— Да вроде с ней все нормально, — Саша нахмурился, не вполне понимая, что не нравится шефу. — Я давно ее такой… живой не видел.
— Вот именно, — кивнул Рогозин. — Живой. Я уже не знаю, что и придумать, чтобы ей жить захотелось. Здесь, в реальности, где внешность свою по желанию не изменишь, летать не получится и розовые единороги из стен не лезут.
— Да ладно, она, как только вас увидит, сразу расцветает, — хмыкнул Саша. — Может, это и не мое дело, но по-моему, она немного в вас влюблена… до сих пор.
— Да, — сказал Игорь, рассеянно вертя в руках карандаш. — Знаю. Если б не это, вообще не представляю, как бы я справлялся.
— То есть, это… так и было запланировано, что ли? — Саша удивленно уставился на шефа. Тот отвел взгляд и начал рассматривать кончик карандаша, точно там были начертаны некие тайные знаки.
— Скажем так, я этому не препятствовал. А что мне делать, скажи на милость? Я не спец по работе со сновидцами… были у нас спецы, да время их прошло. Ей нужен какой-то якорь, чтобы зацепиться в реальности. Как и всем нам, в общем-то. А я что, виноват, что родителей у нее нет, друзей нет, парней она стесняется, и так далее? Мы как-то ей собаку подарили — не уследила, сбежала зверюга… а может, не захотела жить с человеком, который одной ногой в ином мире. Как бы страшно это ни звучало. Ну а я… немного лучше собаки, наверное.
— Интересно, — сказал Саша, помолчав немного. — Как-то так выходит, при ближайшем рассмотрении, что все мы, так или иначе, на вас завязаны… Меня вы тоже решили спасать от падения в бездну, да?
— А ты не подумал, что мне, может быть, тоже нужен такой вот «якорь»? — небрежно спросил Игорь, и Саша замер на полуслове, совершенно растерявшись от этой новой для него мысли. А потом подошел и осторожно обнял начальника, прижавшись щекой к плечу. Привычное ощущение тепла и тонкий запах знакомых духов на мгновение окутали его, а потом Игорь вздохнул и осторожно высвободился.
— Работать надо, вот что, — сказал он, бегло скользнув ладонью по спине парня. И все подозрения и тревоги этого долгого дня вновь вернулись. Саша прекрасно осознавал, что терзает себя не лучше какой-нибудь истерической девицы из романа, но… Вот откуда вдруг эта внезапная отстраненность? Даже не обнял в ответ… как будто мыслями он еще с кем-то другим… а кандидатур на место этого «другого» не так уж много.
С неожиданной агрессией он развернул Игоря к себе, притянул, ухватив за галстук, впился в губы коротким, злым поцелуем. И распустил узел галстука, освобождая воротник рубашки.
— Я думал, в марте едет крыша только у представителей семейства кошачьих, — ехидно прокомментировал Рогозин, но сопротивляться не стал. Саша быстро расстегнул на нем рубашку, стянул ее с плеч, провел пальцами по выступающей линии ключиц, дернул требовательно за локоть, разворачивая, быстро осмотрел … чистая, светлая кожа, и с чего он взял, что увидит эти проклятые следы? Синевато-багровые отпечатки представлялись ему так четко, что в какой-то момент Саша на сто процентов был уверен, что сводившие его с ума картинки — не плод воображения, а результат сверхчувственного восприятия, есть же у него задатки сенса, в конце концов… Но нет, никаких следов.
— И что ты там ищешь, хотел бы я знать? — подозрительно спросил майор, оглядываясь. Саша смущенно уткнулся носом ему в спину, осторожно поцеловал в плечо, точно извиняясь.
— Извините, я… кажется, начинаю путать реальность и свои видения…
Он отстранился, и Рогозин накинул обратно рубашку, стал застегиваться, искоса поглядывая на него.
— Интересные, должно быть, видения…
Саша почувствовал, как щеки запылали от смущения. Как же он ненавидел эту особенность своего организма — мгновенно сигнализировать окружающим о его смущении или, например, возбуждении… И откуда в организме столько лишней крови, что она так вольно гуляет по сосудам? В зеркало посмотришь — одна кожа да кости…
— Конечно, — сказал Игорь, как водится, безошибочно прочитав его мысли безо всякой телепатии. — Разумеется, когда я уезжаю в Москву, меня там трахают всем управлением. А потом еще на спине автографы оставляют, с засосами вперемешку.
— Я не… с чего вы… — Саша прикусил губу, понимая бесполезность каких-либо аргументов.
— Самое смешное, что примерно так и есть, — фыркнул Игорь, завязывая галстук. — Только имеют меня исключительно в мозг. Честно говоря, не возьмусь рассуждать, что хуже. Милиция нам, видите ли, напрямую не подчиняется, поэтому я должен был подавать прошение по официальным каналам, ну каково? А я виноват, что милиция нам не подчиняется? Это их упущение. Была б моя воля, у нас бы все госструктуры по струнке ходили. А бюрократы эти траншеи рыли бы на благо государства…
Он закончил приводить в порядок костюм, притянул к себе растерянного Сашу и взял за подбородок, пристально заглянув в глаза:
— Кончай параноить, ну?
— Ладно, — тихо сказал Саша, виновато глядя на шефа. — Я постараюсь.
— А вообще, — задумчиво сказал Игорь, и провел ладонью по спине парня, остановившись там, где спина уже приобретала иное название, — а вообще, столь вопиющее нарушение субординации не следует оставлять безнаказанным. Что-то вы совсем распустились, молодой человек, придется мне преподать вам хороший урок дисциплины…
Саша бросил на него осторожный взгляд и понял вдруг — это уже не пустые слова. Хоть Рогозин и ухмыляется так знакомо, хоть и проскакивают в голосе игривые нотки, но пристальный взгляд говорит о серьезности его намерений. Кажется, в этот раз обычным дуракавалянием он не отделается.
— Сегодня вечером, — сказал Игорь, наклонившись к нему, и нежно прихватил зубами кожу за ухом, — Ты у меня узнаешь, где раки зимуют, обещаю. А теперь брысь работать!
Саша вылетел в общий зал в таком растрепанном виде, что только исключительная занятость всех сотрудников и крайне мечтательное настроение Оли спасли его от расспросов.
— Слышал новости? — Алик ненадолго оторвался от компьютера. — Я нашел убитую. Сейчас читаю блог, что она вела вместе с мужем. Какие-то язычники-родноверы, довольно известные в своей среде, они даже книгу написали. «Священные камни исконной Руси» или что-то похожее, сейчас…
— Ага, — сказал Саша и выскочил из комнаты. Невежливо получилось, конечно, но сейчас ему жизненно необходимо было умыться.
Щедро плеская холодной водой в лицо, Саша тщетно пытался понять две вещи — какого черта он так возбудился от заявления Игоря, и что ему вообще делать со всей сложившейся ситуацией.
А на выходе из туалета его поймал Тим.
— Я нашел адрес напарника Виктора, едем?
— Едем, — кивнул парень. — А остальных пока решили не допрашивать?
— Этим Светка займется. Поскольку я по этому проекту пока главный, могу выбрать себе самое интересное!
«Самое интересное — это когда людям голову гаечным ключом пробивают, угу», — скептически прокомментировал в уме Саша.
— А мы не должны… я не знаю, милицию в известность поставить? — поинтересовался он, уже стоя на лестничной площадке перед нужной дверью.
— Милицию пока не привлекаем. Они начнут с того, что дело заведут. А как наш объект оправдываться будет? Ни один суд не примет «одержимость» как аргумент. А он ведь не виноват, по сути…
Саша кивнул. Сообщение Тима несколько подняло ему настроение — людям, попавшим в лапы «подселенцев», можно было только посочувствовать. Вот с напарником Виктора все было гораздо запутанней. Был ли он тоже под влиянием? В его памяти могла храниться и более ценная информация. Тем более, пока что он не оказался ни на улице с амнезией, ни в психушке. Обнадеживает, что ни говори.
Дверь им открыла миниатюрная женщина в домашнем халате. Вид у нее был довольно-таки испуганный, и причиной этого страха, кажется, были вовсе не визитеры.
— Здравствуйте, Николай Валерьевич дома? Мы из профсоюза, — уверенно сказал Тим, на ходу изобретая очередную «легенду».
— Он… ему нездоровится, — женщина с сомнением оглядела парней, точно прикидывая, не слишком ли они молоды для столь ответственных заявлений.
— Мы ненадолго, просто нужно анкету заполнить, — Тим улыбался, стараясь очаровать хозяйку, но та явно была мыслями где-то далеко.
— Зайдите попозже, — пробормотала она, и нервным движением поправила воротник халата. Длинный рукав задрался, и Саша заметил, что ее запястье опоясывают темно-багровые пятна, напоминающие ожоги. Тим тоже их заметил, мгновенно посерьезнел и решительно шагнул в проход, ногой застопорив дверь и не давая ее захлопнуть.
— Он не в себе? — уточнил он, указав на следы, которые женщина поспешно прикрыла рукавом. — Агрессивен и неадекватен, ничего не помнит? Нужно вызывать врачей, везти его в больницу, вы в большой опасности…
— Он не сумасшедший… — тихо запротестовала женщина, но уверенности в ее голосе явно недоставало.
— Конечно, с ним все будет хорошо, — заверил ее Тим, заходя в квартиру. Из-за дальней двери доносились звуки, напоминавшие треск разрываемой ткани, и одного взгляда, который женщина бросила в сторону двери, было достаточно, чтоб понять — их «объект» там.
— Может, стоит подкрепление вызвать? — поинтересовался Саша, но Тим только отмахнулся.
— Какое еще подкрепление, не смеши. Справимся…
Мужчина стоял спиной к двери, но резко повернулся, едва парни вошли в комнату. Саша с ужасом подумал вдруг, что амнезией тут и не пахнет. Взгляд «объекта» был чем-то смутно знаком… точно, он напоминал «Лену». Острый, изучающий и невыразимо чужой.
— Тим, он еще… одержим, — прошептал парень. Иного слова почему-то на язык не подвернулось.
— Я знаю, кто вас послал, — произнесло существо перед ними. И снова накатил страх, а следом — злость. Стоит называться секретным отделом, если всякая тварь знает, откуда ты? Или же он… оно… блефует?
— Почему ты еще здесь? — спросил Тим, нахально глядя прямо в глаза «одержимому». — Ваша жертва мертва, вон, даже трубопровод починили… Что еще?
— Игрок, — сказал мужчина, неприятно растягивая губы. — Новое тело…