Вывод был очевиден. Если бы Саша мог хоть что-то изменить, он бы с удовольствием сейчас отправил Игоря куда-нибудь как можно дальше отсюда. Желательно, на другой конец земного шара, если у него вообще имеются концы. Оставалось только надеяться, что майор знает, что делает. Наверняка он специально дразнит противника, предлагая себя в качестве приманки. Что он задумал? Уничтожить его при попытке перехода в новое тело?
«Если когда-нибудь еще мне доведется хоть чем-нибудь командовать, — торжественно поклялся себе Саша, — я буду всех подчиненных посвящать в свои планы, детально и незамедлительно. А то это ж с ума сойти можно. Кладбище, зомби, некромант, и ты посреди этого с паршивой пневматикой и инструкцией «стреляй и убегай, если что». Зато понятно, почему он без оружия пошел… иначе, в случае провала, выстрелить я бы не успел».
— Где хранитель? — слова давались их противнику с трудом, словно горло его сдавливала неведомая сила.
— У камня, где же ему еще быть, — спокойно сказал Рогозин. — Отпусти его женщину, и я прикажу ему уйти. Если ты будешь так любезен не глушить связь, конечно.
Он вынул из кармана мобильник и помахал им, демонстрируя свои намерения.
— Отзови его, или она умрет, — ответил «некромант». Майор смотрел на него пристально, не отводя глаз и даже, кажется, не моргая.
— А ведь Наташа тебя любила, Вадик. Она тебе верила. Ты помнишь ее? Помнишь, как бросил ее здесь?
— Глупо, — выражение лица его противника не изменилось, да и губы двигались неровно, будто не попадая в звук. Снова это чувство, точно смотришь видеозапись со съехавшей звуковой дорожкой… Саша представил вдруг, что эта тварь точно так же станет говорить из тела Игоря, и содрогнулся. — Я не помню ее. Ты тратишь время.
— Я хочу, чтобы мы договорились мирно, — сказал Рогозин, разводя руки в сторону. — Смотри, я пришел без оружия. Разумные существа могут договориться, верно? Что-то случилось в вашем мире, что-то гонит вас сюда. Война, катастрофа? От чего вы бежите?
Он говорил вроде бы обычные слова, но ход его речи странно завораживал, безобидные жесты, едва заметные движения тела — все укладывалось в единый ритм, точно выверенный, словно дыхание. Он вводил собеседника в транс, медленно, но верно. Одна из техник НЛП, что действует на тело, минуя сознание. Если сознание жертвы захвачено нечеловеческой сущностью, отзовется ли тело?
— Я знаю, как ты устал, — говорил Игорь, приближаясь к неподвижно застывшему «некроманту». — Вся эта сила… ответственность… слишком много всего на твоих плечах, верно? Они — твои солдаты и твои дети… ты отвечаешь за них…
Невероятно, но это существо, накрывшее своей силой целую деревню, действительно удалось заворожить банальной гипнотической техникой. Его тело замерло неподвижно, лишь чуть заметно покачиваясь в ритме, который задавал гипнотизер, а взгляд был точно прикован к его зрачкам.
«Сейчас бы снять его выстрелом, я б для верности хоть все шесть зарядов всадил, — подумал Саша с ненавистью. — Но нельзя… Ирина в заложниках, как там шеф сказал, ее держат за горло? Пальцы сжать — дело недолгое…»
— Надо вам было обратиться к официальным лицам, к правительству… — Рогозин уже нес откровенную фигню, осторожными, крадущимися движениями приближаясь к «жертве». — Они у нас добрые и отзывчивые, всем бы выделили по лишней черепушке, это ж проще, чем квартиры ветеранам… Контакт миров, опять же, новая эпоха в истории человечества…
Когда расстояние между ними сократилось до полуметра, глаза бывшего «копателя»-оккультиста вдруг стремительно обрели ясность. Саша только и успел, что испугаться, подумав, что майор все-таки переоценил свои гипнотические способности, как «некромант» схватил Игоря за плечи, не разрывая зрительного контакта. Саша все-таки вскинул пистолет, пытаясь в него прицелиться, но Рогозин закрывал от него противника. Парень попытался крикнуть что-то угрожающее и глупое, вроде «руки вверх», но голос подвел его, словно воздуха в груди вдруг не осталось даже на слабый выдох.
— Я помню тебя… — произнес некромант, растянув губы в страшной, неестественной улыбке. Неожиданно добавил что-то по-немецки — Саша разобрал только смутно знакомое слово Munich — Мюнхен. И тут все смешалось. Будто огромный колпак упал с неба, ударил потоком воздуха по ушам, сбил с ног, прижал к земле. Оглушительный треск, мелькающие перед глазами хаотические фигуры… Парень не знал уже, стоит ли верить своим органам чувств, и сделал единственное, что мог в такой ситуации — попытался раскинуть «сеть». Это было похоже на попытку запустить воздушного змея в ураган — беснующиеся потоки энергии безжалостно рвали тонкую паутину его «сети». Единственное, что он успел ощутить — мощный, обжигающий, пульсирующий сгусток где-то поблизости. Словно нечеловеческая сила «некроманта» и вся энергия противостоявшего ему майора сплелись воедино. А потом наступила тишина, неестественная, невозможная — даже собственное дыхание Саше не сразу удалось услышать. Впрочем, через мгновение тишину разрезал наконец далекий стрекот вертолетного винта, а где-то рядом со всхлипываниями заплакала женщина.
Саша с трудом поднялся, огляделся по сторонам. Какой бы сильной ни была внезапно налетевшая буря, надгробия она не задела, и кресты даже не покосились — что бы тут ни произошло, грубоматериального мира оно не касалось. Из домика, рыдая и спотыкаясь, выбралась Ирина в разорванном платье. Видимо, больше ее никто не удерживал — недавние «зомби» валялись без сознания, и Саша их прекрасно понимал. Он бы тоже не отказался отрубиться и не думать ни о чем. Особенно после того, как увидел два лежащих на ступеньках тела.
Смерть «некроманта» явно была ужасной — его тело было словно перекручено невозможной судорогой, глаза лопнули и вытекли, кровь сочилась изо всех пор. Хрупкие человеческие тела не слишком приспособлены для удержания той силы, что бродила в нем.
Саша наклонился к Игорю, пытаясь нащупать пульс, и испытал новую волну ужаса, его не обнаружив. Прижал ладонь к его груди, отчаянно стремясь найти ту крохотную искру тепла, что означала жизнь. Что-то было… что-то очень далекое, почти растворившееся в окружающем мраке…
— Мой ребеночек, — сказала за спиной Ирина. — Господи, да что ж такое-то…
Вертолет садился прямо на кладбище, с треском ломая кресты и сухой кустарник. Саша ничего не видел вокруг, он пытался, собрав остатки сил, дотянуться до Рогозина, вытащить его обратно. Его грубо отпихнули в сторону, он полез драться, получил ошеломляющей силы тычок в зубы и только тогда узнал Аркадия.
— Только хуже сделаешь, — пояснил тот. — Грузите его, быстро!
Саша в оцепенении следил, как Игоря уложили на носилки и потащили в вертолет. Где-то за спиной с грохотом садилась вторая машина — удивительно, как пилот не побоялся зацепиться за окружавшие кладбище деревья.
— Не бей ребенка, он не виноват, — сказала невесть откуда возникшая Алиса. — Такая херня, Саш, он прав, этим не поможешь… Ты знаешь, что такое энергетическая кома?
Саша не знал. И не хотел знать, если честно. Слова почти не долетали до его сознания, оставаясь где-то на периферии, где они сплетались в причудливый узор с прочими образами. Черные кресты, красная кровь, небо, подсвеченное прожекторами. Жутковатое готическое кружево.
— Он создал воронку, и утянул его за собой, — говорила Алиса. — Мы видели сверху, но не могли пробиться, какое-то поле…
Саша ничего не понимал, и даже не пытался переспрашивать. Ему казалось, что все вокруг говорят на каком-то иностранном языке. Может, на немецком.
Он забрался в вертолет, попытался пробиться к носилкам, хотя бы посмотреть на Игоря. Его отпихнули к стене, усадили на узкую лавку, тянувшуюся почти по всей длине машины. Когда вертолет затарахтел, набирая обороты, парень прижался лбом к стене. Хотелось заплакать, но слез, как назло, не было, получалось только глухо завыть от отчаяния — все равно за шумом никто не услышит. Сидевшая рядом Алиса придвинулась ближе, обняла его осторожно.
«Если один человек любит другого… — тихо повторял он про себя, словно заведенный. — Если… любит… значит, должен… оставаться до конца…»
Глава 16. Тринадцатый аркан — Смерть (Очищение)
Бескрайняя равнина с покрытой трещинами красноватой почвой простиралась до самого горизонта, не являя взгляду ни малейшего намека на растительность. В белом, точно выцветшем небе скользила далекая черная фигурка птицы. Саша проводил ее взглядом, поднял руку, рассматривая свою ладонь, покрытую сетью линий, будто бы нарисованных черной тушью. Стоило сжать руку в кулак и вновь распрямить — узор менялся. Значит, сон… Один из самых эффективных приемов, что подсказала ему когда-то Оля, по-прежнему работал.
Воспоминание о пропавшей сотруднице отозвалось минутной печалью.
— Оля? — позвал он без особой надежды, оглянувшись по сторонам. И вздрогнул, услышав за спиной тихий смешок.
Просторное белое платье легко укутывало смутно знакомый силуэт. Штатная сновидица Отдела и теперь сохранила за собой привычку менять облик в сновидениях, но что-то в ней было сейчас особенным — может, ощущение легкости, нереальности, даже сквозь тело ее, кажется, просвечивали очертания далеких скал на горизонте. Если бы призраки действительно являлись людям наяву, примерно так бы они и выглядели, подумалось Саше.
— Ты… здесь? — он не знал, как сформулировать вопрос точнее. Ты жива? Ты умерла? Где ты? — Мы искали тебя…
— Я сплю, — ответила Оля, с улыбкой разводя руками. — Все время сплю. Иногда мне снится, что я бодрствую, а сейчас вот снится, что я сплю и вижу тебя. Я теперь знаю разницу…
— Но я ведь помню, что сплю, значит, мы встретились на самом деле! — Саша несколько запутался в логических цепочках, но в одном он был точно уверен — он не является частью сновидения. Еще не хватало в собственной реальности усомниться.
— Он потерялся… — невпопад сказала девушка. Задрав голову, она смотрела в небо, где силуэт птицы почти превратился в крохотную черную точку. — Я пыталась показать ему дорогу назад, и поэтому пришла… Но не могу взлететь, здесь такой тяжелый воздух… нужны очень сильные крылья…