Только теперь он был совершенно лысый и совсем без бровей, но…
Армейский карабин за спиной.
Он бросил короткий злой взгляд через плечо, подошел, присел рядом с Джарой. Его лицо ничего не выражало, только в зеленых глазах я видела… что-то похожее на отчаянье.
Осторожно просунул руку Джаре под голову, придерживая, поднял ее. Очень бережно.
— Идем, — кивнул мне.
Наши парни выстроились по стенке в коридоре с вытянувшимися лицами, они даже не пытались возражать. Ил-Танке возражать бесполезно.
Лан долго размышлял, потом поплелся за нами следом. Останавливать его не стали.
В нашей комнате было холодно и пусто.
Ил-Танка положил Джару на кровать, выпрямился.
— Латаре, растопи печку. Соле, принеси, пожалуйста, с кухни теплой воды.
Он распоряжался, не задумываясь, что кто-то может не послушать его.
Я подумала даже — сколько хладнокровия, когда Ил-Танка вдруг ударил кулаком о стену, со всей силы, так, что затряслась мебель.
— Твою ж мать! — застонал сквозь зубы.
— Ты потише, — сказал Лан, чиркая спичкой.
Я поспешила за водой.
На кухне сидели девчонки со второго курса, что-то готовили. Я сделала вид, что все идет как обычно, это никак не касается меня, что я просто никого не вижу. Чайник был горячим, я налила в глубокую миску, разбавила холодной водой. Одна из девчонок попыталась было заикнуться, что это их чайник, они для себя ставили, но я не стала обращать внимания. Мне было неловко и ужасно не по себе, но после всего, что случилось, меньше всего хотелось вступать в споры. Я просто сделаю, что от меня требуется, а если кто-то против, пусть Ил-Танка разбирается, у него хорошо выходит.
Ил-Танка сидел рядом с Джарой, Лан рассказывал ему как все вышло.
— Латаре, ты ведь боевой маг, должен знать хотя бы основы медицины.
— Должен, — Лан вздохнул с какой-то обреченностью. — Я попробую… сейчас…
Он слегка размял пальцы, поднялся на ноги. Из носа снова потекла кровь, Лан попытался вытереть ее, но только размазал по лицу.
— Хреново выглядишь, — сказал Ил-Танка.
— Зато ты прям красавец. И даже с ружьем.
Ил-Танка болезненно сморщился. Он уже и сам был не рад.
— Я больше не маг, — сказал он, скрипнул зубами. — Совсем. Если б я знал… — он явно не хотел говорить на эту тему. — Слушай, у нас ведь тут никто не разбирается в медицинской магии? Да? Если кто-то и умеет, то очень слабо, в Бер-Сухте такому не учили, и я не слышал, чтоб у кого-то были способности. Даже если умеет, я им больше не доверяю. В город, боюсь, мы ее тоже в таком состоянии не донесем. Так что вся надежда на тебя.
— А мне, значит, ты доверяешь?
— Тебе я доверяю меньше всех. Но уж тут-то ты сделаешь все, что в твоих силах.
— Сделаю, — Лан кивнул. Нашел какую-то тряпку, приложил к лицу.
Я поставила воду на тумбочку. Вместе с Ил-Танкой мы попытались немного смыть кровь с волос Джары. На затылке огромная шишка, рана не такая большая, но… Травма головы — дело серьезное.
— А чего твоя защита не работает? — спросил Ил-Танка, наблюдая как Лан пытается заткнуть нос.
— Это она как раз и работает, — сказал Лан. — Я получил приказ доставить Соле в Литьяте, как только ты ушел. Вот и работает.
Ил-Танка нахмурился, зеленые глаза потемнели.
— Что будешь делать?
— А у меня есть выбор? — удивился Лан.
— А что если я поеду с ним? — спросила я, невыносимо было на это смотреть.
— В Литьяте.
Может быть ничего страшного и не случится? Что они мне сделают? Не убьют же.
Лан хотел что-то сказать, но не успел.
— Тебя положат в землю, — сказал Ил-Танка.
— Что? — это мы с Ланом одновременно.
— Ты не знал, что ли, Латаре? Ты же сам говорил про ее способности. С такими, как правило, два пути — либо в медики, либо в землю. Ты не знал? Но в медики, это надо было в Литьяте сразу идти учиться, но и тогда не факт, что повезло бы. У нее это слишком сильно выражено, причем на интуитивном уровне, ее сложно контролировать. В Литьяте, скорее всего, забраковали бы. А тут еще эти сны… Соле положили бы в землю, поддерживали бы искусственно. Ее жизненные силы питали бы все вокруг. Ты знаешь, сколько таких девочек лежит под Салотто? Это целая программа. Думаешь, мало надо, чтобы все вокруг так цвело?
— Ох, ты… — у Лана прямо подкосились ноги, он сел. — Соле, — и смотрел он только на меня, — я не знал. Я, правда, не знал.
Конечно, я ему верила.
Верила, что сдавать меня он не собирался.
Но ведь и так же нельзя!
Ил-Танке я верила тоже.
У меня все тряслось внутри, хотелось убежать и разрыдаться прямо сейчас. Значит, вопрос стоит так? Либо моя жизнь, либо Лана? Не может быть так… Не правда. Должен быть выход.
— Лан, а может все-таки я…
— Ты останешься здесь, — резко прервал он.
Я пыталась осознать и хоть что-то придумать.
Лан уже немного собрался с силами, перебрался поближе к Джаре, встал на колени рядом с ней. Сделал глубокий вдох.
— Лан, а если у меня и правда способности, может быть, попробовать мне?
Мне самой это казалось кощунством, куда уж мне? Но не предложить… хоть какой-то толк от меня быть должен?
— Подожди, Соль, — сказал он. — Я сейчас сделаю самое основное, потом попробуешь ты. Да, попробуй, хуже не будет.
У меня, конечно, ничего не получилось. Я даже собраться, сконцентрироваться толком не смогла, мысли разбегались, волнение перевешивало все. Но от меня ничего особо и не ожидали.
Зато Лану кое-что удалось. Рана на голове затянулась, отек и краснота сошли почти без следа, Джара задышала ровно и глубоко, словно во сне. Только все равно в себя не приходила. Не просыпалась.
Может быть утром? Я все надеялась — утром что-то изменится. Должно измениться.
Весь вечер, да всю ночь потом, Ил-Танка просидел рядом с ней, держа за руку. Совсем не спал. Он почти ничего не говорил сам, да и никто не лез к нему с разговорами. Я не решалась, а Лану самому было не сладко. Он лежал на кровати, глядя в потолок, иногда засыпая ненадолго, и во сне начинал стонать. Потом дергался, просыпался.
Еще вечером он сходил на кухню за едой. Я была страшно благодарна ему за это, потому, что сама туда идти не решалась, мне хватило похода за водой. Я решила было, что лучше потерплю… может ночью, когда все уснут. Боялась натолкнуться на кого-то, боялась вопросов.
Ил-Танка был настолько занят своими мыслями, что не сразу сообразил, когда Лан сунул ему хлеб и вареное яйцо. Но взял, поблагодарил, принялся жевать. Наверно, я впервые видела, как Ил-Танка ест.
— Солька, голодная? — Лан, улыбаясь, отдал мне мою порцию и еще два моченых яблока в придачу… и где только взял?
— Ага.
Мне страшно было на него смотреть. Хотелось что-то сказать… Боги! Мне казалось, все это уже со мной было. И вот опять!
Так нельзя.
От меня ли это зависит? Могу ли я помочь?
Хагену не смогла.
— Отдыхай, — Лан как-то по-отечески потрепал меня по волосам и снова завалился в кровать.
Я пыталась отдохнуть и прийти в себя. Подумать.
Не отдыхалось.
Слышала, как ночью Лан встал и куда-то ушел. А утром оказалось, он чистил дорожки от снега, много начистил, говорил — не спаслось.
— Хватит тянуть, — сказал Лан хмуро. — Пойду, попробую найти какого-нибудь врача в городе.
Покопался в вещах, достал кошелек. Оделся.
— Не сбегу я, не смотри так на меня, Соле. Я еще вернусь.
Наверно, мне было бы проще, если бы он сбежал.
Врача привел он только ближе к вечеру, такого сгорбленного старичка, не имеющего даже отдаленного отношения к магии. Маги всегда были в Бер-Сухте, к тому же мастеру Сольве приходили из города за помощью. Но обычно в городе справлялись сами. В Эторе предпочитали использовать магию лишь в случае острой необходимости.
Старик долго осматривал Джару, качал головой.
— Если очнется, пусть пьет это, — он поставил рядом пару темных баночек с микстурой. — Это поможет ей восстановиться. Пока я ничем не могу помочь.
Он ушел, вернув Лану большую часть денег, которые тот всучил еще в городе. Взял только за лекарства.
— Молитесь, — сказал на прощание.
Ил-Танка кивнул. Не знаю, умел ли он молиться. Я не умела.
Я подумала, что в Эторе до сих пор чтят богов, по-настоящему, как в древности. Чтят и верят. В Илитрии боги — лишь обычаи и формальность, там привыкли полагаться… на другие источники силы. Илитрийцы суеверны порой, но они сами себе боги.
И еще, как-то незаметно, днем Бер-Сухт опустел. Все ушли. Они давно собирались, кто куда, большая часть в Одле, другие по домам. Те, кто хотел попытать счастье в Литьяте — уехали давно. Остались только мы вчетвером.
С одной стороны, это принесло облегчение, теперь не нужно больше оглядываться, объяснять и оправдываться. Чужих не осталось. Но, вместе с тем, накатила тоска.
Пусто. В коридорах гуляет ветер, разбитые окна в нежилых комнатах заносит снегом.
Бер-Сухта больше нет.
Они унесли почти все продукты, зато оставили керосин, нам столько до весны хватит.
Я слабо представляла свою дальнейшую жизнь. Скорее всего, тоже придется уйти, не сидеть же здесь одной. Я даже подумала, что возможно стоит уйти к Юнани, она не прогонит меня, я буду ей помогать. Эта мысль возникла неожиданно и сразу согрела душу. Да, так я и сделаю.
К вечеру у меня проснулся страшный голод, и я отправилась на кухню. Кто ж будет готовить, кроме меня?
С продуктами было не очень. Нашла в кладовке мешок муки, но печь я не умела категорически. Что еще? Немного перловки, пакетик фасоли, две замороженные рыбины и банка тушенки, счастливо завалившаяся за шкаф. Еще корзинка с луком. Полбутылки масла.
Что ж, перловка с тушенкой — мой выбор. Еще если лука туда нажарить… Здесь, в Бер-Сухте, я толком не освоила никакой магии, зато научилась готовить. Ну, хоть как-то.
— Ого! — Лан пришел на запах. — Соле, да ты молодец!
Есть он, правда, почти не стал. Они с Ил-Танкой посидели, поковыряли немного и ушли. Я даже не стала мучить себя вопросом: почему? Не до этого сейчас. Хотя получилось не так уж плохо, я одна умяла полкастрюли. Когда наелась — стало немного легче.