— Даже не вздумай, — строго говорил Регар. Алеса качала головой.
— Нет, не хочу. Не надо, так будет хуже.
— Не нужно все делать строго по схеме, — говорил мастер Ил-Танка. — Если у вас получается — прекрасно, вы сможете использовать это легально. Но если по схеме не выходит, делайте по-своему. Иногда это необходимо. Вы должны знать, что у некоторых способность закрываться срабатывает рефпекторно, независимо от магических способностей. Проверить это обычными способами почти невозможно, а если уж депо дойдет до силовой проверки, значит вы прокололись в чем-то более серьезном.
Мастер Ил-Танка сидел за стопом, сложив перед собой руки, сцепив пальцы. Пальцы его больше походили на кожаные перчатки… и казалось, перчатки можно снять, под ними обычные пальцы.
— То, что я говорю сейчас — незаконно, — Ил-Танка внимательно разглядывал нас своими ужасными глазами. — Но мне уже давно нечего бояться, а как поступать вам — решайте сами. Это ваша жизнь и ваша ответственность. Но знать о такой возможности вам следует.
У меня традиционно ничего не получалось. Я выучила заклинание, могла все правильно и четко повторить, но ничего не выходило.
По-своему — это как?
— Попытайтесь вспомнить что-то из вашего прошлого, может быть из детства, — говорил Ип-Танка.
— Может быть, вы пугались чего-то, пытались спрятаться, может быть кто-то обидел вас. Может быть вы даже пробовали закрыться, убежать, представить между вами и обидчиками невидимую стену, может быть, вы пытались представить себя в коконе, где хорошо и спокойно, может быть, как-то иначе. Даже если не пытались, то попытайтесь представить это сейчас. Используйте то, что вам близко и понятно, что-то личное. Что-то из вашего прошлого.
У меня было. Честно говоря, вспоминать такое было неприятно, я всегда старалась забыть, не думать вообще. Я пряталась. Убегала в самые дальние уголки дома. Представляла себя под огромной стеклянной банкой. Если подумать — смешно, наверно. Под банкой. Но тогда мне было не до смеха. Я чувствовала себя такой одинокой, мне вечно казалось — от меня одни беды. Я виновата во всем. Мне казалось — я чудовище, все мое лицо покрыто шрамами от оспы… Другие дети не играли со мной. Я ненавидела и боялась их, всех разом, за то, что они так обходятся со мной.
Ип-Танка смотрел мне в глаза. Я слишком громко думаю. Да, мастер, я тоже была чудовищем… по крайней мере, мне так казалось.
Однажды, уже будучи достаточно взрослой, спрятавшись, отгородившись, я начала задыхаться, потеряла сознание. Меня едва спасли, откачали, отец говорил, я была вся синяя. После этого отец отвел меня к магу-цепитепю, который вылечил кожу и обнаружил способности. Тогда на меня надели кольцо. Больше прятаться я не пыталась.
— Снимите кольцо, Соле, и попробуйте снова.
— Но ведь снимать нельзя.
— Не бойтесь. Под мою ответственность.
Я сняла. Неуверенно покрутила, положила на стоп.
— А теперь попробуйте. Представьте, что вы тут одни, что все остальные далеко-далеко, за стеной. Закройте глаза.
Я представила.
Сначала было очень трудно, я не могла сосредоточиться, постоянно думала, получиться пи у меня, думала, как там другие?
— Не думайте ни о чем, — сказал мастер Ил-Танка, голос у него такой спокойный, ему сразу хотелось верить. — У вас полно времени, можете пробовать хоть до вечера. Не волнуйтесь. Все хорошо.
Не знаю, как там другие… я сидела, закрыв глаза.
Вспомнить свое детство. Что делать, если я не хочу его вспоминать? Как это мне поможет?
Я еще девочка, совсем одна… Я ведь не хочу, чтобы мои мысли слушали посторонние. Не хочу, чтобы они знал то, что я не хочу рассказывать. Мои мысли — мой мир. Я сижу под своей банкой и никого не хочу пускать… я представила. Позволила энергии свободно течь по моему тепу, заполнить все. Между мной и миром — стена. Я хочу, чтобы все от меня отстали, оставили в покое. Я хочу домой. Не хочу никого видеть. Не нужно мне всего этого, я не хочу магии, не хочу той ответственности, которую на меня хотят взвалить, не хочу никого спасать!
Оставьте меня в покое!
И тут меня накрыло.
Я очнулась уже на попу, рядом суетящаяся Ина, за ней Джара и Лан, Хаген перепуганный до смерти.
Я судорожно глотала ртом воздух. Совсем как в детстве.
— Ну ты, мать, даешь! — Ина протянула мне водички попить. — Ничего не умеет она!
— А что?
Ина потерла плечо.
— Щитом своим как шарахнула! Хорошо не в лоб. А потом прям припадок случился.
— Это не припадок, — сказал мастер Ил-Танка. — Просто Соле решила не мелочиться, и вместе с ментальным щитом создала еще полный физический. Такой, что даже воздух не пропускает. Знаете, Соле, вы в следующий раз, что ли, представляйте в вашей банке небольшие отверстия, а то задохнетесь.
Я растерялась. Так значит…
Никогда не воспринимала это как магию. Так значит и в детстве тоже?
Значит, я все-таки, что-то могу?
Невероятно.
Мастер Ип-Танка протянул мне мое кольцо.
— Будьте осторожнее, Соле. И побольше верьте в себя.
Я протянула руку, взяла кольцо с его ладони. Стоило дотронуться, и словно ударило током.
Наши парни, вернувшись вечером из города, принесли ведерко мелкой бросовой рыбы, несколько лепешек и десяток яиц.
— Это на всех? — спросила Джара.
На тридцать человек. Нет, у нас, конечно, есть запасы крупы и муки, но и они не бесконечны.
— На всех. Это Лан как-то уболтал, а то бы и рыбы не было.
И этого не хотели продавать. Настроения в городе были не веселые, самим не хватало, а тут еще эти заклинатели. Море наступало, волны налетали, грозясь перемахнуть каменный вал, еще немного — и затопит. Поговаривали, что пора строить новые заграждения, и если так пойдет депо, придется уходить совсем.
Но многим уходить некуда, не у всех есть родственники в других городах, не всех там ждут. Не у всех есть деньги для переезда, в конце концов. У людей здесь вся жизнь. Особенно у стариков…
И без того неспокойно.
Землетрясение добавило паники.
Напар-Сухт — небольшой городок, живущий в основном за счет моря. Рыбная ловля, китобойный промысел, перевалочный пункт для судов из Одле или Сатара. Без моря не выжить.
И дальше будет хуже.
— Хаген! — я догнала его в коридоре, рано-рано утром, все еще спали, а Хаген, как обычно, уже пошел умываться. — Хаген, подожди.
Он остановился, но так и остался стоять ко мне спиной.
— Почему ты бегаешь от меня?
Я обошла его, встала напротив, пытаясь заглянуть в глаза, но он отворачивался.
— Я не бегаю.
— Тогда можно с тобой поговорить?
— Сейчас? — легкая досада в голосе. — Уже пора собираться.
Я так долго тянула, что больше ждать не могла.
— Хаген… — я и сама не верила своей смелости. — Послушай, скажи мне, как у тебя дела? Через две недели аттестация…
Я не знала, как сказать. Волновалась. Мне ведь все равно ничего не будет, даже если ничего не смогу комиссии показать. Ну, что мне может быть? А ему?
Хаген покачал головой. Отвечать ему не хотелось.
— Но ведь можно же что-то сделать? Ведь можно? Еще есть время. Как же…
— Можно, — спокойно ответил он. — Ты не думай об этом, Соле.
— Я сама решу, о чем мне думать, — сердито сказала я.
Хаген улыбнулся, я наконец-то увидела его глаза. В глазах были только усталость и безразличие, я даже испугалась. Да и сам Хаген похудел, наверно, вдвое с начала осени, куртка мешком видела на плечах, щеки ввалились.
— Мастер Ил-Танка говорит, что я сам выстроил внутри себя стену, и теперь не могу справиться с ней. Что бы я не делал — выходит только хуже, — он говорил так спокойно, словно не о себе. — Если слишком пережать, то защиту может сорвать, и тогда вообще не понятно, что будет. Я боюсь, Соле. Боюсь, что от моих попыток справиться с магией и тем огнем, что спрятан внутри… я боюсь, что пострадают люди. Я не хочу так.
— Не пострадают, Хаген… ведь тут маги, они смогут…
Хаген не очень-то верил.
— Да, маги. Мастер Эйфен и учитель Макато не хотят со мной связываться, бояться. Мастер Патеру пытался, но… ты знаешь, последнее время ему уже ходить тяжело, не то что со мной.
— А Ил-Танка?
Я вдруг поняла, что у меня дрожат руки. Ну как же! Ведь обязательно должен быть выход!
— Мастер Ил-Танка сказал, что может сломать защиту силой. Но, скорее всего, я потеряю память и вообще… сильно изменюсь. Эта стена — часть меня, я жил с ней слишком долго.
— Хаген… — голос дрогнул, я поняла, что еще немного и польются слезы. — Хаген, ну так же нельзя…
— Все нормально, Соле… не переживай.
Он улыбнулся. Но от этой улыбки мне стало совсем нехорошо.
А потом повернулся и ушел.
После занятий выяснилось, что сбежала Алеса. Оставила записку Керу на кровати и сбежала. «Я иду домой. Не ходи за мной, пожалуйста. Люблю тебя. Прости».
Вот так.
— Дура малолетняя, — буркнула Ина. — Сама не знает, чего хочет.
Кер напился. Они с Регаром сидели на кухне, прикончили на двоих нашу бутыль. Ина пыталась подойти, но ее прогнали.
— Подожди, ладно, — сказал Регар. — Не сейчас.
Кер был не столь вежлив, он орал что-то на счет: «все бабы дуры, от них все зло». Ина, впрочем, была согласна.
Братья так и просидели весь вечер в дальнем углу. Мы сначала пытались не ходить на кухню и не мешать, но есть хотелось, поэтому просто не лезли к ним с разговорами.
Наварили перловой каши, достали немного солонины из запасов — вот и весь обед. Рыбу уже съели, а за новой идти в город теперь не так-то просто. Кто знает, как там встретят.
Я села за стоп подальше от Лана, он сделал вид, что не заметил. А, может быть, ему на самом деле все равно. Не знаю… Он ведь почти признался. Я хотела знать, что еще он скрывал от меня, в чем врал. Но разговаривать не хотелось. Ведь не было никакой любви. Не было. Зачем все это? Сначала я старалась не думать, все гнала от себя эти мысли, но потом — накрыло.