– Тогда твоя воля была заложницей отца. Ты не могла бы сделать ничего серьёзного без его ведома и одобрения. А сейчас ты – вольная пташка.
– Моя воля не слушалась Вольфзунда, когда я был Чернокнижником, – возразил Рич.
– Твою волю тогда поглотила тёмная магия, не забывай. И есть ещё пара нюансов. – Мел задумчиво закусил губу, словно размышляя, стоит говорить дальше или нет. – Птичьи ведьмы – хранительницы Птичьих Земель. Рич – пусть незаконнорождённый, но всё же сын королевы. Силой, что вы владеете, вы обязаны отцу, и тут не поспоришь. Он позаботился о том, чтобы и в Королевстве, и в Землях власть досталась его приближённым. Альюды, люди, древуны – все будут, можно сказать, под его крылом. При том условии, если вы двое примете свою власть и не погибнете от рук Эллекена и моуров. А если вы ещё и поженитесь, то между Королевством и Птичьими Землями установится куча важнейших связей. Выгодно, как ни крути.
– Это чудовищно! – с отвращением воскликнула Алида. – Он хочет захватить весь мир нашими руками?
– И это будет далеко не худший вариант развития событий, – кивнул Мел. – Да не бойся ты! Птичья ведьма не делает ничего сложного. Это, скорее, формальный титул. А вот человеческий король…
Мел многозначительно замолчал. Рич тоже сначала молчал, а потом нервно рассмеялся.
– Ни за что! Мне безразлично, какими регалиями обладали мои родители. Мой отец – Гертарт Лаграсс, а он простой астроном. Я никогда не стану править людьми. Да и они меня не примут. Кто я такой для них? Самозванец, который даже внешне не отличается величием и королевской статью. Я не нужен Королевству, а Королевство не нуждается во мне. Я буду там, где будет Алида. Но сначала мы вместе выстоим против общего врага, иначе не будет ни Птичьих Земель, ни Королевства, и некому будет править людьми и защищать древунов.
Алида дотянулась до его веснушчатых пальцев и крепко сжала, показывая, как многое для неё значат его последние слова. На большее в присутствии язвы Мела она не осмелилась: засмеёт, придётся краснеть.
– Мда. – Мел пожевал губу, обречённо глядя на друзей. – Сложные вы товарищи. Бедный отец, как ему с вами непросто! Ох уж этот прогрессивный мир: с каждым веком молодёжь всё труднее провести. Скоро никто и не согласится закладывать волю в обмен на исполнение желания. Хорошо, давайте так. Я выслушаю вас, если вы настаиваете на том, что сумеете принести пользу и при этом выжить. Если я посчитаю ваши рассуждения разумными, то смогу убедить отца в том, что вы необходимы в этой битве. Выкладывайте что хотите.
Мел сел прямо на землю, скрестил ноги и подпёр кулаком подбородок, приготовившись внимательно слушать. Алида и Ричмольд переглянулись, и Алида начала:
– Светила и сирины изгнали Стаю из Земель. Это чего-то да стоит. Может, по отдельности мы и не сильны, но наши силы способны на многое, если использовать их вместе, Мел. Магия звёзд и магия птиц… Странное сочетание, которое может быть настоящим оружием, если воспользоваться им с умом.
– Есть одна загвоздка, – ощерился Мел. – Светила появляются только над Птичьими Землями. Они видны из Королевства, но висят именно в этом небе. От обычных звёзд, боюсь, мало толка.
Рич сглотнул и глухо пробормотал:
– Они готовы идти за мной. Если я позову.
Алида умоляюще сложила ладони, и Мел, посмотрев на них с Ричем, досадливо отмахнулся.
– Делайте со своими жизнями что хотите! Так и быть, скажу отцу, когда он вернётся, что вам надоело топтать землю. Но не обещаю, что он согласится.
Алида обняла Мела за шею и чмокнула в запавшую щёку.
– Мелчик, ты лучше всех!
– Ну-ну, – проворчал альюд, но отталкивать Алиду не стал.
Симониса искоса поглядывала на Перинеру – как всегда, собранную, невозмутимую, одетую так, будто она пришла не в пропахшее гарью и зельями магическое хранилище, а на весенний бал.
– Дать тебе ещё часть сил? – шепнула Перинера Вольфзунду, но Сим всё равно услышала её.
Вольфзунд приобнял жену за талию, и Симонисе захотелось стыдливо отвернуться, но она не отвела взгляда, лишь мельком взглянула на варево в котле и помешала черпаком на длинной ручке.
– Последний раз, – категорично ответил Вольфзунд. – Потом сразу переместишься в Птичьи Земли. Ты и так внесла более чем значительный вклад.
– Не могла же я стоять в стороне.
Перинера обвила шею Вольфзунда руками, Владыка наклонился к жене за поцелуем, и вокруг них заискрила магия. Симонисе стало горько: Вольфзунд дорожил Перинерой так, как не дорожил никем из альюдов. Это и понятно, да и сама Перинера ощутимо помогала, делясь с Вольфзундом магией, но Симонисе самой хотелось услышать подобные слова заботы от кого-то. Чаровница сдула волнистую прядь со лба и принялась усерднее мешать зелье. Её заботы подождут, а вот оружие против Эллекена и его армии нужно готовить уже сейчас.
Послышался стук: защиту магического хранилища что-то упорно пыталось пробить, по воздуху шли удары и волны.
– Ты слышишь? – спросила Симониса, отвлекаясь от побулькивающего зелья. «Слёзы Тумана», пусть ещё и не готовые, представляли опасность, и Симониса на всякий случай прикрыла котелок крышкой.
– Слышу. – Вольфзунд отвлёкся от кованой жаровни, в которой потрескивал Священный Всполох, выращенный из птичьего пера, одновременно усиленный и усмирённый могучими чарами. – Это наши гости. Нужно их впустить. Но сперва… Пери, дорогая, думаю, тебе пора.
Он коснулся локтя Перинеры и посмотрел на неё совершенно по-особенному: властно, повелительно, но с заботой и нежностью. Она сразу поняла, что он имеет в виду.
– Не задерживайся. И будь осторожен.
Перинера поцеловала Вольфзунда в щёку и исчезла в фиолетовом вихре. Стук раздался снова.
– Впустить их? Ты уверен, что…
Симонисе не удалось озвучить свои опасения. Вольфзунд одним прыжком подскочил к стене и приложил ладони к камню. Он молчал несколько мгновений, напряжённо прислушиваясь, потом нахмурился, сорвал перчатку и отворил спрятанную дверь. В помещение ворвались три сороки, подняв целый вихрь магической энергии, и расселись на полу. Вольфзунд небрежно взмахнул рукой, обращая сорок в людей: мужчину, женщину и девушку. У всех них были водянистые серо-голубые глаза и светлые волосы.
Люди-сороки часто дышали после быстрого полёта и обращения, на их лицах ясно читалась тревога.
– Я жду, – нетерпеливо бросил Вольфзунд.
– Эллекен уже в Авенуме, – жёстко произнёс мужчина. – Он зайти с севера.
Вольфзунд едва заметно побледнел, но тут же хищно, полубезумно улыбнулся. Мурашки пробежали по спине Симонисы. Если Вольфзунд так реагирует, жди беды.
– И что он? Займёт дворец?
Сороки стушевались.
– Я видеть, он рушить город… – промолвила сорока-женщина. – Дворец тоже рушить. С севера всё в топях, каждая деревня по пути стать кладбищем. Если бы вы видеть… – Сорока передёрнула плечами. – Они оставлять трупы на земле, и иней застывать на ресницах мёртвых. Страшно смотреть. Пир для воронья.
– Довольно жути, – прервал её Вольфзунд, повелительно подняв руку. – Благодарю.
Он повернулся к Симонисе и нетерпеливо ударил ладонью о ладонь.
– «Слёзы» готовы, Сим? Не терпится встретиться с папенькой.
Симониса покосилась на побулькивающий котелок.
– Через пару часов будут готовы, Владыка.
Эти слова дались ей нелегко. Хотелось ещё немного оттянуть тот момент, когда выступление против Эллекена превратится из планов во что-то близкое и неизбежное.
Вольфзунд потёр руки и метнулся к жаровне, в которой трещало и искрило, разливая по помещению калёный жар.
– Осторожней! – воскликнула Симониса, когда Владыка довольно низко склонился над огнём.
Вольфзунд широко ухмыльнулся и подмигнул чаровнице. Симониса сокрушённо покачала головой. В таком возбуждённом состоянии он совсем ей не нравился, привычнее было видеть Владыку холодным и собранным, точно рассчитывающим каждый свой шаг, а не мечущимся по подземелью с полубезумной улыбкой и лихорадочно горящими глазами.
– Успокойся наконец. – Симониса шагнула к Вольфзунду и тронула его за плечо. – Мы справимся, не нервничай так.
Вольфзунд странно посмотрел на Симонису и расхохотался. Семейство сорок испуганно жалось в углу, явно не понимая, что им делать.
– Я не просто спокоен, моя милая, – промурлыкал Вольфзунд, приобнимая Симонису за талию и кружа в импровизированном танце. – Я счастлив!
Симониса вырвалась, не позволяя себе насладиться его объятиями и резким пряным ароматом можжевельника, который вдруг стал таким сильным, что затмил даже запахи готовящихся зелий.
– Один момент, – вдруг спохватился Вольфзунд и снова повернулся к семье сорок.
Он запустил руку в карман и вынул связку самых разных ключей: больших и маленьких, ржавых и блестящих, простых и украшенных резьбой. Симониса вспомнила, у кого уже видела эту связку.
– Это же ключи Анса!
Вольфзунд повернулся к ней, приподняв бровь.
– Верно, лисичка. Отныне я сам себе ключник.
– А что с мальчиком? Ты не переместил его вместе со служанками в Птичьи Земли?
– Он сам сбежал, – улыбнулся Вольфзунд. – Горжусь им до безобразия. Представляешь, сколько мужества в немом смертном мальчишке? Улизнул из замка, не желая повиноваться захватчикам. И унёс все ключи с собой. – Вольфзунд довольно хохотнул. – Надеюсь, этим он доставил массу проблем отцовским прихвостням.
Симониса порадовалась, что Ансу удалось целым и невредимым выбраться из замка, но следом пришла какая-то неприятная мысль.
– Погоди, и где он сейчас? Он жив?
– Жив, не волнуйся, – успокоил её Вольфзунд. – Я освободил его от службы. Вернул его Аутем. И даже устроил на новую работу. Анс теперь прислуживает на кухне «Полумесяца», и, кажется, ему там нравится. Ну так вот, – Вольфзунд снова повернулся к угрюмым сорокам, жавшимся у стены. Судя по взглядам, они не питали к Владыке тёплых чувств, но долг заставлял их выполнять любую его прихоть.
– Что нам делать? – спросил мужчина.