Она уже хотела выкрикнуть «Что вам надо?» или «Вокруг полно свободных мест, убирайтесь!», но не успела издать ни звука. Незнакомец достал из кармана удостоверение и, развернув, сунул Софье под нос. «Лапшин», – прочитала та и помимо воли отметила, что название его учреждения начинается с той же буквы, что и ресторан «Фантомас».
– Мы с вами интересуемся одним и тем же человеком, – сказал между тем ужасный Лапшин. – Человеком по фамилии Суданский.
Софья вздрогнула. Лапшин, не оборачиваясь, щелкнул над головой пальцами и громко потребовал для себя тройной несладкий кофе.
«Ну и пристрастия! – машинально подумала Софья. – Зачем варить такую дрянь, когда можно просто жевать кофейные зерна? – Тут же мысль ее перескочила на более важный предмет. – Значит, власти интересуются Суданским? Гад Дымов! Влез в какую-то историю и скрылся в трубе! А я теперь отдувайся… Так, может, тот тип в пальто и с пистолетом не имеет никакого отношения к «шляпам»? И вся эта стрельба и шишки на моей голове из-за Суданского? Надо же, как неприятно. А он мне, если не кривить душой, так понравился…»
Еще раз поглядев на Лапшина, Софья посчитала, что лучше всего прикинуться дурой. Дура – это такая женщина, которую мужчины в состоянии понять. Именно к дурам относятся они максимально снисходительно.
– Ах! – сказала она, подставив ладошки под подбородок. – Суданский – это тот обалденный парень, который жестоко целовал меня в коридоре?
Лапшин наморщил лоб. Такое начало было для него неожиданным. «Интересно, как много он знает? – лихорадочно думала Софья. – Должна я говорить ему про Дымова или нет?». Тотчас же она решила, что лучше говорить как можно больше, а сказать при этом как можно меньше. И Дымова из рассказа вовсе исключить – это в ее интересах. Она не испытывала никакого доверия к Лапшину и не собиралась перед ним исповедоваться.
– Как вы познакомились с Суданским? – начал тот допрос.
– Это было так романтично! – хихикнула Софья, пытаясь подражать женщинам, которые уверены, что рождены для того, чтобы красить ногти. – Я принесла ему новую расчетную книжку! Он открыл дверь, мы увидели друг друга и…
– Каким образом у вас оказалась его расчетная книжка? – перебил ее Лапшин.
– Ой, боже мой! Ну разве это важно? – моргнула Софья. – Важно то, что произошло потом!
– Нет, это тоже важно, – уперся Лапшин. – Как к вам попала его расчетная книжка?
– А почему вы интересуетесь Суданским? – в свою очередь, поинтересовалась Софья, вонзив ложечку в кусок торта. – Кстати, я могу рассказать о вас подруге?
Лапшин молча смотрел на нее.
– Ох, боже мой! Ну… Я шла по этой чудесной улице, глядела на витрины, а потом зашла в подъезд, а старушка…
– Зачем вы зашли в подъезд?
– И вы еще спрашиваете?! Подтянуть чулок, разумеется. В тот день я надела итальянские чулки на резинке. Знаете, чудесная широкая кружевная резинка, которая так нравится пожилым мужчинам. За мной сейчас ухаживает один банкир в летах. Так он просто тащится, когда я закидываю ногу на ногу…
– Итак, вы зашли в подъезд, – снова перебил ее Лапшин.
– Зашла. А там старушка с расчетными книжками. Почтовый ящик Суданского был забит рекламными газетами. Лифт не работал, и старушка стала охать, что ей придется идти пешком наверх.
– Вы решили помочь старушке, – догадался Лапшин.
– А вы бы не решили? Эта ведьма силком всучила мне книжку! Впрочем, я не жалею, – маслено улыбнулась она. – Знакомство того стоило! Вы знаете, как он целуется?
Лапшин, по-прежнему не мигая, смотрел на нее.
– Впрочем, откуда вам знать? – надменно заявила она.
– Кто такой Дымов? – неожиданно спросил Лапшин.
– Дымов? – Софья широко распахнула глаза и склонила голову набок, словно Артос Тулускиных. – По-моему, это герой из пьесы «Чайка». В крайнем случае из «Грозы».
– Ну конечно, – хмыкнул Лапшин. И добавил с обличительной интонацией: – Вы представились Суданскому как ассистентка Дымова.
– Да? – легкомысленно переспросила Софья. – Ну, должна же я была ему что-то сказать! Во второй раз мне уже требовался другой предлог, чтобы позвонить в его дверь и еще раз увидеть эти пылкие глаза!
– Странный вы придумали предлог.
– Что же в нем странного?
– Вы сказали совершенно определенно – ассистентка Дымова. Откуда вы взяли эту фамилию? – Он хмыкнул и добавил: – Я уверен, что не из «Грозы».
– Ниоткуда я не взяла! Я вообще не говорила – Дымова. Я сказала не «ассистентка Дымова», а «ассистент Кадымова»! Если вы подслушивали, то вполне могли ошибиться. Знаете, когда я была маленькой, я очень любила песенку про грибы. Помните, была такая? – Софья развела руки в стороны и, сделав рот лодочкой, громко спела:
Руды, руды, руды, руды рыж, а по-русски – рыжик.
Руды, руды, руды, руды рыж, окажись поближе!
Я сбилась с ног! Пуст кузовок!
Только тебя не вижу!
Бармен за стойкой широко улыбнулся. В глазах у Лапшина полоскалась ненависть.
– Так вот, когда я была маленькой, – увлеченно продолжала Софья, – и слушала эту песню, мне все время слышалось, будто певица поет не «пуст кузовок», а «пустку завок». Я никак не могла понять, кто такая эта пустка и кто ее завок.
– Хорошо, – процедил Лапшин. – Кто такой Кадымов?
– Кадымов? Это мой первый любовник, – мечтательно сказала Софья. – Я тогда училась в девятом классе, а он был секретарем комсомольской организации… Рассказать, как мы познакомились?
– Не надо, – процедил Лапшин. – Лучше расскажите, почему вы представились его ассистентом?
– Потому что не люблю слова «ассистентка»! – важно заявила Софья. – И слова «секретарша» не люблю. Лучше так: ассистент, секретарь. Звучит по-деловому и не отдает мужским шовинизмом. Вы согласны?
Если вначале в голосе Лапшина звенела стальная струна, то сейчас она готова была лопнуть.
– Так почему вы представились ассистентом Кадымова? – разделяя слова, переспросил он.
– Да просто в голову пришло! Неужели вам никогда не приходят в голову всякие глупости? – искренне изумилась Софья. – Ну, я могла бы представиться папой римским или Анкой-пулеметчицей. Но я подумала, что лучше всего человека заинтересовать чем-нибудь неожиданным. Суданский ведь не знал, кто такой этот Кадымов, понимаете? Уверена, что он не был знаком с моим первым любовником. Если бы он случайно оказался с ним знаком, получилась бы прямо какая-то мелодрама! Прямо «Есения» какая-то. Вы смотрели этот фильм? Помню, там на героине было потрясающее желтое платье и туфли с шелковыми лентами!
В этот момент Лапшину позвонили на мобильный. Он выслушал сообщение, коротко сказал: «Иду» – и поднялся.
– Вы уже уходите? – огорчилась разошедшаяся Софья.
– Мы с вами еще встретимся, – пообещал он.
Убедившись, что он действительно ушел, Софья в полном изнеможении растеклась по стулу. «Неужели пронесло? – подумала она и едва не расплакалась от облегчения. – Господи, куда же подевались Дымов с Капустиным? Парочка мерзавцев! Бросили женщину на растерзание убийцам и фээсбэшникам! Вот пусть только появятся!»
Выпив кофе, Софья собралась зайти в последний намеченный на сегодня магазин «Подарки», находящийся неподалеку. Но после изматывающей беседы с Лапшиным желание это напрочь исчезло. Однако деваться все равно было некуда, и Софья поплелась через площадь ко входу в «Подарки».
Возле ближайшего прилавка на первом этаже она наткнулась на свою подругу Марианну, которая выбирала здесь духи, тревожно обнюхивая пробки.
– Как ты кстати! – воскликнула она, схватив Софью за локоть. – Понюхай-ка: этот запах соответствует моему менталитету?
– Вряд ли, – сказала Софья. – Он слишком вялый. Женщине, которая красит ногти в кумачовый цвет и не выщипывает брови, подойдет что-нибудь агрессивное.
– А! – рассердилась Марианна. – Значит, вот какого ты обо мне мнения!
У Софьи в сумочке зазвонил сначала один телефон, а следом за ним второй. Свой она поднесла к правому уху, а дымовский – к левому. По ее номеру звонил «тепленький» Вася Капитанов.
– Соня! Ты выйдешь завтра на работу? – довольно жалобно спросил он, стараясь энергично ворочать языком. – Без твоей поддержки Кутайкин пустит меня на ливер.
– Выйду, Вася, не беспокойся. Обработаем клиента по полной программе.
– Алло! Это снова Тулускина! – заговорила Валерия в ее левое ухо. – Я подумала, может быть, сказать моему мужу, что я выполняла какое-нибудь опасное государственное задание, подробности которого нельзя рассказывать даже ему?
– Вы уверены, что он этим удовлетворится? – засомневалась Софья.
– Не уверена, – вздохнула та.
– Тогда ждите, пока я сама вам перезвоню.
– Ну ты прямо министр! – восхитилась Марианна, и тут телефон Софьи зазвонил снова.
– Алло! – сказала она. – Я вас слушаю.
– Это я, – ответил телефон сумрачным голосом Романа.
– Излагай, но только быстро.
– Думаю, нам всем нужно встретиться, – деревянным голосом изложил тот.
– Нам всем – это кому? – уточнила Софья. – А-а… Кажется, я поняла! Я, ты и она.
До сих пор Роман ни словом не обмолвился, что у него есть другая женщина. Однако сейчас Софью словно озарило. Скрипнув зубами, она огромным усилием воли взяла под контроль свои чувства. Наружу рвались ругательства и непристойности – Софья даже диву далась, сколько всего она, оказывается, знает неприличного! Однако ей хватило ума сдержаться.
– Что ж, я готова встретиться, – тоном, ровным, словно олимпийский каток, сообщила она.
– Завтра тебя устроит? Во время обеда, например?
– Пожалуй.
Тут она вспомнила, что из-за дымовских расследований совершенно забросила собственную работу. Завтра понедельник. Обед может оказаться занят встречами с клиентами.
– Нет-нет, погоди, завтра я занята.
– Но мы торопимся, – заартачился Роман. – Мы хотим поскорее решить все вопросы.
– Какие такие вопросы вам не терпится решить? – изображая равнодушие, поинтересовалась Софья.