Больше того, даже если бы она этого не сказала, то, что она отпустила меня одну, говорило в многом.
– Хорошо, – ответила я и взяла склянку. – Мне просто добавить зелье в чай?
– Сначала пьете зелье. – Эльгер налил мне в чашку, как выяснилось, не чай, а густой травяной настой, от которого тут же повалил пар. – А после – настой. Только потихоньку. Не обожгитесь.
Я все еще до конца не верила в то, что из этой затеи что-то получится, но отступать не хотелось. Во-первых, я шла сюда, чтобы раз и навсегда оставить прошлое в прошлом, а во-вторых, ничего не делать можно было бы и в Мортенхэйме под присмотром Винсента.
Вытащив пробочку, я подавила желание зажмуриться и поднесла склянку к губам.
По вкусу зелье оказалось похожим на сладкий сливочный соус, а вот настой был настолько горьким, что у меня на глазах навернулись слезы.
«Это надо выпить до дна?» – хотела спросить я, но поняла, что Эльгера уже передо мной нет.
Кабинет исчез, чашки в моей руке тоже не было.
Каким-то образом я… очутилась в лесу.
Первое, что бросилось в глаза, – увитая цветами арка, сияние солнца делало вплетенные в корни деревьев вьюны еще более изумрудными. Странное чувство: мне казалось, что я уже здесь была, но когда?
Нахмурившись, подошла ближе.
Нет, это место определенно знакомое, вот только я не могла припомнить, разве в лесах при Мортенхэйме есть такое удивительное создание природы? Могучие корни взметнулись ввысь и сплелись вместе, по ним взобралась виноградная лоза и вьюнки. Цветы росли сами по себе, самые разные, всех цветов и размеров. Такого не бывает ни в горах, ни даже в лесах – есть определенные места, которые цветы выбирают, но чтобы вот так, все вместе… здесь определенно не обошлось без магии!
Вот только какой? Несмотря на яркий солнечный свет, я почему-то мерзла.
Окружающая меня зелень была по-летнему яркой и сочной, но источала ледяной холод. Понять, с чем это связано, я не могла, поэтому приблизилась и коснулась корня. И тут же отпрянула, словно обожглась: в ладонь ударил стылый безжизненный мрак.
– Помоги, – раздался едва различимый голос.
Я не заорала исключительно потому, что на это не нашлось сил, а в следующий миг прямо сквозь арку ко мне скользнула белесая тень. Золото волос казалось тусклым, призрачное лицо было искажено мукой.
– Вы… вы кто?! – сдавленно прошептала я.
– Эртея. – Тихий голос отозвался внутри ощущением чего-то безвозвратно утраченного. – Мы с тобой знакомы, Лавиния. Просто ты не помнишь…
Не помнишь.
Осознание этого отбросило меня назад, в кабинет Эльгера, а следом – к чашке в моей руке. Вероятно, снотворное подействовало мгновенно, но тогда… тогда все происходящее – это то, что нужно мне для воспоминаний?
– Эртея, – повторила я, шагнув к призраку. – Кто вы такая?
– Я – это она. – Она легко скользнула назад, под арку. – После того как Льер отправил тебя домой, в Аурихэйме многое произошло. Я пыталась до тебя достучаться через сон, но печать забвения была слишком сильна, и только сила твоего проводника сделала это возможным.
– Вы… из Аурихэйма?
Ну вот и как, спрашивается, верить тому, что я вижу во сне? Откуда я знаю, что Эльгер таким образом не развлекается и не подсовывает мне картинки с помощью магии гааркирт?
– Слушай свои чувства. – Эртея вновь скользнула ко мне. – Слушай свои чувства, а я покажу…
Она метнулась ко мне так быстро, что я не успела отпрянуть.
Миг – и легкое скольжение пальцев по щеке заставило меня вздрогнуть. Я смотрела в глаза, темно-синие, как ночное небо, и сердце заходилось от нежности. Имя – забытое и в то же время родное – сорвалось с губ:
– Льер…
И картины воспоминаний обрушились на меня одна за другой. Танец на балу и переход в Аурихэйм. Знакомство с Золтером, наказание, несостоявшийся ритуал у Арки. Все, что произошло после, и первый миг пробуждения – ужасного осознания, что я по-прежнему под его властью. Правда о том, что в облике Золтера Льер, радость и боль, отчаяние и нежность. Чувства вспыхивали во мне, раскрашивая каждое воспоминание, как кисть художника оживляет набросок.
Касающиеся моих волос губы и возвышающаяся над нами Арка, ощущение безграничной любви и счастья, рука в руке. Возвращение Золтера, пробуждение силы элленари, помощь Лизеи и Ронгхэйрда, предательство Амалии, поединок на балу, бегство Ирэи, путешествие по Аурихэйму, боль Двора Жизни, изуродованного Пустотой, последние слова Льера: «Я так тебя люблю, что не смогу себе простить, если с тобой что-то случится», и… темнота.
Я всхлипнула, отшатнулась, но вместо солнечного леса увидела выжженную землю. Цветы посерели, вьюнок на Арке засох, единственное, что по-прежнему источало жизнь, – корни, но и они держались с трудом.
– Я не сумела сразу разгадать его замысел, – прошептала Эртея. – Не сумела, а теперь уже поздно.
Задохнувшись от ужаса, я смотрела на представшую мне картину. Золтер исполнил свою угрозу: он ее уничтожил. Но если это сделал Золтер, тогда Льер…
– Льер пока жив. – Сейчас, в окружающей ее тьме, Эртея казалась еще более бесплотной. – И я тоже. На мне держится жизнь Аурихэйма, Золтеру не удалось вытравить ее до конца. Но когда он придет за тобой… когда он завершит ритуал, равных ему по силе в этом мире уже не останется. Он сможет воссоздать свое тело, и Льер станет ему не нужен. Он держит его сознание только ради того, чтобы суметь управлять тобой, когда ты ему понадобишься. Опереди его, Лавиния. Спаси нас… спаси Аурихэйм.
Эртея шагнула назад, а я судорожно вздохнула и… открыла глаза. Стоявший рядом со мной Эльгер держал у моего лица склянку.
– Пробуждающее зелье, – произнес он. – На мой взгляд, вы увидели достаточно.
Я резко вскочила.
– Вы… это все вы сделали?!
– Захватил Аурихэйм и разнес место силы? – уточнил он. – Заманчиво, но у меня другие приоритеты.
– Это… – Я задыхалась, пытаясь справиться с охватившими меня чувствами. – Это все правда? Я думала, это был способ извлечь мои воспоминания…
– Мои способы сомнительны, но я к вашим воспоминаниям даже не приблизился. Она выдавила меня из управления сном раньше, чем я успел что-то понять. И, как ни позорно это признавать, я был всего лишь наблюдателем. Наблюдал вместе с вами.
Всевидящий! Она… Изначальная!
Значит, это все правда. Золтер вернулся. Льер снова в его власти.
Арка почти мертва…
То, что я увидела, было ужасно, но еще ужаснее было осознавать, что я ничего не помнила, что все воспоминания, скрытые под печатью, таковыми и остались бы, если бы я не доверилась Эльгеру.
– Я должна вернуться! – выдохнула я.
Должна, но как мне создать портал?! Как найти путь в Аурихэйм?
– Сядьте, – жестко произнес Эльгер. – Вернись в кресло, Лавиния.
Он не повысил голос, но приказной тон заставил меня подчиниться. Он и еще, возможно, осознание прозвучавшей в нем силы… и знания. Эльгер и впрямь выглядел задумчивым, словно случившееся навело его на какие-то мысли и он решал, стоит ли ими со мной поделиться.
– Из того, что я успел увидеть, вы – сильная элленари жизни, и вы нужны Золтеру, чтобы окончательно прижать всех к ногтю и стать единоличным властителем всех миров. Возвращаться – не самое лучшее решение…
– Я все равно вернусь! – Я снова взвилась с кресла. – Я не оставлю Льера…
– Женщины, – процедил Эльгер. – Позволите вы мне договорить или нет? Возвращаться – не самое лучшее решение, пока вы не знаете, как вытравить этого Золтера окончательно.
– Я не могу просто сидеть сложа руки!
– Не сидите, – сказал Эльгер. – Лавиния, я вам помогу, подниму все знания, которые в моем распоряжении…
– Помогите мне вернуться в Аурихэйм, – прошептала я.
– Что?
– Помогите вернуться в Аурихэйм. Помогите построить портал… я не знаю, как это делается. В нашем мире сила элленари слабеет, я слабею с каждым днем. Помните, когда я вернулась, я сразу же создала портал? В Аурихэйме такое происходило постоянно, здесь больше ни разу не повторялось! Мне нельзя оставаться здесь надолго, если я хочу помочь Льеру и другим элленари…
– А себе вы помочь не хотите?! – резко спросил он. – Вы хотите идти против практически всесильного элленари, даже не представляя, как с ним можно справиться.
– Он все равно придет за мной так или иначе. – Я прижала руки к груди. – И, когда он придет, он убьет всех, кто мне дорог. Винсента, Луизу, Терезу…
Лицо Эльгера исказилось, словно по нему прошла судорога.
– Вы не представляете, на что он способен. Я должна вернуться к нему сама, и я должна запечатать Аурихэйм. Вы лишитесь магии, станете обычными людьми, но вы будете жить…
Пощечина оказалась неожиданной.
И отрезвляющей.
Я задохнулась, собираясь высказать Эльгеру все, что о нем думаю, но он вскинул руку:
– У вас истерика, Лавиния, и это был единственный способ привести вас в чувство. Далее. Я не собираюсь помогать вам совершить самоубийство…
– Вы не пони…
– Но я собираюсь помочь вам во всем разобраться и сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша семья не пострадала. У меня в детстве был один очень занятный опыт. Мой отец решил, что моя магия недостаточно сильна, и вытравил ее, чтобы заместить магией искажений. Долгие годы я думал, что моя внутренняя тьма – порождение этого эксперимента, но сейчас понимаю, что с наибольшей вероятностью у нее природа Пустоты.
– Что? – тихо спросила я, не веря своим ушам.
– Природа Пустоты. – Эльгер посмотрел мне в глаза. – Когда отец выжигал магию, чтобы заполнить меня магией искажений, из подпространства пришла Пустота. Отрезанная от источника, она с каждым годом становилась все слабее. Понемногу, при должных усилиях с моей стороны, и этот процесс ускорился, когда рядом оказалась Шарлотта. Ее магия жизни сделала возможным то, на что я уже не надеялся. Она помогла мне справиться с проявлением множества темных сторон, но прежде, чем мы проделаем это с вашим Льером, мне нужно восстановить записи эксперимента отца. Теперь вы понимаете, о чем я говорю? Дайте мне время.