Алида бросила последний взгляд на дерево, в котором обитала Птица-Мать, на горстку серого пепла, на величественные стены книгохранилища и горделиво сверкающий стеклянный купол. Взяв Мурмяуза на руки, она присела на большой серый камень – наверное, обломок старой стены, – и стала дожидаться Мела, который вернёт её к бабушке.
Долго ждать не пришлось: Мел вернулся буквально через минуту, и Алида, перехватив кота под мышку, обвила Мела свободной рукой, мысленно готовясь к неприятным ощущениям, которые влекут за собой перемещения с альюдами.
Она-то была уверена, что Мел отправит её сразу в замок, к Стриксии, и недоумённо нахмурилась, когда увидела перед собой заросший сад и дремучий лес.
– Но мы же остались в Птичьих Землях! Мел, это что, шутка такая?
Обернувшись, Алида увидела забор, украшенный черепами, а за ним – дом из тёмного кирпича с острой крышей и цветными стёклами в сводчатых окнах.
– Совсем забыл предупредить! – Мел звонко хлопнул себя по лбу. – Тут произошли кое-какие изменения. В общем, теперь мы все живём тут. Пошли, сама увидишь.
Алида послушно поднялась по ступеням следом за Мелом и прошла в гостиную. За столом уже сидел Рич, блаженно щурясь на тепло горящего камина.
– Тебя что, совсем не смутило, что мы оказались здесь, а не в замке? – возмутилась Алида, подсаживаясь рядом.
– Сейчас-сейчас, – захлопотал Мел и побежал по лестнице на второй этаж. Рич равнодушно пожал плечами.
– Я подумал, что Мелу сложно перемещать нас сразу на такие расстояния. Здесь тоже неплохо, по крайней мере, тепло. Я, если честно, уже находился по лесам на всю оставшуюся жизнь.
На лестнице послышался топот: Мел спускался не один, за ним торопился Герт. Рич вытаращил глаза и, чуть не опрокинув стул, кинулся навстречу наставнику.
– Госпожа Стриксия, увы, спит, – развёл руками Мел. – Некоторые совиные привычки стали частью её натуры. Но она тоже тут, так что трогательное воссоединение не за горами.
Алида с улыбкой наблюдала, как Рич и Герт тепло обнимаются, и удивлённо ахнула, когда Герт заключил в объятия её саму, стиснув так крепко и радостно, будто она была его родной дочерью. На глаза невольно навернулись слёзы, и Алида украдкой вытерла их рукавом. Всю дорогу она скучала по Стриксии, но не смела жаловаться Ричмольду, а теперь поняла, что разрыдается в голос, если в ближайшее время не обнимет бабушку.
Мел откуда-то вытащил блестящий чайник и четыре чашки, посуетился над ними, и скоро в чашках плескался обжигающий крепкий чай с ягодами шиповника. Алида встала, чтобы помочь, но Герт знаком велел ей сидеть и поставил на стол сахарницу и корзинку с булочками.
– Так что у вас произошло? – спросила Алида, разламывая булку и делая глоток горячего чая. – Почему вы все оказались в Птичьих Землях?
Мел и Герт мрачновато переглянулись, и у Алиды, несмотря на выпитый чай, похолодело в животе от нехорошего предчувствия.
– А бабушка точно здесь? – осторожно поинтересовалась она. – И Вольфзунд? А… а Лисса не…
– Все живы, – успокоил её Мел. – Но нам пришлось оставить замок. Его заняли соратники Эллекена.
Алида едва не уронила чашку.
– Замок?! Чёрный Замок? Как? Разве это вообще возможно?
– Оказалось, возможно, – хмуро качнул головой Мел. – Я раньше тоже думал, что замок отца – самое незыблемое, что может быть в мире. Покинуть его? Замок, захваченный врагами? Немыслимо. Тем не менее пока мы прячемся здесь, а шавки Эллекена хозяйничают в моих родных стенах.
Мел взял свою чашку и подошёл к шкафчику. Открыв створки, он недовольно щёлкнул языком: на полках одиноко колыхалась паутина, но ни одной бутылки не осталось.
Тут дверь открылась, и Алида вздрогнула: теперь ей мерещилось, что в любой миг могут нагрянуть враги, но, к счастью, это были три верные служанки Вольфзунда с корзинами, полными снеди. Увидев гостей, они радостно заверещали и кинулись обниматься.
– Элли! Анна! Лина! – только и пыхтела Алида, душимая тремя девушками сразу.
Наобнимавшись, они принялись раскладывать покупки. На столе появились копчёные окорока, хлеб из лученицы, свежие овощи, яблоки, сыр и несколько бутылок брусничной и черничной настойки. Мел заметно приободрился.
– Мы обязательно вернём замок, Мел, – пообещала Алида, хлопая друга по плечу. – Что-нибудь придумаем. Вольфзунд обязательно придумает! Правда же, Гертарт?
Герт пригладил седеющие волосы и вздохнул.
– Всё сложнее, чем тебе видится, Алида. У Эллекена оказалось больше приспешников, чем мы могли вообразить.
– Мы, – фыркнул Рич. Он до сих пор не допил чай и без особого энтузиазма ковырял булку, выбирая из теста изюм. – От нас не так много толку.
– Увидим, сколько толку от тех, кто черпнул сил книгохранилища, – хмыкнул Мел. Он сделал знак рукой, и служанки побежали на кухню. – Отец лишился кисти. Предатели хотели завладеть его перстнями, но не удалось. Боюсь, потеря замка и руки сильно ударила по уверенности отца. Такого унижения он не ожидал даже от Эллекена.
За столом стало очень тихо. Алида была потрясена: у неё в голове не укладывалось, как можно было так поступить с Вольфзундом – конечно, он опасен и полон коварства, но его благородство и честность никогда не позволили бы сделать что-то подобное даже с заклятыми врагами. Неужели договориться было бы сложнее? Хотя о каких договорённостях могла идти речь, если Эллекен даже собственного внука обратил в камень?
– Это ужасно, – покачала головой Алида. – Просто отвратительно. Я надеюсь, Вольфзунд в порядке? Как он себя чувствует?
– Приложил подорожник и наколдовал себе новую руку. Без шуток. Держится, храбрится, но брызжет на всех ядом. Как обычно, в общем. Так что, я считаю, весьма неплохо. Он в Королевстве, если тебе интересно. С каждым днём замышляет всё новые авантюры, и я боюсь, как бы он не перехитрил сам себя.
– А что Магистрат? – спросил Рич, выбрав, наконец, весь изюм и запихивая булку в рот. – Они собираются воевать против Эллекена? Он ведь и им угрожает, не только Вольфзунду.
– Вот ими-то отец и хочет заняться. У них накопились целые кладовые магии. Нельзя, чтобы Эллекен добрался до них.
– Ох-ох, – простонала Алида. От всех новостей у неё начала болеть голова. – Мне срочно нужна порция хороших вестей. Лучше скажи, что с Лиссой, Мел? У тебя получилось?
– Ага, – просиял Мел. – У меня ведь были потрясающие помощники. Если бы не вы, ничего бы не вышло.
– И где она? – спросил Рич. – Вы хоть забрали её из замка?
Мел презрительно фыркнул.
– Ещё бы. Вот тебя я бы не забрал. Лисса с Диньяной у себя дома. У древунов так принято, чтобы перед самой свадьбой жених и невеста не виделись какое-то время.
Алида радостно взвизгнула и притянула Мела к себе, целуя в серые щёки.
– Так вы всё-таки поженитесь! Как я рада! А нас пригласите?
– Считай, что уже пригласили, – смущённо отмахнулся Мел. – Почти все Земли будут. Ну и альюды, конечно.
– Надеюсь, лишь те, в чьей верности Вольфзунду не приходится сомневаться, – заметил Рич. – Так, значит, ты уже точно решил не снимать своё проклятие? Я имею в виду, ты ведь женишься не на смертной, значит, рога и крылья останутся с тобой навсегда? Вольфзунд знает, что ты задумал, или это твоя тайна?
– Готов спорить, ты завидуешь! – воскликнул Мел. – Вот всё на твоей веснушчатой физиономии написано. Ничего, может, тебя тоже Эллекен проклянёт. Попроси его при встрече. Может, ты захочешь ослиные уши? Или телескопы, встроенные прямо в глаза? Ох, простите, господин Гертарт, я вовсе не хотел оскорбить вашего прелестного ученика. – Он потрепал Рича по волосам, и тот зашипел, почти как Мурмяуз.
Мел покрутил головой по сторонам, будто боялся, что его могут услышать, и, поднеся ладонь ко рту, склонился к самому уху Алиды.
– По правде сказать, у отца есть тайны пострашнее моих. Он спит в ночном колпаке.
– И всё?! – ужаснулась Алида.
– Нет. – Мел сощурился. – В шёлковом балахоне. Расшитом бисером.
Алида не успела даже посмеяться над шуткой: вдруг что-то незримое и неслышимое снова напомнило ей о том, что волки Эллекена движутся к Птичьим Землям.
– Его Стая скоро будет тут, – промолвила она упавшим голосом. Аппетит и хорошее настроение развеялись, будто их и не бывало. – Я знаю это.
За столом воцарилась тишина.
Бархатный плащ Вольфзунда играл разными цветами: от чёрного до оттенка свернувшейся крови, подкладка отливала тёмным золотом. Заметив пристальный взгляд Симонисы, он криво улыбнулся.
– Решил одеться по-королевски. Мы ведь ищем аудиенции у короля.
– Значит, ты считаешь, что я выгляжу слишком скромно?
Вольфзунд придирчиво оглядел её с макушки до пят и хмыкнул.
– С твоими данными ты могла бы произвести неизгладимое впечатление даже на этих дряхлых смертных. Если бы выбрала правильное платье.
Симониса закрыла глаза и сосредоточилась. Её дорожное платье из мягкой шерсти было очень удобным и приятным к телу, так что чаровница решила не менять наряд, а только создать иллюзию. Это было несложно осуществить. Серую шерстяную ткань сменил струящийся тёмно-изумрудный шёлк. Воротник исчез, сменившись довольно откровенным декольте, на широких рукавах появилась вышивка в виде белых лилий. Симониса развязала ленту в волосах и взбила пышные локоны, перекинув их на одну сторону.
Хьёльд кашлянул в кулак, а Вольфзунд просто коротко кивнул, и Симонису немного расстроило, что выражение лица Владыки нисколько не поменялось.
– Разве мы не перенесёмся прямо к Дивидусу? – спросил Хьёльд, не отрывая взгляда от Симонисы.
– Не думаю, что он будет в восторге. Где твоя вежливость, Хьёльд? К тому же дворец был построен задолго до Сна, когда короли держали придворных колдунов. Вероятно, внутри стоит запрет на перемещения извне. Нет, Хьёльд, я хочу, чтобы Дивидус видел, что мы идём. И что мы идём с миром.
– Так что сделай более добродушное лицо, – посоветовала Симониса и чмокнула сурового Хьёльда в щеку. Великан смягчился.