Поклонившись в ответ на бурные аплодисменты, Софья закинула на плечо хвост мантии и важно спустилась в зал. Здесь она некоторое время пообщалась со знакомыми, после чего неторопливо двинулась ко входу в зимний сад. Никто не догадался бы, что ступни ее налиты свинцом, а сердце выдает тройную норму ударов в минуту.
Войдя в зимний сад, Софья захлопнула за собой дверь, и тишина обвалилась нежданно-негаданно, словно сугроб с верхушки горы. Было так странно стоять среди высоких растений и думать о том, что вот-вот кто-то придет тебя убить. Софья пыталась убедить себя, что это своего рода игра. Что где-то здесь должны быть Дымов и Суданский или хотя бы один из них. Однако никто не подал ей знака. Каждый кустик был неподвижен – все словно замерло в ожидании.
– Эй! – шепотом позвала Софья.
Никто не откликнулся, не кашлянул, не шикнул на нее, в конце-то концов. Она отступила к стеклянной стене и присела на каменный бордюр, достаточно удобный, чтобы послужить сиденьем для человека, которого не держат ноги. «Зачем я согласилась на эту авантюру?» – выстукивая зубами польку, подумала Софья.
И тут кто-то открыл входную дверь.
Сердце Софьи превратилось в скоростной лифт: оно в одну секунду достигло пяток, потом снова взмыло вверх и застряло где-то в горле. В зимний сад тем временем вошел Кутайкин в своем богатом костюме и неустойчивом тюрбане. Увидев Софью, он, чеканя шаг, направился прямо к ней.
– Олег Осипович? – спросила Софья тонким голоском. – Вы зачем пришли?
– Зачем? Хочу выяснить отношения.
– Мы же все уже выяснили!
Кутайкин заложил руки за спину и, глядя в пол, сообщил:
– Моя страсть сильнее, чем я мог предполагать.
– Какая страсть? – спросила Софья, нервно сглотнув.
– Любовное томление.
– Меня лично ничто не томит.
– Возможно, я должен приложить больше усилий… – начал Кутайкин.
– Минутку, – сказала Софья, выставив вперед ладонь. – Минутку.
Она сделала несколько шагов в глубину сада и громко сказала, обращаясь непосредственно к большой пальме:
– Это не он!
Кутайкин, семенивший за ней, тут же откликнулся:
– С кем это вы разговариваете?
– С деревьями, – ответила Софья. – Хочу, Олег Осипович, побыть одна. Наедине, так сказать, с природой.
– Я тоже в некотором роде природа, – уперся Кутайкин. – Поговорите со мной!
В этот момент из-за большой горки, обсаженной мхом и кактусами, которая находилась прямо за спиной Кутайкина, выступил Суданский. Он протянул руку, двумя пальцами ухватил незадачливого кавалера за шею и сильно надавил.
– Ай! – вскрикнул тот и коромыслом выгнулся назад.
Увидев и узнав Суданского, он оскорбленно забил руками и ногами, пытаясь вырваться.
– Я вас предупреждала! – погрозила ему пальцем Софья.
– А это, выходит, то самое дерево, с которым вы хотели остаться наедине? – оскорбился Кутайкин и, когда его выпустили, нервно оправил одежду. – Что ж, вижу, у меня отняли последний шанс. Скоро пробьют куранты, наступит Новый год, а я останусь один, не пришей кобыле хвост.
Софья и Суданский выразительно переглянулись. Суданский хмыкнул и снова скрылся в своем убежище. Где прятался Дымов, Софья не догадалась спросить. «Не пришей кобыле хвост» вздернул подбородок и гордо пошел к выходу. Впрочем, не успел он дойти до двери, как та приоткрылась и в зимний сад всунулась веселая физиономия Васи Капитанова.
– Ой! – сказал он. – Олег Осипович! Приятно повидаться.
Кутайкин, ни слова не говоря, выскочил в зал, оттолкнув Капитанова плечом.
– Это ты его так завела? – спросил Вася, входя в помещение и почесывая макушку.
Софья нервно облизала губы и отступила к стеклянной стене, откуда открывался вид на безлюдный заснеженный дворик.
– Где же твоя зеленая голова? – спросила она, складывая руки на груди.
Вася закрыл за собой дверь, наклонился и что-то поправил внизу. Потом ответил:
– Я оставил ее под присмотром жены Степаныча. Заводная женщина! Во время вальса выяснил, что она обожает драгоценности. Жаль, у меня мало денег.
– Что, отдал все свои сбережения Люкину? – спросила Софья небрежным тоном.
Вася остро взглянул на нее, улыбнулся и снова взъерошил чуб:
– Черт! Надо же, ты и в самом деле меня вычислила. А я думал – блефуешь! Три раза я хотел тебя застрелить, Соня, и каждый раз мне что-то мешало. Сегодня я придумаю что-нибудь поинтереснее, чем пистолет.
– Что? – спросила Софья пересохшими губами.
– Ну… Выпила лишку, упала, ударилась головой о камни. Видишь, позади тебя каменный бордюр?
– Не подходи ко мне! – заявила Софья дрожащим голосом. – У меня тут повсюду люди… Записывающие устройства… Камеры слежения…
– Ц-ц-ц! – покачал головой Капитанов. – Как нехорошо врать! Ты ведь выискала это местечко, чтобы спрятаться от меня, не так ли?
Вася сделал еще один шаг по направлению к Софье, и та непроизвольно сжалась.
– Я буду кричать! – предупредила она.
– Тебя, конечно, услышат, – усмехнулся Вася. – Под дверь, кстати, я засунул хороший камушек, ее теперь просто так не откроешь. Конечно, если вернется Олег Осипович и начнет биться в нее грудью, она не устоит. Однако мне показалось, что его пыл кто-то недальновидно остудил.
Софья изо всех сил старалась не смотреть на горку, за которой прятался Суданский.
– Ну, признайся, Соня, как ты догадалась? – ласково спросил Вася, сложив руки на груди и постукивая ногой по каменным плиткам пола. – И откуда ты знаешь про Люкина?
– Я знаю не только про Люкина! – обрадовала его Софья. – Знаю про Зеленогорск и про драмкружок.
Вася дернул щекой:
– Кстати, глупенькая, если бы ты не показала тогда мне бумажку с названиями моих пьесок, я бы, пожалуй, оставил тебя в живых. До этого мне казалось, что ты топчешься на одном месте.
– Да это ведь была наживка, Вася! – постаралась быть насмешливой Софья. – Когда я принесла в твой кабинет эту бумажку, я просто поводила перед твоим носом крючком с приманкой.
– Что ж, я ее заглотил, – вздохнул тот.
– Но ты прокололся еще раньше, Вася. На пустяке. Если хочешь узнать, на каком, объясни мне весь этот карнавал со шляпами. И Аникин, Аникин! Вот кто меня страшно интересует.
Софья оживилась и даже на секунду забыла про свой страх. Вася самодовольно улыбнулся. Вероятно, он считал серию убийств по сценарию своего рода творчеством.
– Ну, все началось довольно глупо. Как-то раз я допоздна засиделся на работе, устал, поэтому забыл на своем столе бумажник. Пришлось возвращаться. Я торопился, превысил скорость и сбил какого-то кретина, который выскочил прямо мне под колеса.
– Почему же ты не остановился?
– Мне это было надо? Я ведь не знаю, какие сейчас достижения у нашей милиции. Вдруг возьмут, снимут отпечатки пальцев, да и как-нибудь догадаются, что я не тот, за кого себя выдаю! Глупость, конечно, но… Такова уж человеческая природа.
Когда мне позвонил Люкин и потребовал денег за молчание, я сразу решил его убить. Обзавелся париком, усами и длинным пальто, которое отлично маскирует фигуру. Никто не смог бы меня узнать! И не узнал, смею заметить. Всю эту красоту я постоянно вожу в своей машине. Мало ли когда пригодится, правда?
– Правда, – прошептала загипнотизированная Софья.
– Так вот. Люкин назначил мне встречу. А я, не будь дурак, нанял частных сыщиков, чтобы проследили за ним. Сам в сыскном агентстве не показывался. Сыщики мне и без этого в лучшем виде выдали адресок Люкина. По телефону.
На следующее утро я встал с утра пораньше, вошел в квартиру Люкина… Дверь вскрыл без особых проблем, надо сказать.
– А в газетах писали: следов взлома не обнаружено, – пробормотала Софья.
– Ты веришь всему, что пишут? Бедняжка. В общем, захожу я в квартиру, гляжу, Люкин, болван, уже проснулся. Крутится в трусах и в майке возле зеркала, примеряет новую шляпу. И бирочка еще болтается на веревке. Смешно! Увидел меня, испугался. Я уже тогда с пола табуретку поднял.
– Ты ударил его по горлу табуреткой? – недоверчиво переспросила Софья.
– А что? Разве это не ноу-хау? Орудие убийства так и не нашли. Естественно, не нашли. Я его на кухню отнес и под стол задвинул.
И представляешь себе иронию судьбы? Только я разделался с человеком, который меня шантажировал, как в этот же день в кафешке неподалеку от офиса встречаю – кого бы ты думала? Правильно, своего старого соседа по лестничной площадке, Кольку Мягкого. Он на меня поглядел, потупился и быстро выскочил на улицу. Тут-то я и подумал: а не видел ли меня Колька раньше? Уж больно странная у него была реакция. Принесла же его нелегкая в столицу! Жил бы себе в своем Зеленогорске, может, до пенсии бы дотянул.
Ну, что было делать? Я за ним пошел, конечно. Выяснил, откуда он взялся тут на мою голову. Фирма-то эта по ремонту телевизоров всего две недели как переехала к нам под бок, смекаешь?
– А шляпы… – заикнулась было Софья.
– Сейчас, ласточка, и про шляпы скажу. Понимаешь, Люкина очень быстро нашли соседи. И тут же раздули сенсацию: тело в шляпе, полуголое… Ну, ты в курсе. Тут я и подумал: а не воспользоваться ли мне подвернувшейся возможностью? Разыграю детективную пьеску и избавлюсь заодно от всех своих врагов. Я решил не только подделаться под маньяка, но и самого маньяка для милиции организовать. Ну, не умница ли! Это тебе не слоганы для Кутайкина придумывать, это кое-что покруче!
Софья отчетливо видела, что Васю и в самом деле распирает желание похвалиться своим умом, находчивостью и творческим воображением. Вероятно, он был искренне убежден, что все сойдет ему с рук.
– Был еще один тип, который представлял для меня определенную опасность.
– Аникин! – выпалила Софья.
– Точно. И знаешь, чем он был для меня опасен? Он знал, что я родом из Зеленогорска. Видишь ли, с его матерью, Ингой, я встретился в Москве совершенно случайно. Она узнала меня. У нас с ней в молодости был курортный роман. Познакомились в Сочи. Она – из Москвы, я с Севера. Но там, на жарком пляже, все это казалось даже пикантным. Некоторое время после расставания она мне писала, но я не откликнулся.