— Здесь люди наказывают себя сами. Как ты до сих пор не поняла? Нет сковородок. Нет пламени огня. Есть только то, что ты привык делать в жизни. И освободиться от этого можно исключительно после обретения понимания.
— Получается бесов и чертей нет? — удивленно спросила Леля. — А как же демоны?
— Все они есть. В мире сумрака.
— Это где?
Надо узнать подробнее. А вдруг придётся туда идти… Кто знает, где ещё придётся искать Эвгу.
— В Нижнем Мире. Но будь уверена, мы найдём твою бабушку раньше.
Я встала и оглянулась. И словно поднялась над поверхностью, охватывая взглядом местность: люди ели, пили, работали, сидели за компьютерами, занимались спортом до упаду. Все они вели такой образ смерти, словно проживали дальше свою жизнь. Картинка самых любимых или самых привычных дел человека, его чувств и настроений замёрзла в движении. Небо почернело над их головами, его время от времени озаряли вспышки света, на мгновение освещая всё вокруг.
— Что это за свет?
— Это души тех, кто осознал.
— А куда они исчезают?
— Мне трудно рассуждать об этом. Я всего лишь Страж. Знаю, что эти души получают второй шанс. Но идём дальше.
— Постой. Скажи, какова роль демонов здесь?
— Они играют свою роль не здесь, Леля, — усмехнулся Влад. — Они побуждают живых играть свои роли в мире, откуда ты пришла.
— Но что нужно Ле… — и Влад закрыл мне рот ладонью, не давая произнести имя демона вслух.
— Твоя сила ему нужна. Твоя душа — душа ведьмы.
Посёлок закончился, уступив место безжизненной равнине с фарфоровым лесом. Словно поздняя осень покрыла красками эту местность. Красно-бурая растительность, такая же бедная, как и на предыдущем ландшафте, вызывала уныние. И это поле также оказалось заполнено людьми. Зрелище, представшее перед глазами, вызывало ужас. Кто-то за кем-то гнался, кто-то кого-то тащил в сторону. Слышались крики ужаса, вопли, стоны боли, хруст ломающихся костей. Повсюду лилась красная кровь, заливая и без того багряную землю. Туман красного оттенка стелился по земле, рваными пятнами обволакивая ноги.
— Здесь находится пустыня убийц и самоубийц, — произнёс Влад. — Не бойся.
— Убийцы тоже продолжают заниматься здесь своим любимым делом? — я даже вздрогнула от ужаса.
— О нет! Они не занимаются. Они вынашивают свои планы, претворяют их в реальность, но не получают того удовлетворения, что получали при жизни.
— Продолжают мучить другие души? За что невинным такое?
— Все персонажи вокруг любой души лишь фантомы, взятые из её памяти!
— То есть происходящее мучает их? — я выдохнула с несказанным облегчением.
— Ты не представляешь, как сильно. Но это позволено только тем, у кого есть шанс. Тем, кто ещё сможет понять основные законы мироздания. Тогда они отправляются в физический мир, чтобы заново пройти уроки.
— Это как?
— Снова встать перед выбором убить, либо умереть в муках самому. Это зависит от того, насколько близко к гибели стоит душа.
— Разве души погибают?
— Конечно. Те, кто погружается во тьму, рано или поздно сливается с ней. Так было всегда!
— Те реки, — вспомнила я, — что высыхают, не добегая до Океана!
— Всё правильно, — кивнул Влад.
Он замолчал, глядя на то, как в центре поляны, окруженной серыми валунами молоденький парнишка мастерит удавку. Верёвка с трудом завязывалась в узел. Его руки тряслись. В конце концов, парень справился и просунул голову в петлю. Вторую закинул на ногу. Его глаза, в которых плескались беспомощность и страх, обратились на меня.
— А самоубийцы?
— Что самоубийцы?
— Что происходит с теми, кто убил сам себя?
— Как видишь они попадают в Пустыню, где убивают себя постоянно, помня и осознавая всю глупость происходящего, — он мрачно засмеялся. — Глупцы! Они думают, что своей смертью кому-то что-то докажут! Но такими способами Путь не меняется!
— Путь? Какой путь?
— Путь развития души человеческой!
Я смотрела на душу молодого парня. Парень задыхался. Изо рта текла пена. Самоубийца упал и через мгновение исчез, чтобы снова появиться с верёвкой в руках, превращая её в следующую петлю.
— Как можно ему помочь? — моё сердце рвалось на части.
— Он должен захотеть прожить свою жизнь заново, девочка. Он проживёт её здесь, мёртвым. Только испытания будут сложнее.
— Разве можно чувствовать страдания более сильно, чем чувствует человек при жизни?
— Здесь все чувства и эмоции усилятся троекратно. В этом счастье души, и в этом её страдание.
Тут я поняла, что совсем не спросила о жертвах злых людей. Тех, невинных, кого коснулись руки зверей, называющих себя людьми. Боль, страдания, слёзы. Неужели им не компенсируется ничего…
— А что происходит с теми, кого убивают?
— Все то же самое, что и с другими. Смерть — это запланированный переход души для дальнейшего роста. Тело — это одежда. Износилась одежда — поменяешь на новую.
— Но тогда получается, что убийца не имеет выбора? Если он должен завершить путь человека?
— Выбор есть всегда. Не этот убийца, так другой. Или случайность завершит путь того, кому пришло время.
— Случайность?
— А как по твоему происходят вещи, которые люди называют авариями, болезнями, катастрофами. Ты это понимаешь?
— Ммм… Я стараюсь, — несуразно промычала я, пытаясь разобраться в новых знаниях.
Вокруг всё менялась. Красно-бурые тона сменились на блёкло-зелёные. Это было поле, которое выглядело гораздо светлее и теплее мест, где мы уже побывали. Перед нами замаячило новое поселение.
Аккуратные небольшие домики, цветущие садики во дворах, небольшие скамейки предстали нашим взорам. За столиками на террасах сидели мужчины и женщины, пили чай, размеренно разговаривая. Кто-то возился на грядках, что-то пропалывая. Кто-то чинил машину в придомовом гараже. Из некоторых домов доносились звуки пианино. Какая-то игрушечная неестественность и спокойствие присутствовали вокруг. В окне розового дома выделялся седой и бородатый мужчина, который что-то сыпал в пробирки, потом взбалтывал и снова сыпал, проводя лабораторные работы.
— Я смотрю им очень хорошо, по сравнению с теми другими, — заметила я, осматривая посёлок.
— Они существуют ценностями, что имели при жизни. Здесь они имеют то, чем дорожили, к чему тянулись и за что боролись, — рассказывал монотонно и размеренно Влад.
— Ты так всё рассказываешь, — хихикнула я. — Точно лекцию читаешь по устроению мёртвого мира.
Влад улыбнулся.
— Могу помолчать.
— Ой нет, — испугалась я. — Лучше давай разговаривать. А то я чувствую себя здесь, как они, — я махнула рукой в сторону душ. — Кстати. Они не выглядят страдающими.
— Нет. Они не страдают. Они даже счастливы, пока им всё не надоест.
— Разве спокойствие может надоесть?
— Может, если у тебя в запасе целая вечность, — кивнул Влад.
— И что потом?
— Они рано или поздно обретают понимание.
— И получают второй шанс…
— Видишь, как всё просто, Леля, — с нежностью посмотрел на меня мужчина.
Мы проходили мимо мужчины, который копал огород. Вдруг он поднял на нас глаза и улыбнулся. Осмотрелся и внезапно начал наполняться светом. Он улыбался всё шире и шире, потом резко вспыхнул, словно исчезающая картинка у лампового телевизора или разорвавшаяся голограмма, и исчез. Свет от него на мгновение озарил всё вокруг.
— Он понял и получил свободу, — я счастливо улыбнулась, радуясь за душу.
Глава 13. Испытание даром
Мёртвому миру не было ни конца ни края. Мы проходили мимо несметного количества душ. Ситуации повторялись со многими. Всё выглядело достаточно однообразно и вскоре наскучило, перестало беспокоить. Но один раз я оглянулась назад, и моё внимание привлекла одинокая душа.
Эта душа немного отличалась от остальных. Она была абсолютно пустой и прозрачной. В других душах, я теперь могла сравнивать, бурлили эмоции — хорошие, плохие, но они заполняли душу словно дымкой или жидкостью. В этой же душе не было ничего.
— Кто это? — я потянула за руку Влада.
— Неприкаянная душа — так мы их называем. Иногда они появляются здесь, в других мирах и у вас.
— Но почему она такая, э-э-э, прозрачная?
— Это несчастная душа, Леля. Когда-то её выбросили из тела, — Влад внимательно посмотрел на меня и добавил: — Твой случай, между прочим.
— Но я осознаю себя здесь, чувствую и общаюсь!
— Ты такая, пока до тебя не добрался здесь Левиафан. Когда-то и эта душа искала способ вернуться обратно в тело, но у неё не получилось. Теперь она вынуждена скитаться. Она потеряла себя.
— То есть, это её гибель?
— И да, и нет, — начал объяснять Влад. — Да, потому что нет шансов себя найти. Нет, потому что гибель души — это слияние с Тьмой. Когда она просто растворяется в ней навсегда и больше не может перерождаться.
Мы прошли мимо фантома. Тот двигался никого не трогая, ни на кого не обращая внимание. Я быстро прикрыла ладонью золотой браслет. Он по-прежнему грел меня и был тёплым.
— Как же много здесь умерших!
— Мир мертвых растёт, как и мир живых.
Мы свернули и пошли немного в сторону.
— Но почему люди наказывают себя так одинаково. Везде одно и то же. Это просто удручает.
— Люди, в большинстве своём, однообразны. Редко найдёшь душу, которая понимает, как нужно проживать жизнь.
— И как её нужно проживать?
Конечно, я уже с опаской поглядывала на Влада. Моё любопытство могло вывести кого угодно из равновесия. Но мужчина был спокоен. Методично, последовательно, терпеливо он объяснял и объяснял:
— Тебе придётся додуматься до всего самой. Придёшь к этому — считай тебе повезло. А нет, значит проведёшь здесь вечность. Пока не осознаешь.
— Что осознаю? Всё время вокруг да около и ничего конкретного.
— Истину, Леля. Истину! — усмехнулся Влад.
Моё внимание привлекли странные крики немощного старика в лохмотьях. Он ругался на своих сыновей, которые делили деньги. Перекошенное от злости лицо и сощуренные глаза, чернота, которой была заполнена душа, ясно говорили о том, что он в ярости от жадности. Несмотря на то, что денег было очень много, он по-настоящему бесился, пытаясь докричаться до них. Но… старика никто не слышал. Все продолжали делать своё дело.