впился ногтями в щеку. – Думаешь, что можешь мне врать?
Я чуяла едкий запах пыли и дрожала при мысли о том, что он со мной сделает.
Но он не хотел меня мучить. Нет! Он хотел открыть меня, как раковину, полную тайн, и разорвать меня на части.
– Я выбью из тебя нужный ответ.
Он резко отпустил меня и встал. Я снова задышала, издавая короткие хрипы, скорчившись на полу. И почувствовала облегчение, когда услышала его удаляющиеся тяжелые шаги. Он шел к своим шестеркам.
Хотя нет! Он шел к старшеклассникам.
– Он живет с тобой, верно?
Этот монстр схватил Мейсона. Мое сердце остановилось, когда он оттащил его от остальных и силой заставил опуститься на колени рядом со мной.
– Ты ведь хорошо его знаешь, да?
Он схватил Мейсона за волосы и рывком поднял его голову. Злые глаза Мейсона сверкнули, и ужас поглотил все.
– Нет!
Чудовище вытащило пистолет.
– Нет!
Я вскочила на ноги и бросилась вперед, но один из бандитов перехватил меня. Я отчаянно билась и брыкалась.
«Мейсон, нет!» – кричало мое сердце.
Вожак ударил Мейсона прикладом пистолета, и я закричала.
– Нет!
Я пиналась изо всех сил, волосы упали мне на лицо. Мейсон получил еще один удар.
– Я не знаю! – кричала я в отчаянии. – У меня его нет! У меня никогда его не было! Он мне его не оставил!
Мне хотелось дотянуться до Мейсона, обнять его и защитить. Я хотела спасти его, дать убить себя вместо него и положить конец этим мучениям. Но я была вынуждена смотреть, как они разбивают на куски нас обоих, истерзанных и беспомощных. С каждым ударом я сгибалась вместе с ним. С каждым ударом я все сильнее чувствовала его боль, и это было невыносимо.
– Я не знаю! – надрывно кричала я.
Мейсон старался на меня не смотреть. Наверное, он не хотел, чтобы я смотрела на него. Меня душили слезы.
– Прошу вас! Пожалуйста! Это правда! Это правда!
Внезапно все остановилось. Монстр с зубочисткой как будто переводил дух. И я тоже остановилась, мое сердце замерло, воздух вокруг дрожал от боли. Он повернулся ко мне, но я смотрела только на Мейсона.
Он был в полубессознательном состоянии, тяжело дышал, наклонился в сторону, вот-вот готовый упасть. И в этот момент я поняла, что в этой ситуации было кое-что более несправедливое, чем мои мучения из-за программного кода папы, – страдания Мейсона из-за того, к чему он не имел ни малейшего отношения.