Я не говорила об этом Терезе, потому что не хотела ее беспокоить. Я вообще никому об этом не говорила, поскольку со мной все и так носились как с малым ребенком. Забота Терезы была далека от неусыпного контроля Винсента, но она постоянно была рядом и готова была бросить все, если мне что-то понадобится.
– Лавиния, о чем ты задумалась? – Голос Софи выдернул меня из размышлений.
– Ни о чем, – отозвалась я. – Просто задумалась.
– Об этом «ни о чем» ты уже минут десять думаешь с самым сосредоточенным видом. – Темные глаза племянницы лукаво блеснули.
– Софи. – Анри пристально на нее посмотрел.
Временами мне казалось, что этот мужчина с каждым годом становится все более привлекательным и мужественным. Золото волос по-прежнему не трогала седина, а возраст отмечался разве что морщинками в уголках ореховых глаз. Цвет волос сыновья унаследовали от него, равно как и черты лица, а вот цвет глаз и характерный взгляд Биго взяли от матери. Дочь Терезы и Анри была приемной. Нонаэрянка по происхождению, далекая от условностей нашего мира, и, хотя этикет Софи знала отлично, бесцеремонностью с ней могла поспорить только воспитавшая Анри семейная пара.
– Что, пап? – поинтересовалась она. – Я бы очень хотела пообщаться с Лавинией, мне послезавтра опять уезжать.
Софи много путешествовала и, если верить ее словам, собиралась объездить весь мир. Возможно, сказывался кочевой образ жизни ее народа, а может быть, она просто не могла усидеть на месте, но, как бы то ни было, ни Тереза, ни Анри против ее планов не возражали. Они вообще были очень прогрессивными родителями.
Справедливости ради, Софи была права, и больше за ужином я в собственные мысли не отлучалась. Равно как и за завтраком.
Утро выдалось неожиданно холодным и пасмурным, поэтому мне пришлось остаться дома. Анри уехал, Тереза была занята в кабинете (она патронировала несколько детских домов Ольвижа), а близнецы до следующих выходных отбыли в школу. Предоставленная сама себе, я спустилась в библиотеку. Вэлейский мы в Энгерии учили в обязательном порядке, поэтому мой взгляд свободно скользил по названиям на корешках книг, пока не запнулся о название «Легенды об элленари».
Книга была старинная, но выделяло ее не только это. Она была на энгерийском, а значит, в библиотеку мужа ее привезла Тереза.
Не совсем понимая зачем, я вытащила тяжелый фолиант, повернулась к окну и раскрыла. В этой книге были иллюстрации, на которых оживали знакомые сюжеты. Например, на одном рисунке был изображен бал, если так можно выразиться. Элленари предавались удовольствиям прямо на столах с кушаньями в то время, как другие кружились в сумасшедших танцах.
«В Аурихэйме не принято сдерживать свои желания», – гласил комментарий.
На другой странице была изображена охота, где псы с огромными клыками в двойной пасти рвали на части странное дикое существо, отдаленно похожее на большую кошку.
Нет, Эльгер определенно ошибся. Я бы в таком мире на второй день сошла с ума.
– Любишь легенды? – Голос Софи раздался так неожиданно, что я чуть не выронила книгу.
– Любишь подкрадываться? – Я захлопнула «Легенды» и резко обернулась.
Пожалуй, слишком резко, потому что у меня закружилась голова.
– Умею. – Софи ничуть не смутилась. – Наш народ издревле славился умением охотиться.
– Замечательно, – улыбнулась я. – Теперь я еще и дичь.
Софи рассмеялась. Делала она это неприлично громко, но настолько заразительно, что мне захотелось смеяться так же.
– Элленари – вовсе не легенды, – сказала она. – Нонаэряне это знали. Но мой народ все считают чудаками и ворами, поэтому вряд ли кто-то воспринимает наши верования всерьез.
– Я не верю в элленари исключительно потому, что, если бы они существовали, наверняка с ними кто-то да встретился бы. И уж наверняка не стал бы об этом молчать.
– Плохо же ты читала легенды. – Софи отняла у меня книгу, полистала и, открыв на какой-то странице, вернула мне. – Элленари умеют забирать память. Их чары – самые сильные, противиться им невозможно. Ни одно сильнейшее заклятие нашего мира не сравнится по силе с тем, что было наложено в Аурихэйме.
Она сказала это настолько серьезно, что я перестала улыбаться, а потом и вовсе опустила взгляд в раскрытую книгу. С одной стороны, мне хотелось отругать девчонку за то, что шутит такими вещами, а с другой…
«Печать забвения способна отнять память или ее часть по желанию того, кто ее использует. В нашем мире аналогов этому заклинанию нет, преодолеть чары элленари невозможно…»
Нет, я всерьез это читаю?!
– Спасибо, что просветила, Софи, – сухо сказала я. Гораздо более сухо, чем когда-либо. – Но для меня это по-прежнему сказки.
Она пожала плечами, снова совершенно не смутившись.
Я же вернула «Легенды» на место и вышла из библиотеки. По-хорошему, нужно было подняться к себе, но я почему-то направилась к Терезе. Постучала и вошла в кабинет, где сестра за столом изучала расходные книги. Увидев меня, подняла голову:
– Совсем заскучала? Я уже почти закончила.
– Я сейчас говорила с Софи…
Тереза нахмурилась:
– Она тебе надерзила? Лави, она не со зла. У нее просто немного другой взгляд на мир и…
– Нет, – покачала головой я. – Нет, она мне не дерзила, Тереза. Я просто хотела спросить.
Сестра внимательно посмотрела на меня.
– Ты сможешь устроить мне встречу с Эльгером?
Дом Эльгера располагался в двух кварталах от дома Терезы и Анри. Красивый особняк с узорами балконных решеток, которые были почти полностью скрыты под цветами. Ничего удивительного: жена Эльгера, Шарлотта, тоже обладала магией жизни. Эта улица была куда более оживленной, чем та, где жили сестра с мужем. Украшенная витринами кафе, пекарен и магазинов, красочными афишами, сувенирными лавочками, цветущая – и я отметила, что оказалась здесь впервые, хотя обошла уже практически весь центр Ольвижа.
В холле меня встречал дворецкий, судя по смуглой коже, разрезу глаз и свободной одежде – иньфаец. Он поприветствовал меня, забрал накидку, а после предложил пройти в кабинет к Эльгеру. Этот дом был отмечен теплом и светом, я чувствовала его всем своим существом. Здесь повсюду была любовь (магия жизни особенно отзывается на нее), и сейчас меня еще ярче накрыло ощущением чего-то безвозвратно утраченного. Увы, в моей жизни с любовью не задалось.
Обо всем этом я думала, пока шла вслед за беззвучно ступающим иньфайцем по коридору, но стоило мне оказаться за дверями кабинета, как все мысли вылетели из головы. Обстановка здесь была совершенно иная, не тяжелая, нет… но на несколько тонов холоднее.
– Итак, вы решили со мной поговорить, – произнес Эльгер, указывая на кресло. – С чего вдруг?
– Мне нужно закрыть тему Аурихэйма, – сказала я, делая вид, что не заметила откровенной бесцеремонности. – Потому что я не верю во все эти сказки.
– Не верите в то, что вы там были, или не верите в то, что вы там не были?
Я уже почти села, но тут же стремительно поднялась:
– По какому праву вы говорите со мной в таком тоне?
– У меня нет желания тратить время на то, во что вы даже не верите, – сообщил он. – Поэтому определяйтесь, леди Лавиния. Хотите вы знать, что с вами произошло, или же не хотите?
– Вы не можете знать, что со мной произошло!
– Нет, но я могу рассказать о том, что мне показали вы. Если вы готовы меня слушать. Если у вас просто праздное любопытство, как у вашего брата, – увольте.
Несколько минут мы смотрели друг на друга, и пауза грозила затянуться до бесконечности, потом я все-таки вздохнула и села.
– Разумеется, я хочу все знать. Но я не уверена, что сон – это то, чему можно верить…
Эльгер опустился в кресло напротив меня и сцепил пальцы на столе.
– Сон – удивительно искреннее состояние, леди Лавиния. Вы даже не поверите, сколько всего интересного он обнажает. Того, что вы никогда никому не расскажете наяву.
Я почему-то слегка покраснела, хотя ничего такого в моих снах замечено не было.
– Вы показали мне двух мужчин, – произнес он. – И даже назвали одно имя. Золтер.
По спине потянуло холодом. Я оглянулась, чтобы убедиться, что иньфаец плотно прикрыл дверь, но никакого сквозняка не было. Шторы застыли неподвижно, из чего я сделала вывод, что окно закрыто, а холод – исключительно внутренний.
– Что-то почувствовали? – спросил Эльгер.
– Ничего, – отмахнулась я. – Продолжайте.
– Продолжать имеет смысл исключительно во сне. Если на вас чары элленари, вы ничего не вспомните, даже если я нарисую вам два портрета.
– Во… сне?
– Во сне, – подтвердил Эльгер и откинулся на спинку кресла.
Открылась дверь, и вошел иньфаец с подносом. Неслышно ступая, приблизился к столу. Два дымящихся чайника и две чашки перекочевали на необычные древесные подстилки, после чего мужчина так же бесшумно удалился.
– То есть вы предлагаете мне сегодня ночью заснуть и…
– Нет, я предлагаю вам заснуть сейчас. Один из этих настоев в сочетании с зельем, – Эльгер открыл верхний ящик стола и достал склянку, в которой переливалась прозрачная жидкость с изумрудными искрами, – мягко погрузит вас в сон, после чего мы с вами продолжим. Во сне ваше сознание освободится, и я постараюсь вскрыть чары, чтобы вытянуть ваши воспоминания на поверхность. Утверждать, что у меня получится, я не могу, но попробовать все-таки стоит.
– Вы предлагаете мне спать в вашем кабинете?!
– Это не самое страшное место, где можно спать.
– Я леди!
– А я женат. И мне нет совершенно никакого дела до того, что вы леди. Хотите вы, чтобы я вам помог, или нет?
Эльгер поставил склянку с зельем на стол и снова откинулся на спинку кресла, предоставив мне выбирать. Разум говорил мне, что надо подняться и уйти, оставить этого безумца с его идеями, но… но я знала Шарлотту, я познакомилась с ней незадолго до того, как случился весь этот кошмар с Аддингтоном, и она показалась мне чудесной девушкой. Не просто показалась, судя по облику этого дома, она самая светлая из тех светлых людей, которых мне довелось знать. Не может она быть супругой того, кто… Кто – что? К моему стыду, у меня по поводу Эльгера было не меньше предрассудков, чем у моего брата. Если не сказать больше. Я даже отказалась от сопровождения Терезы, чтобы с ними справиться, но и сама Тереза сказала, что ему доверяет.