Даже старшие альюды не отклонили приглашение Вольфзунда: Мел всегда трусил, когда видел их, таких древних что, казалось, они должны были помнить самое первое дерево, выросшее в Птичьих Землях, и первого человека, рождённого в Королевстве.
Старшие не принимали участия в праздниках и редко общались с остальными, предпочитая уединение и покой. Мел улыбнулся и тронул за локоть беловолосую высокую Тагниеду, облачённую, как всегда, в просторное платье с поясом, на котором побрякивали разномастные колокольчики.
– Позвольте, я провожу вас.
Тагниеда в упор посмотрела на него мутными подслеповатыми глазами.
– Благодарю, юноша.
Симониса оживлённо беседовала с другими чаровниками. Мел вежливо улыбнулся им, про себя молясь, чтобы Сим сумела ненавязчиво склонить могущественных целителей на сторону отца.
Слуги постарались на славу: Мел давно не помнил такого изысканного стола. Если бы не официальный тон вечера, он с жадностью накинулся бы на все блюда, положив себе в тарелку всего понемногу, но заставил себя сдержаться. Вряд ли отец одобрит, если наследник даст хоть малейший повод сомневаться в его благородном воспитании.
Элли и Лина откупорили несколько бутылок вина, и Вольфзунд поднялся со своего места, с лёгкой улыбкой оглядывая знатных гостей. Мела эта улыбка не могла обмануть: он чувствовал, что отец напряжён и только старается выглядеть непринуждённым радушным хозяином. Мел твёрдо решил, что сегодня не выпьет ни капли вина или другого горячительного. Лучше на всякий случай сохранить голову свежей.
– Как невыразимо приятно видеть вас всех за моим столом, – произнёс Вольфзунд вместо приветствия, обводя широким жестом зал. – Я счастлив, что вы, представители древнейших уважаемых семей, согласились провести этот вечер в моём обществе. Кажется, мы виделись с вами совсем недавно, на весеннем балу, но… – Он задумчиво покрутил бокал в руке и улыбнулся шире. – Но даже эта небольшая разлука показалась мне долгой.
– Ах, ну льстец! – засмеялась Симониса. Мел заметил, что зелёные глаза чаровницы горят чуть ярче, чем обычно, а бокал уже наполовину пуст. Хьёльд бросал суровые взгляды то на неё, то на Магрет, сидящую рядом с молчаливым Кристедом.
– Для нас это честь – ужинать в замке Владыки, – почтительно сказал Валестрод. Килена, Немьял и Магрет закивали. Кристед склонил голову и указал на бокал Магрет. Она покачала головой, и Кристед подлил вина только себе.
– Я рад, несказанно рад. – Вольфзунд положил руку на грудь и склонился в полупоклоне. Его чуть прищуренные глаза внимательно изучали всех, и со стороны могло показаться, что он просто искренне рад видеть старых знакомых, но Мел точно знал, что отец пытается прочитать по лицам гостей их мысли и намерения. – Давайте выпьем за этот вечер и нашу встречу.
Предложение было встречено одобрительными выкриками. Альюды подняли бокалы с вином, зазвенел хрусталь, и хмельные ароматы незримым облаком укутали зал.
– Как всегда, превосходный букет, – глотнув, заметила Иола. – Ежевика, черника, виноград с Южных Островов… Покажешь нам свои винные погреба?
– Уверена, там много интересного, – сладким голосом протянула Гвендэ.
– После ужина, если захотите, – согласился Вольфзунд.
– Говорят, в твоих погребах помимо бочонков с вином полным-полно скелетов несчастных смертных, – пробасил Габрис. Кто-то рассмеялся.
– Интересный слух. – Вольфзунд задумчиво провёл пальцем по ножке своего бокала. – Но ты уверен, что скелеты лежат именно в винных погребах? На мой взгляд, запах тлена может негативно сказаться на качестве вина. Поэтому для мёртвых у меня отдельные… помещения.
Поднялся одобрительный гвалт. Шутка про мёртвых людей показалась большинству альюдов забавной, и Мел тоже вежливо улыбнулся, чтобы соответствовать общему настроению. Наконец, Вольфзунд положил себе печёную куропатку и несколько картофелин: значит, остальным тоже можно приступать к трапезе. Мел с облегчением вздохнул и взял себе еды, но гораздо более скромную порцию, чем ему того хотелось.
– Вообще-то, Владыка редко держит пленников, и уж тем более не доводит их до смерти, – подал голос Хьёльд. Мел знал, что отец договорился с ним об этой реплике. Нужно аккуратно подвести разговор к различиям между Вольфзундом и Эллекеном, чтобы ненавязчиво подтолкнуть гостей к обсуждению.
– Конечно, Вольфзунд всегда любил смертных. Только непонятно, за что, – хмыкнул Тенрер.
Вольфзунд едва заметно нахмурился, но уже в следующий миг морщинка между его бровями разгладилась.
– Позволь напомнить, Тенрер. Именно смертной ты обязан тем, что сидишь сейчас в этом зале и наслаждаешься изысканным ужином. Бесспорно, не только ты, но и все мы. Магия вернулась стараниями простолюдинки.
Некоторые уважительно закивали, соглашаясь со словами Владыки. Мел поймал себя на мысли – ему приятно, что к Алиде относятся без враждебности и её подвиг не остался незамеченным. Он расправил плечи, чувствуя себя немного увереннее. Пока что всё шло не так страшно, как он себе представлял.
– Позволь напомнить, – звонко произнесла Гвендэ. – Именно тебе мы обязаны тем, что могли бы больше никогда не сидеть в этом зале и не наслаждаться изысканным ужином.
Мел снова напрягся. Такого открытого выпада в сторону отца он никак не ожидал. Если Вольфзунду и не понравились слова черноволосой красавицы, то он никак не показал этого.
– Всё верно. Но, милая Гвендэ, заметь, что всё-таки история сложилась по-другому. Мы здесь, мы сильны, мы радуемся жизни и больше никогда не позволим, чтобы этот уклад что-либо нарушило.
Гвендэ повела острым плечом, как кошка, недовольно махнувшая хвостом. Иола что-то шепнула ей на ухо, и та как ни в чём не бывало принялась за еду с таким видом, будто и не дерзила Владыке.
Вечер потёк своим чередом. Служанки подносили новые блюда и открывали бутылки с вином и коньяком, гости хвалили еду и убранство замка, а разговоры велись степенные и ничего, по сути, не значащие. Как Мел ни прислушивался, он никак не мог уловить в словах и интонациях гостей угрозу. Постепенно он снова успокоился и даже позволил себе сделать крошечный глоток согревающего вина.
– И что ты собираешься делать со смертными? Подчинишь их? – вдруг спросил Кристед. Его голос звучал ровно, будто он никогда не испытывал никаких эмоций. Мел быстро взглянул на него: сухопарый, с острыми скулами и невыразительными тёмно-серыми глазами. Кристед был довольно силён и умён, но выглядел нездоровым и хилым. И что такая яркая женщина, как Магрет, в нём нашла?
– Смертные живут, – спокойно ответил Вольфзунд. – Как и мы. И будут жить в мире и покое, пока я считаюсь верховным альюдом. По крайней мере, мы не станем угрожать им, а всё остальное зависит только от их собственного благоразумия.
Он глотнул вина – сразу половину бокала, и Мел понял, что отец сдерживается, чтобы не наговорить лишнего.
– Живут, но как-то… бесцельно. А могли бы послужить нам на пользу.
– Могут послужить. Если захотят. Продажниками становятся по собственному желанию или из великой нужды, а силой отнимать у людей естества я не намерен.
– Владыка всегда решает за всех нас, – сказала Иола, и Мел не понял, осуждает она отца или восхищается им.
– А как считает наследник? Мелдиан, как ты думаешь, смертные должны служить нам? – спросила Гвендэ.
Мел растерялся и по привычке посмотрел на мать. Перинера оставалась, как всегда, невозмутима. Казалось, она не произнесла ни единой фразы с тех пор, как отзвучали приветствия и все сели за стол.
– Я поддерживаю отца, – ответил Мел. – Я не считаю, что смертные чем-то нам обязаны. Конечно, они бывают полезны, но… но не стоит отнимать у них души и использовать как расходный материал.
– Мелдиан – смышлёный юноша, – согласился Валестрод.
Кристед улыбнулся уголком рта и покосился на Магрет. Она подложила себе креветок в соусе и жестом подозвала Элли, чтобы попросить чистую салфетку.
– Допустим, стоит забыть прошлые промахи, – проговорил Кристед. – Остаётся надеяться, что будущее принесёт нам процветание. Мы все на это надеемся.
– Мы все, – тихо повторила Иола.
Мелу показалось, что сейчас даже Хьёльд согласился с Кристедом.
– Что ж, – торжественно произнёс Вольфзунд и соединил ладони перед собой. – В таком случае, предлагаю поднять бокалы за процветание нашего народа. Как вижу, нам удалось прийти к согласию. – Он задержал взгляд на Кристеде, тот улыбнулся, но Мелу совсем не понравилось, какими холодными и сосредоточенными оставались его глаза. Впрочем, лицо Вольфзунда тоже не излучало радость: за внешним довольством и спокойствием Мелдиан чувствовал напряжённость.
– За процветание! – звонко повторила Симониса и подняла бокал.
Мел сжал пальцами прохладную ножку своего бокала, но не спешил присоединяться к торжествующим возгласам. Он весь собрался и подался вперёд, всматриваясь в лица гостей. Что-то тревожило Мела, заставляло искать подвох в словах, в жестах, во взглядах. Вольфзунд едва заметно дотронулся мизинцем до его запястья, то ли успокаивая, то ли обращая внимание сына на что-то.
Красавица Геньела робко улыбнулась ему поверх бокала, но Мел не ответил на заигрывание. Послышался мелодичный звон, заблестело стекло, альюды сделали по глотку вина. Мел заметил, как рука Кристеда незаметно скользнула куда-то под атласный жилет.
Следующие секунды растянулись для Мелдиана на целую вечность.
Кристед стремительно вынул из внутреннего кармана прямой кинжал с клинком из блестящего чёрного металла, рывком приподнялся со стула и с размаху рубанул по запястью Вольфзунда. Хлынула чёрная и густая кровь, заливая пурпурную скатерть. Блюда и бокалы с грохотом и дребезгом повалились на пол, от упавшего канделябра скатерть заполыхала, альюды повскакивали с мест, Витанел откуда-то достал длинный нож, Ахрис наколдовала искрящийся сгусток, похожий на шаровую молнию. Мел зарычал и бросился на Кристеда, но тот отпрыгнул в сторону, метясь кинжалом в Симонису. Хьёльд быстро закрыл собой Сим, и Мел, заметив движение сбоку, снова метнулся к отцу.